- Ты, значит, поддалась? - крикнул буквально с порога. - Я ж толковал тебе, что нет у них над тобой права - такую уйму золота сдирать вместе со шкурой!

- Есть, - отозвалась Зигрид глуховато: она лежала на животе и к тому же уткнулась лицом в подушку, чтобы не издавать неподобающих звуков. - Ты Вертдом с Рутеном перепутал. У нас тут гуманизмом и не пахнет. Сплошь иерархия.

- И наготу свою уступила задаром.

- Сам ведь признал, что у нас тёмное средневековье, а не викторианская эпоха. В сугубой простоте живём, нравственными идеалами не заморачиваемся. Не желаешь и ты полюбоваться - вложить персты в раны?

- В общем, ничего ни ты святошам не должна, ни я. Забираю к себе прямо сегодня.

- Скажите, какой шустрый, - поднялась с места Марион. Для ясности надо сказать, что её сразу по приезде переодели в подобие сутаны, более удобной, чем всякие там жарсе, корсажи и панье, а в лицо любимую женщину патрона Эвлад не знал. - Да чтобы похитить мою подругу, тебе меня саму придётся в цирковую пыль растереть... ботаник недогрёбанный!

Рутенское непечатное словцо она употребила, кстати, как оно есть, показав заодно владение современной неформальной лексикой.

Эвлад побагровел и ринулся советоваться с начальством.

Девушки молча переглянулись и фыркнули - у Зигги от напряжения, с каким она сдерживала смех при мужчине, выступили на глазах слёзы.

- Ты что - про гладиаторов ему намекнула? - наконец произнесла простолюдинка. - Насчёт морян, которые продавали себя для арены, он знать не должен.

- Зато про женитьбу свободного на рабыне ему, ручаюсь, как следует растолковали, - пояснила высокородная. - Обычай такой был в его родной московитской земле. Оперетта "Холопка", кино "Крепостная актриса" и прочее. Но, знаешь? В рутенских свободах, как Эвлад их расписывал, есть нечто химическое, стерильное. Ненатуральное, как питательный раствор в этих стеклянных чашках для культур, которые хотят вырастить в чистоте. Вот не надо мне такого ни за какие пироги!

На следующее утро к настоятельнице явился сам будущий господин Лутении с окрестностями и объявил:

- Если вам опостылел мой спутник, я его заберу, куда - не спрашивайте. Но до того заставлю бесповоротно отречься от сэньи Зигрид. Но за услугу собираюсь увезти отсюда мою любезную невесту. Кажется, в этих стенах она выучилась неплохо разбираться в том, что произрастает и процветает, и завела полезные знакомства.

- Что же, будем считать сие одним из непреложных обстоятельств, о коих я предупредила почтенных родителей благородной сэньи, - произнесла мать Одригена и встала, опершись на руку приорессы. Последнее время силы заметно её покидали. - Увозите, разумеется. Только не думайте, что мы вам скинем за одно ваше хитроумие: махинацию провернули все вместе.

Уезжала помолвленная пара торжественно: огласили их в здешнем храме, венчать собирались в ближайшем аббатстве, от главы которого уже давно был получен положительный ответ. Мзда за посадочный материал осела частью в монастырских, частью в королевских сундуках. Вместо благословения отца с матерью невесте и жениху было предоставлено двойное королевское, матери и сына.

Зигрид с весёлой злостью нацепила на запястье прежний рабский браслет, с которого во многих местах стёрлась позолота, обнаружив стальную суть. Одеяния менять не понадобилось.

Мать настоятельница вскоре после впечатляющей победы монастыря над миром тихо и безболезненно скончалась. В её преемницы единогласно избрали приорессу. А поскольку глава обители имела право на своего исповедника, в каковой роли всё чаще выступали для женщин - женщины, и на советницу для наиболее щекотливых и сложных дел, она выбрала себе старшую сестру Артемис. Так стали ныне звать Арту.

По поводу победы на чужом брачном поле последняя, кстати, выразилась так:

- Негоже тебе, мать Бельгарда, чваниться по этому поводу. Свести ты их свела, но от мужа ей отпрысков не иметь.

- В любом случае они благословенны и укоренятся на крепком корне и в тучной земле. А насчёт законного рождения - погоди. Жена упряма, вертдомские звёзды благоприятны, на сьёре Энги не раз уже ставили крест, не прямой, так косой или загнутый на концах. И, знаешь, не удержался.

XI

Год шёл за годом. Когда добровольной конверсе исполнилось примерно пятнадцать лет (церковные записи, похоже, учли не дату рождения младенца, а краткий период платежеспособности родителей), вся страна возликовала по поводу вступления на престол короля Кьяртана Первого Всевертдомского по прозвищу "Чище Чистого", которому должно было исполниться восемнадцать. Считалось, что он вполне созрел для единоличной власти, а для женитьбы так даже перезрел. На пороге окончательной интронизации и консумации его брака с Вертдомом ему было позволено испить последний глоток свободы.

Это обстоятельство породило массу сплетен - не менее, чем шатание переодетого принцепса Нерона по тавернам и халифа Гаруна по хижинам бедняков. Но достоверны были лишь те, которые вращались в кругу священнослужителей. А из последних - только настоятельница Бельгарда владела истиной без всяких посторонних примесей.

- У него слом, как у нашей с тобой любимой Зигги, - рассказывала она своей Артемис. - В том смысле, что она не видит в мужчине человека, а он не принимает на дух таких, как она. Оттого и томится в преддверии всех и всяческих уз. Только его обстоятельства куда как затейливей. Бьярни фон Торригаля знаешь?

Подруга кивнула.

- Он появился на свет в виде небольшого кинжала без ножен. Отщепился от родителей, когда они спали рядом, соединившись в один клинок, и казались бесчувственными. Никто, кроме его матери Стелламарис, не видел, как и чем дитя кормилось, кровью, молоком или смесью обоих. Но в обыкновенного младенца оно никак не превращалось. То, что было дальше, я думаю, слегка подстроили: хотя мы ведь умеем плыть по течению, удерживая взглядом берег.

Кьяртан всё любовался кинжальчиком - надо сказать, что даже в неживой оболочке тот был исполнен некоей прихотливой и лукавой жизни. Сделал ему резной футляр: годам к пяти он неплохо владел столярным инструментом. И всё приставал к своим старшим женщинам: хочу себе пажа. Дружка закадычного на всю жизнь. Верного слугу-телохранителя, как дядя Тор для матушки.

- Паж - благородный ученик благородного, а ты простой нахал и неуч. Друг - не слуга, - отвечала ему матушка Эстре. - Разберись сначала с понятиями.

- С какой стати ты загадываешь, что из моего сына вырастет? - говорила гордая Стелламарис. - Это тебе не ножны мастеру заказать; а сам поди-ка сумей сотворить что получше липового огрызка, который нам подарил.

Иногда убедить невозможно - только запретить. Это и было сделано: только в запретах очень мало проку и смысла.

Ибо все трое великолепно понимали и держали в уме: поднять стального кровопийцу с ложа, где он спит, может только кровь. Привадить к сеньору... Разумеется, не к сеньору, к спутнику жизни, ведь, в отличие от прочих подобных оборотней, в оружии возрастает великая душа. Привадить тоже может лишь кровь того, кто пожелал. И чем выше род, чем плотнее сплелись нити судьбы человека с другими судьбами, образуя так именуемую "Сеть Тергов" или "Покрывало Арахны", тем мощнее подействует магия.

Ты ведь знаешь: вертдомских ребятишек никто не выпасает так пристально, как это делают в Рутене. Особенно если это мальчики. Даже если это наследники трона. Потому что мужчина смертен и может лишь немного продлить своё существование рождёнными не им детьми, но женщина в идеале бессмертна, хоть и склонна разменивать талант своей жизни на медяки отпрысков.

А если беречь молодых сверх известного всем вертдомцам предела, они не сумеют, выросши, нести свою ношу и будут сей ношей сам. Что до короля, несёт он на плечах весь целиком небесный свод - и не дай Терги ему сронить. Лучше тогда бы незадачливому владыке и вовсе не родиться.

Некий наш остров был заражён неправедно пролитой кровью, и решено было расколдовать его праведной и высокой. Только не ищи тут и начатков той биологии, которой мы с тобой здесь овладеваем: исток подобного колдовства коренится в человеческой психологии. Хотя ведь мы не знаем всего.