Еле живой, Император часто дышал: нелегко ему далась прогулка. Будто через изощрённые пытки прошёл, как тогда, когда оказался захвачен врагом... Аналогия ему не понравилась, и он поспешил отогнать её от себя: сейчас-то всё по-другому, он в безопасности, на дружелюбной территории, среди друзей. И наконец-то принял горизонтальное положение - о большем в нынешнем состоянии он и мечтать не мог.

- Госпожа, Император сейчас не в состоянии перенести перелёт, - отчётливо расслышал Ан вкрадчивый голос Экземпляра. Теперь, когда глаза закрыты, тело в спокойном положении, слух значительно улучшился, разум прояснился.

- Сколько времени ему нужно на... восстановление? - тихий, но уверенный голос Ал-Клэй.

- Не меньше суток. Точнее мог бы показать анализ...

- Отменяется, - резко перебила его Ал. - Ты же сам видишь, состояние нестабильное, любое техническое вмешательство или излучение сделают только хуже.

- Тогда ничем не могу быть Вам полезен... - послышался шорох шагов, видно, Экземпляр собрался уходить.

- Нет, стой. Можешь. Нам нужно ускорить процессы... Ферменты, неорганические катализаторы, что-нибудь?

Экземпляр замолчал надолго. Ан-Джей даже успел впасть в дрёму, но силой отогнал её. Хватит. И так слишком долго спал.

- Да, Вы правы, есть кое-что... - шелест ткани, лёгкий металлический звон, щелчок. Ан повернул голову и приоткрыл веки, весившие, наверное, с целую тонну. Всё расплывчатыми пятнами, не разглядеть... Где-то на краю уставшего сознания начинала клокотать ярость: он ненавидел быть беспомощным, принимать помощь от тех, кто в ней и сам нуждался.

- Разве это может помочь? - удивлённо вопрошала Ал-Клэй. Ан практически увидел, как в изумлении она чуть округляет глаза и приподнимает бровь... Память постепенно возвращается: теперь в сознании он может представить её облик.

- Да, - просто ответил Экземпляр. - Время сократится до двух-трёх часов, но Император будет испытывать сильную боль. Рекомендуется использовать только в крайних случаях.

- А у нас крайний случай как раз, "крайнее" некуда.

- На Ваше усмотрение. Я могу идти, или будут ещё распоряжения?

- Да. Весь персонал, включая себя, определить в анабиоз... с последующим самоуничтожением, - тяжело вздохнув, добавила она.

- У Вас есть полномочия?

- Конечно, вот, - в глазах Императора прояснилось, и он увидел, как Ал показывает голограмму допуска, согласно которому выше неё только правящий император. Допуск, который дал ей он, Ан-Джей, собственными руками подписав этим ни в чём не повинным клонам смертный приговор. В прояснившийся разум, наряду с мрачным предчувствием чего-то неотвратимого, закралось недоверие. Убийство - мера, к которой в послевоенные годы прибегали только при острой необходимости. Ведь в жизни обо всём можно договориться, всё исправить, в ней нет ничего конечного. За исключением смерти, самой по себе символизирующей окончание. Людские жизни ценились дорого, пускай и самые незначительные, чьи обладатели едва обрели разум - это всё равно часть созидающего Целого. И дать приказ о коллективном самоубийстве может или безжалостный тиран, на роль которого Ал-Клэй никак не походила, или человек, которому не оставили выбора.

- Прощайте, куратор Ал-Клэй, прощайте, Император Ан-Джей, пусть несокрушимы будете Вы и Ваши деяния. Пребудет с Вами Истина, - поклонилась фигура, скрытая плотной тканью мантии.

- Пребудет с тобой Свет, и да сопроводит он тебя в Последнем Пути, и не погаснет во век, - учтиво ответила Ал-Клэй древним напутствием. Каюта вспыхнула пронзительной вспышкой, заставив Ан-Джея закрыть глаза. Когда он открыл их снова, Экземпляра не было. Только одинокий женский силуэт, нерешительно склонившийся над ним.

- Ну, и что мне с тобой делать? - вздохнула она, коснувшись его щеки. Но это было не просто прикосновение: Ал хотела получить ответ и передала ему часть собственной жизненной энергии. Немного, но достаточно, чтобы он смог заговорить.

- Делай... - он закашлялся, - что нужно.

- Но ведь тебе будет больно, - она колебалась.

- Не страшно. Я... готов... потерпеть... лишь бы скорее прийти в себя.

Пользуясь вернувшимся зрением, Император посмотрел спутнице в глаза, внутренне содрогнувшись от того, сколько в них печали. Она вот-вот заплакала бы, но держалась. Ради него.

Ал-Клэй вздохнула, провела ладонью по мягкой ткани на груди Ан-Джея, и та, волокно за волокном, расступилась, обнажив кожу. Удобный материал, причём провести подобную операцию против воли хозяина одежды невозможно, если только ты не врач, вынужденный оперировать в экстренной ситуации, когда пациент не в состоянии принимать самостоятельные решения. Изобретение на грани физики и бионанотехнологий. В лучших традициях человечества.

Женщина приложила эластичный полимерный пластырь на грудь Ан-Джея, и модифицированные белковые структуры, найдя себе подобные, моментально слились с кожей, впитались в неё. Некоторое время ничего не происходило: император делал глубокие вдохи и выдохи в ожидании обещанной боли, и стоило только ему потерять бдительность, вопросительно глянув на спутницу, как... началось.

Невыносимое жжение, внутри и снаружи, будто в жилах течёт не кровь - кислота, а кожу объяло адским пламенем. Геройствовать не перед кем, да и слишком это дорогая роскошь в его состоянии - Ан-Джей закричал, забившись в судорогах. С нечеловеческой силой он ударил кулаком по скруглённой стене каюты, та прогнулась в месте удара будто желе... и, подобно ему же, снова приняла исходную форму.

Как ни сильна тяга к разрушению - чёрта с два тебе удастся реализовать её в... а ведь он даже не успел спросить, какой сейчас год.

Ал-Клэй взяла его за руку, но он отверг её, справедливо опасаясь, что эта дрянь может попасть и к ней. Жаль, он не робот: тело, будучи живой материей, восстанавливается с большим трудом, чем модифицированная неживая ткань. Конечно, со времён его ухода люди могли ещё как-то изменить себя, но он пока не хотел проверять.

Какое сильное средство... едва ли не наизнанку выворачивает. После такого он рисковал провести с неделю без сознания или, если всё пошло как надо, предстать свежим, здоровым и отдохнувшим, каким и должен был быть, продлись его заточение в капсуле менее ста лет.

Но сейчас осталась только боль. Он ненавидит её всем своим существом, в котором осталось мало человеческого, не желая ничего другого, кроме как избавления от неё. Какие там интересы Империи, когда готов шкуру с себя содрать ради её, как ни странно, спасения.

В очередной волне мук Ан-Джей упал на пол, лицом вниз, уткнувшись в приятную прохладу равнодушного металла. Стало легче. Ровно настолько, чтобы он перестал кричать и дёргаться. Отчаянным волевым усилием он подавил боль, вынудив её уйти много раньше запрограммированного. Тяжело дыша, Ан-Джей повернулся на спину. Его знобило. И мучила сильная жажда.

Ал-Клэй вытерла от пота незащищённые тканью участки, помогла Ану сесть, приложила к его губам шланг с насадкой для питья, пустив по нему воду. И чем дольше он пил - тем больше креп, будто и не воду поглощал, а мощный энергетик. Вдоволь утолив жажду, он сделал знак остановить подачу воды, женщина послушалась без промедления.

- Санитарный блок? - голос Императора заметно окреп.

- По этому коридору первая дверь, - куратор помогла Ан-Джею подняться, поставила плечо, предлагая опереться, на что тот только покачал головой и относительно ровно, придерживаясь за стену, ушёл в указанном направлении. Ей оказалось только покачать головой на его извечную гордость, отказ принимать помощь даже от самых близких людей... пусть плохо, но сам.

Ал-Клэй подошла к панели управления, подготавливая её к приходу Ан-Джея: насколько она знала его характер, тот немедленно потребует доложить обстановку со всеми вытекающими неприятными объяснениями... Пусть мониторы расскажут всё за неё, случившееся сложно внятно объяснить, а поверить, не увидев своими глазами - и вовсе невозможно.