}Было довольно сложно сдерживать себя от того, чтобы пуститься в путь сию же минуту, ведь на рассвете третьего дня, когда я вышел из нашего импровизированного жилища, я увидел… море. Оно было едва заметно на горизонте, но все же отличалось по цвету от неба, и не оставалось сомнения, что до конца нашего путешествия осталось совсем чуть-чуть. Это радовало и огорчало меня одновременно: с одной стороны я не мог не гордиться собой и собранным мной материалом, с другой… я очень переживал, что мне придется расстаться с моим проводником. Мы не говорили на эту тему, Билл и сам грустил, как мне показалось, но никто не решался задать вопрос: «Что же будет дальше?».

}Откровенно говоря, после завершения своего путешествия по Америке, я бы хотел ненадолго вернуться на родину, а потом отправиться куда-нибудь еще, возможно, для начала поездить по европейским столицам, а потом отправиться в какую-нибудь далекую экзотическую страну, Индию или Китай, например. И я был бы рад, если бы Билл согласился меня сопровождать, но… Я боялся, что он слишком привязан к родной земле, что он не захочет куда-то ехать, что он просто решит вернуться в свою деревню и продолжить жить там по веками установленным обычаям. Хотя в процессе общения с ним я не раз замечал, насколько живым и прогрессивным разумом обладал этот юноша, и с каким удовольствием он узнает все новое.

}Для начала же мы решили добраться до недавно построенного форта Клатсон, что находится в устье реки Колумбия. По одному из истоков реки можно было добраться посуху или по воде точно до этого поселения. Беда была в том, что все сведения, которые мы могли почерпнуть из карт, были путаными и недостоверными: какие-то карты ясно говорили о том, что Миссури и Колумбия имеют сообщение (что было в корне неправильно, как мы убедились на собственном опыте), другие указывали на то, что у Колумбии лишь один исток, третьи же (самые правдивые, на мой взгляд) сообщали о том, что истоков у этой реки несколько. Судя по показаниям компаса и картам, мы находились немного севернее предполагаемых истоков Колумбии, поэтому разумно было пойти на юг до первой попавшейся речки или ручья, а затем спускаться по течению.

}Все это мы с проводником обсудили за завтраком, состоящим из запеченных в золе яиц. Я долго удивлялся, где их достал Билл, он долго отмалчивался, горделиво улыбаясь, а потом поведал мне историю о том, как он жил все то время, что я провалялся в забытьи.

}- Ты очень напугал меня, Том, когда свалился на землю с белым даже для тебя лицом. Мне пришлось тащить тебя вверх по склону, да еще и с вещами управляться. Хорошо, что достигнув перевала, сразу же за ним, мне улыбнулась удача в виде нашей великолепной пещеры, - на этих словах он обвел рукой своды расщелины, в которой мы находились. – Ты почти не приходил в сознание, и это пугало меня все больше и больше… Пригодились травы, которые я собирал и сушил на всякий случай – здесь найти что-то мало-мальски целебное практически невозможно. Да и охотиться почти не на кого. Только один раз мне удалось подстрелить небольшого горного козла, и то я чуть не свалился с обрыва, пока лез за его тушей. Зато по пути я увидел несколько гнезд, куда более доступных, чем то место, где я встретил козла. Так что большая часть нашего рациона будет пока состоять из яиц, - Билл подмигнул мне, отпивая воду из фляги.

}Я спросил, какой птицы эти яйца, на что Билл лишь пожал плечами.

}- Какая-то горная небольшая птичка, гнездуется в скалах. У нас таких нет. Но я могу показать тебе ее как-нибудь.

}Билл мягко улыбнулся мне, передавая флягу, и я принял ее, задержав на некоторое время в ладони его руку.

***

}Через три дня мы, собрав вещи, приступили к заключительной стадии нашего путешествия. Мы шли на юг, проходя удивительные по своей красоте долины: некоторые сплошь состояли из скал, некоторые были покрыты начинающей желтеть зеленью, и мы оставались там подольше, чтобы передохнуть и запастись провизией. По ночам мы все так же ложились вместе и, кажется, ни разу не было такого, чтобы мы заснули без поцелуя. Это стало своеобразной традицией так же, как и разговоры у костра. Ни одного из нас эти отношения не смущали, хоть мы и не говорили о них, но я понимал, что это спокойствие и доверительность могут пропасть, стоит нам только опять попасть в людское общество. Билл же, казалось, совсем не думал об этом, он счастливо улыбался мне и старался держаться ко мне как можно ближе, целуя и обнимая при первой возможности.

}Удивительно, что заслышав шум большой воды, означавшей то, что мы достигли истоков Колумбии, я, скорее, огорчился, чем обрадовался. Билл предлагал сразу же пойти вниз по течению, ведь было всего около полудня, но я уговорил его сделать остановку. Время теперь не так сильно нас подгоняло, до конца оставалась буквально пара дней пути, а мне чертовски не хотелось расставаться с атмосферой нашего путешествия, и не хотелось расставаться с моим проводником. В тот день я решился на разговор.

}Я разводил костер, пока Билл плескался в воде: мне он купаться не разрешил. Я сделал вид, что полностью с ним согласен, а сам решил отложить водные процедуры до той поры, пока он не отвлечется на что-нибудь. Впрочем, он вернулся довольно быстро, с посиневшими от холода губами, но довольный донельзя. Он не стал одеваться, просто завернулся в одеяло и присел перед костром, грея руки. Я как раз закончил с шалашом и устроился позади него, принимаясь расчесывать его мокрые волосы. Билл слегка разомлел от тепла и моих манипуляций с его головой, поэтому я как можно быстрее и бесшумнее скинул одежду, стремительно залезая в прохладный поток. Билл оглянулся на шум разбрызгиваемой воды, нахмурился и велел мне немедленно выходить. Я лишь усмехнулся, отплывая подальше. Юноша не на шутку разозлился и кинулся вслед за мной. Догнав меня и схватив за руку, он потащил меня обратно, несмотря на все мое сопротивление. Мне удалось выскользнуть из его хватки, и Билл шлепнулся в воду, уходя в нее с головой. Вынырнув, он разозлился еще больше и уже собирался мне сказать что-то нелицеприятное, но я успел притянуть его к себе ближе, целуя в губы. Он сразу как-то обмяк, притираясь ко мне обнаженным телом, и шумно задышал, скользя руками по моей спине и спускаясь ниже…

}Кровь у меня в ушах зашумела, а лицу стало жарко: было необычно и волнительно держать в объятиях обнаженное хрупкое тело…

}Губы Билла были холодными, но быстро согревались под моими прикосновениями, вода текла по его лицу с волос, и я вытирал ее ладонями, щекоча и нежа покрывающуюся мурашками кожу…

}Он начал оседать, и тут уже я потянул его на берег – все же долго оставаться в холодной воде не следовало никому из нас. Билл целовал меня со все более возрастающей страстью и не давал мне и шагу ступить. Я был несколько удивлен такой напористостью, но удивление это вместе с мыслями улетучилось очень быстро, уступив место другим ощущениям. Подолгу останавливаясь и лаская тела друг друга, мы добрались до шалаша, где упали на сложенные мною ранее еловые ветки, покрытые одним из покрывал. Здесь было тепло и пахло хвоей, но с каждой минутой становилось все жарче и жарче. Билл забрался на меня сверху, скользя по моему животу обнаженной плотью, и это увеличило мое желание в разы. Его мокрые волосы щекотали мое лицо и шею, когда он целовал меня, медленно спускаясь вниз… Я опрокинул его на бок, лаская губами его плечо, и Билл раскрылся передо мной, принимая в свои объятия… Я двигался, притираясь к нему все ближе, и доставляя нам обоим небывалое удовольствие, а он выгибался подо мной, хватаясь за мои руки и часто дышал, то открывая глаза, то вновь смежая веки… Почти достигнув пика я замер и склонился над дрожащим телом, вновь соединяя наши губы, а Билл с легким стоном выдохнул, цепляясь за меня и орошая мой живот своей влагой… Он запрокинул голову, зажмуриваясь, и вид его, разнеженного и довольного, послужил для меня последней каплей, чтобы последовать за ним и сорваться в бездну удовольствия.