— Однозначно, нет, — он взял ее подбородок в ладонии приблизил свое лицо, их

разделяло всего лишь несколько дюймов. — Я никогда не совершу такого. Я никакой-

нибудь чертов насильник, Лондон.

Ее лицо покраснело, она почувствовала стыди опустила глаза.

— Вот почему я прошу, чтобы ты трахал меня сильнее. Ты никогда не сделаешь мне

больно, но если ты не заставишь меня пройти до конца, не уверена, смогу ли вообще

когда-нибудь заниматься сексом.

— Нет, — снова сказал он, глаза смотрели более мягко на нее, гнев сменился на

сожаление. — Меня совершенно не беспокоит, сможешь ли ты сегодня дойти до конца.

Это совершенно не важно. Мы будем делать только то, чтобы тебе было комфортно, не

более. Я слишком ценю тебя, чтобы причинять боль тебе, твоему уму, твоему сердцу и

твоему телу.

У нее стали пощипывать глаза от слез разочарования. Как ему объяснить, чтобы он понял?

Возможно это ее единственный шанс, и она хотела бы разделить его с ним. Рано или

поздно все закончится, и она будет сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, если не

испытает с ним этихреальных чувств.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Пожалуйста, помоги мне, Дерек. Я так сильно хочу

заняться с тобой сексом, что у меня все уже ломит. Не думаю, что эта боль пройдет, пока я

не отдам ее тебе, так забери ее у меня.

Он вздохнул, нежно смахнув прядь с ее лица.

— Тогда компромисс...

Она тут же согласно кивнула.

— Стоп-слово. Я не остановлюсь, пока ты не скажешь стоп-слово.

Она выдохнула с облегчением.

— Да. Да, идеально. Спасибо, — она наклонилась и нежно поцеловала его в губы, ее

сердце взлетело к горлу, а тело трепетало от ожидания.

Дерек испытывал шок, в голове творилась полная сумятица. Заставить ее? Нет, черт

побери. Он никогда не прикоснется к женщине, которая будет умолять его совершить над

ней насилие. Даже будучи подростком, он всегда внимательно наблюдал за девушкой,

терпела ли она его или нет, он всегда хотел иметь в ее лице активного участника. Его

совершенно не интересовало — совершать насилие над женщиной, он хотел совместно

заниматься сексом. Ничто его не возбуждалабольше всего, нежели партнерша,

испытывающая такое же возбуждение. Когда она с придыханием стонала, проводила

руками по его коже, посасывала егоязык и извивалась под ним, и все это благодаря ему —

его усилиям. Мужчины же, которым было совершенно насрать на желания женщин,

заслуживали, по его мнению, быть повешенными за яйца на ближайшем дереве.

Но какого черта он должен делать с женщиной, которая умоляет его не обращать

внимание на ее потребности, потому что безумно его хочет? Он разрывался между —

боязнью обидетьее и лишиться чего-то важного, или же идти напролом и не обращать ни

на что внимание.

— Гранат, — сказала она тихо.

Он моргнул, глядя на нее. Стоп-слово. Они все же собирались сделать это, и он должен

как-то форсировать события, раз она сказала «гранат».

— Точно? — спросил он, и у него промелькнула еле заметная улыбка, несмотря на

серьезность данного момента.

— Это мой любимый фрукт, но не слово, которое обычно говорит во время таких

действий.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Значит гранат, — он коснулся костяшками пальцев ее мягкой атласной щеки. —

Пожалуйста, не стесняйсявоспользоваться им. Скорее есть какие-то другие пути, чтобы

решить эту проблему. Может нам стоит немного порыться в интер…

Она тут же наклонилась вперед, прижавшись к нему грудью, и обвила ногами его бедра,

вдавившись в его эрекцию.

— Я хочу это, — прошептала она. — Хватит болтать, трахни меня.

Дерек был выдающейся персоной средивысшей элиты, но он все-таки был мужчиной, и

когда полуголая сексуальная как ад женщина прильнула к нему всем своим телом и

попросила ее трахнуть, он почувствовал себя обязанным выполнить ее желание. Он

поднял ее со столешницы, легко поцеловав в губы. Его минималистский декор домане

составил большого труда перенести восхитительную женщину в гостиную, где он уложил

ее на ковер дизайнера Флокати перед камином и опустился перед ней на колени, срывая с

себя рубашку и галстук, и стягивая с нее леггинсы вместе с трусиками.

Она лежала под ним как фуршет, ее кожаотливала золотом в тусклом свете, который

лился из прилегающей кухни. Ее грудь быланабухшей, полной, соски темноватые, талия

узкая и идеальноокруглые бедра, переходящие в длинные, стройные ноги.

— Боже, твои ноги, — произнес он, проводя руками вдоль ее бедра.

— Что? — выдохнула она, извиваясь от его щекочущих прикосновений.

— Первое, что я увидел — это твои ноги. Они были самыми красивыми ногами, которые я

видел…а я мужчина, и могу оценить достойную вещь.— Он наклонился и поцеловал

внутреннюю сторону ее бедра.

— Но я также мужчина и ценю грудь..., — он лизнул вокруг соска, потом взял его в рот,

пососал мгновение, прежде чем выпустить и передвинуться к другому, проделав тоже

самое.

У нее участилось дыхание, но он точно знал от возбуждения, а не от паники. Он

наклонился и прошептал в ее припухшие губы.

— Когда ты повернулась спиной, я увидел твою задницу.

Его голос звучал хриплоот желания, и она открыла глаза, чтобы взглянуть на него,

облизав губы.

— Сейчас я думаю стал ценителем и задницы.

Она хихикнула и приподняла голову, чтобы мимолетно поцеловать его в губы. Он потерся

щекой о ее, и она задрожала, опустив руки ему на задницу.

— Теперь ябуду лизать красивую киску,— прошептал он. — И я прослежу, чтобыты

наслаждалась каждымдвижением моего языка, становясь все более мокрой.

Она застонала, она хотела получить его всего.

Он взял ее ноги за щиколотки, поставив ступнями на пол, раздвигая их шире. Боже, она

была такой мокрой, что его член тут же запульсировал отпердвкушения. У него бешено

колотилось сердце, одной рукой он обхватил бедро, второй — раскрыл ее складки, чтобы

вылизать ее сочный центр. На вкус она была терпкой и сладкой, и он лизнул, дотрагиваясь

кончиком языка до клитора.

Ее дыхание стало быстрым и резким, и он почувствовал, как мышцы ее ног напряглись.

Подняв голову, он проворчал:

— Все хорошо, красавица? Или ты хочешь, чтобы я остановился?

— Нет...не...останавливайся...пожалуйста, — с трудом выдохнула она. Ее лицо и

подбородок были напряжены, и он понял, что она изо всех сил сдерживается, но он

предоставил ей право голоса и вернулся к делу. И это была самая любимая часть его

работы. Он сосал ее клитор, лизнул промежность сверху-вниз, поочередно скользя языком

и пальцами внутрь. Он дотронулся ипомассировал ее заднийпроход, и заметил, как ее

бедра стали двигаться в одном ритме с ним.

Большим пальцем надавив на клитор, два его пальцанаходились внутри нее, он

покусывали тут же лизал самую бархатистую кожу в мире в началеее бедер, и вдруг она

внезапно села. Он тут же поднялся к ней, его рука все еще оставалась у нее между ног.

Она задыхалась, зрачки расширились, жилка поднежной кожей ее шеи быстро дергалась.

Он попытался убрать руку, чтобы она успокоилась. Но она остановила его,опустив свою

руку на его, по-прежнему находящуюся у нее между ног, с трудом она выдохнула «нет»,

прежде чем все ее тело замерло на долю секунды, потом она откинула голову назад, желая

получить освобождение и пульсируя под его пальцами.

Пальцы Дерека оставались внутри нее, мягкая, опухшая плотьсжималась вокруг них, его

член вырос до таких размеров, испытывая непреодолимое желание войти в нее. Но

рыдания Лондон вывели его из тумана похоти, и он сел на задницу, притянув ее к себе на

колени, она рухнула на него своим великолепнымшелковистым телом.