Что-то кололо и шипело на завершающей стадии, когда изображения расположились по всей поверхности тела, не затрагивая только шею и лицо.
Широко распахнутыми глазами Билл увидел, что именно покрыло его всего. С неверием пощупал ближайший к нему рисунок, который тут же встрепенулся и звонко мяукнул в голове жутко растерявшегося парня. Кошки? Почему кошки? Чернильно-черные тучки с лапками и хвостами, красивые изогнутые формы животных, сейчас просыпались и начинали бродить по доступному периметру, принюхиваясь, фыркая, довольно урча. Громко урча! Так, что Билл ощущал дрожь от этих когда-то любимых им звуков глубоко у себя в горле.
- Этого не может быть! - с убеждением вскрикнул он и начал тереть ближайшую кошечку, которая, выгнув спинку, потягивалась в ленивом просыпающемся жесте. Та ощетинилась и принялась фырчать, никак не желая исчезать с кожи парня.
«Началось хождение по мукам» – решил молодой волшебник, чувствуя, как сотни маленьких лапок притаптывают его тело ласкающими и щекочущими движениями.
Закрыв глаза, Билл ещё раз нырнул с головой во все ещё теплую воду, решив, что горю не поможешь, бессмысленно пялясь на красивые и нежные создания, которые обживались на его теле. И мешать им он не желал, прекрасно понимая, что ответом будет разраженное шипение, которого он просто не выдержит.
Билл вдруг почувствовал, что тело после преобразования успокоилось и больше ничем не отвлекало незадачливого обладателя большого кошачьего семейства. Спокойно вытершись мягким большим полотенцем, юноша облачился в один из своих любимых халатов, материал которого источал тончайший аромат жасмина. Вильгельм уже внутренне смирился с тем, что с ним произошло нечто невиданное, но твердо вознамерился не поддаваться панике, а решать проблемы по мере их поступления. Конечно, их и сейчас было в достаточном количестве, но ведь службы никто не отменял, и Вильгельм вынужден был проследовать во внутренние покои, чтобы одеться и уложить свои длинные черные волосы должным образом.
*****
Синьор Бордже, достопочтенный Паоло, герцог Нимезийский задумчиво вглядывался в Каулитца и как никогда остро ощущал тоску по ушедшим молодым годам. В свои неполные шестьдесят он был ещё крепким мужчиной, с достоинством носившим свою седую косу как знак могущества. В то время ещё действовал закон о том, что только особенно сильным волшебникам дозволялось отпускать длинные волосы. А синьор Паоло был весьма одаренным и старался собрать вокруг себя столь же значительную публику, под стать своей персоне. Помимо боевых магических способностей, он был отличным менталистом. Для него не существовало границ, когда было необходимо проникнуть в мысли оппонента. Естественно, подобная способность делала Паоло опасным стратегом. Однако, несмотря на всю свою власть, старый волшебник не спешил использовать её, а в последние мирные годы тем более - и по этическим, и по нравственным соображениям. Но сегодня его буквально потянуло заглянуть в красивую голову своего лучшего помощника Вильгельма. Зачем? На этот вопрос он и сам бы не смог ответить. Поманило его. Как на привязи потянуло использовать все могущество, чтобы покорить, чтобы заклеймить, чтобы… Седые короткие волоски на жилистых руках мага встали дыбом. Он и сам не смог про себя озвучить, какое именно желание вдруг парализовало его нервные окончания. Он только глянул как-то странно на Билла и протяжно вздохнул, а парень, услышавший столь непривычный звук, резко обернулся. Непонимающе уставился в потемневшие серые глаза пожилого волшебника и почувствовал проникновение в свой мозг. Жадные щупальца чуждой магии заползали отовсюду, и даже щит, до этого исправно служивший своему хозяину, отказался в этот раз помочь. Впрочем, против синьора Паоло у Вильгельма и не было никаких шансов. Детская обида и беспомощность заструились живым огнем по венам юноши. Он ничего не мог с этим поделать и только позволял, позволял сканировать себя, немного теряясь в пространстве под натиском гладящих его со всех сторон потоков магии. И прекрасно понимал, что будь это не синьор Паоло – человек, к которому он питал безграничное уважение, он бы испытывал сейчас совершенно другие чувства. Последняя мысль, видимо, была прочитана, и мужчина с неверием, что поступил именно таким образом, поспешил убрать жадно сосущие щупальца.
- Синьор Паоло, - чуть дрогнувшим, но жестким голосом спросил Вильгельм, - зачем вы это сделали? Я в чем-то провинился?
Другого умозаключения и не могло сложиться в голове юноши, поскольку все ментальные заклинания являлись применимыми только в строго определенных случаях. И Биллу, который сейчас попытался немного расшатанным мозгом построить правильные выводы, на миг показалось, что его проклятие распространилось далеко за пределы его тела. Эта напасть что-то сотворила с окружающим миром, поменяв в нем все до основания, подменив доброго и внимательного к нему Паоло на жадного и алчного господина и перекрасив все цвета совершенно в другие, поскольку оттенок драпировки мягкой мебели, который ранее был зеленым, неожиданно стал голубым. Билл завис на созерцании непривычного небесного цвета, отдающего лазурью и серебром одновременно.
Сила постепенно сходила на нет, и напряжение начало уходить сквозь прозрачные огромные оконные проемы в воздух, забирая с собой и это голубое наваждение. Билл словно очнулся и глянул на свое начальство с неподдельным удивлением. События последнего получаса вымелось из его памяти подобно серебряной пыли, утекающей в окно. Билл ещё помнил, что эта пыль была, но все, что было до неё, оказалось стертым легким и теплым прикосновением магии.
Глава департамента магии, синьор Бордже, спешно покинул своего помощника, оставив список вопросов, которыми необходимо было заняться. И Вильгельм, ничего не ощущающий, помимо притупленного чувства усталости, принялся за работу.
Прошло около трех часов, когда Билл освободился. Все это время он был занят разбором кипы писем главе департамента, поступающих со всех уголков королевства. Письма ещё на подходе подвергались тщательной сортировке и проверялись на тучу самых различных, как темных, так и светлых заклятий. До заветного кабинета долетал лишь малый процент просьб, прошений, жалований и проблем, которые действительно подлежали тому, чтобы ведомство занималось их решением. За всем этим потоком информации Билл немного успокоился, и тревога, поселившаяся на сердце после ухода синьора Бордже, немного растаяла. И он, конечно, вынужден был вспомнить о собственных проблемах, которые тоже нуждались в скорейшем решении. Самым простым выходом было обратиться непосредственно к своему начальнику и с предельной точностью рассказать, что именно с ним произошло, позволив ему немного поковыряться в собственном магическом фоне, но Билл, отчего-то, не мог этого сделать. Он никогда не страдал чрезмерной стеснительностью, но сейчас все в нем буквально цепенело при мысли о том, что он будет вынужден рассказать некоторые пикантные характеристики заклятия, которому он, предположительно, подвергся. Да и интуиция прямо-таки взвывала, когда он думал о том, чтобы обратиться к Паоло.
Пока Билл работал, казалось, все внутри него пришло в какую-то образную гармонию и особенно не тревожило. А сейчас, когда он очнулся от процесса работы, он ощутил передвижение питомника на теле. Не сказать, чтобы этот процесс был ему крайне неприятен, но с этим необходимо было что-то делать, все это было противоестественно. И только сейчас, в эту секунду Билл вспомнил то, о чем он должен был задуматься с самого начала – он совершенно не помнил событий предыдущего вечера. Как такое могло произойти, он просто-напросто не понимал, это ведь первое, о чем он должен был подумать. Страх снова пустил иголки в перегруженный мозг, Билл устало и обреченно тер висок, предполагая, что же делать дальше, коль уж синьору Бордже он не может рассказать.
Четко выстроив про себя, что он будет делать в ближайшее время и куда пойдет, Билл в некотором раздражении засобирался в королевский дворец, поскольку именно сегодня он должен был встретиться с молодыми представителями магических семей для выявления и засвидетельствования силы даров. Процедура, происходящая раз в месяц и проходящая именно сегодня. «Как до кучи» - рявкнул недовольный Билл и все же пошел, зная, что без него там не обойдутся.
