вырваться из груди.

— Я взяла тебя той ночью и убежала. Я воспользовалась своими контактамив группе

повстанцев, чтобы выбраться из страны и получить убежище за границей. Сначала мы

осели в Лондоне, где я поменялатвое имя, а потом получили убежище в США.

Лондон вернулась назад в настоящее к женщине на другом конце провода,ожидающей

ответа на один из самых трудных вопросов.

— Думаю да, — наконец ответила она, решив, что после такого количества лжи, пришло

время для честности. — Это тяжело для меня. — Она поджала губы, пытаясь подобрать

правильное слово. — Я ушла, потому что ты солгала мне, ты скрывала от меня правду, и

это уничтожило меня. Единственный человек, которому я доверяла больше всех в мире,

скрывал от меня правду. И когда я узнала эту правду, мне стало стыдно.Ядочь мирового

преступника, и справедливо или нет, но я обвинялаво всем тебя— ты разбила мне сердце.

Голос Фаррах был еле слышен от тоски.

— Я знаю.

— Но я наконец поняла кое-что. Я сотворила себя совсем другую, и не горжусь этим. И я

совершила ту же ошибку, что и ты. Я стала скрывать себя настоящую, точно также, как ты

скрывала от меня правду. Я продавала свою ту другую версию себя, темную и скрытую от

всех, тем кем я не являюсь.

— О, моя любовь,— тихо произнесла Фаррах, — это не твоя вина, а моя. Это все моя

вина. Прости себя и передай это бремя ответственности мне. Если ты хочешь злиться на

меня еще десять лет, то пусть так и будет, только пообещай мне, что ты перестанешь в

чем-либо обвинять себя. Ты перестанешь наказывать себя за то, что не можешь

контролировать. Это я сделала выбор, переспав с ним. Я приняла решение, солгать тебе о

нем, я придумала вымышленного отцаи дала тебе ложные надежды. Ты не сделала ничего

плохого. Твой отец сделал. Я сделал, но не ты.

— Ты молода и красива, и тебе не нужно прятать темные секреты. У тебя вся жизнь

впереди. Ты можешь делать все, что угодно, и я бы не хотела ничего больше кроме как

помочь тебе, и наблюдать, как ты достигнешь всего.

— Мама,— заплакала Лондон. — Я была так несправедлива к тебе. Все эти годы я так

старалась ненавидеть тебя, я была такой эгоисткой и упертой до одури. Ты совершала

ошибку, но ты делала все из-за любви… любви к своему народу и ко мне.

Лондон и мать плакала, выплакивая все накопившиеся слезы за десятилетие. Но когда они

закончили, Лондон согласиласьвстретиться с матерью, и она поняла глубоко в сердце, что

это всего лишь первый шаг на длинном пути возвращения к себе собой, к той, кем она

могла бы стать.

Дерек не видел Лондон два дня и сходил по ней с ума. У него болела голова, ныла грудь, а

его член целый чертовый день был в полустоячем положении. У него никогда не было

женщины, которая могла бы заставить его член встать одними своими смс-ками. Но ему

пришлось потушить столько пожаров, пытаясь восполнить внезапный уход его

секретарши, что у него почти не осталось времени для сна, не говоря о том, чтобы поехать

домой. Он провел две ночи в офисе на диване, и сегодня точно собирался поехать домой к

Лондон, потому что у него закончилась чистая одежда, которую он держал на крайний

случай в офисе.

Тиг закончил переговоры с адвокатом Мелвилла и подготовил совместный пресс-релиз.

Мелвилл согласился подождать неделю, прежде чем объявит своего новогоконсультанта

по предвыборнойкампании, но Дереку было на это наплевать, он точно знал, что без него

Мелвилл никогда не получитпост в Белом доме. Суета Мелвилла, чтобы остаться в гонке

за президентское кресло, Дерека удивляла, хотя он и предполагал, что сенатор сможет

продержаться не больше, чем пару месяцев.

Но это не повлияло на решениеДерека узнать, кто стоит за уничтожением его репутации и

покушением на жизнь Мелвилла, и он ждал Джеффа с информацией, которуютот

почерпнул из своих контактов.

— Мистер Эмброуз?— голос его временной секретаршибыл таким гнусавым, что вызывал

дрожь во всем теле.

— Да?

— Мистер Ди-бе-бабла хочет вас видеть.

Боже, как он скучал по Рене. Если бы он мог снова поговорить с ней или с Маркусом, он

даже был готов удвоить ее зарплату. Черт, он бы даже позволил ей трахаться со своим

братом в приемной поле пяти часов вечера, если им так хочется.

— Пожалуйста, пригласите его,— произнес Дерек, подойдя к бару и доставая две бутылки

воды. Если бы пришел Тиг, он бы достал скотч, но Джефф был военным, и на работе он не

пил.

— Кто это у тебя в приемной? — спросил Джефф, входя в кабинет.

Дерек закатил глаза.

— Прислали из агентства.

— А где Рене?

— Не спрашивай.

Джефф пожал плечами.

— Она мне больше нравилась.

— Как и мне, — пробормотал Дерек.

Они сели — Дерек за свой стол, Джефф опустился в кресло напротив.

— У меня есть информация, но сомневаюсь, что она тебе понравится.

Дерек провел рукой по волосам.

— Мне не нравится все, что происходит последние недели. Так почему сегодня должно

быть что-то по-другому?

Джефф понимающе кивнул, его карие глаза смотрели на него по-доброму, но при этом

были совершенно серьезными.

— Начну с хорошей новости. Видео жены Ника Паттерсона и Уильямса уничтожены.

Дерек с облегчением вздохнул.

— Спасибо. Тиг вчера аннулировал контракт, и Уильямс теперь не совладелец и не имеет

доступ к счетам Ника. Ник свободен и чист, как и его жена. Она совершила огромную

ошибку, но не заслужила всего это.

— Согласен. А теперь другие новости. Уильямс сказал, могу добавить, под существенным

давлением, что он не причастен к утечке информации о Лондон и Мелвилле. Он сказал,

что вообще не знал о романе, пока это не появилось во всех новостях. Он, имеет

предположение, кто стоит за этим.

Дерек фыркнул.

— Не уверен, что я доверяю его словам, поскольку у меня нет к нему никакого доверия.

— Думаю, когда я тебе сообщу, ты пересмотришь свое мнение. Видишь ли, Уильямс рыл

под Мелвилла по просьбе сенатора Донован, мы так изначально и думали. Донован

подумывал баллотироваться на пост президента. То, что нарыла его группа, там не было

ни слова о Лондон и Мелвилле, но там было кое-что другое… кто-тотоже интересовался

Мелвиллом.

Пульс Дерека ускорился.

— Кто?

Джефф сделал паузу, приподняв одну бровь.

— Уинстон Вандермеер.

— Ммм,— застонала Лондон. — Это так восхитительно.

Дерек продолжал втирать шампунь в ее волосы. Она с усилием терлась о его бедра в

экстазе, он хмыкнул.

— Если бы я знал, что ты готова кончить, когда тебе моют волосы, я бы воспользовался

этим раньше, — пошутил он.

Она еще сильнее вжалась в его жесткий член, зажатый между их телами, сидя лицом к

нему в огромной ванне.

— Ты ужасно жесткий для человека, который помог обнаружить покушение на убийство,

— отметила она.

Дерек ласкал ее соски, зачерпнув ладонями воду и теплой водойполивая ей на волосы,

ополаскивая от шампуня.

— Все дни тружусь не покладая рук, красавица.

Она фыркнула.

— Неужели, если бы ты не раскрыл это, полиция бы не докопалась, что это дело рук

Уинстона?

— Мне бы хотелось надеяться, что в конце концов, они бы докопались, но никто не знает.

— Итак, ты сообщил полиции, да?

Он рассеянно провел пальцами по ее мокрым волосам.

— Им легко удалось выйти на частного детектива, которого нанял Вандермеер, и он

раскололся, как засохшее печенье. Он признался, что именно Вандермеер дал ему

информацию о романе Мелвилла с тобой, сказав ему поделится с прессой. По-видимому,

старик настолько зол на Мелвилла за то, что тот изменял его дочери, что он решил