Том сидел за столом на кухне, курил, смотрел в окно, наблюдая за бегущими по стеклу дождевыми ручейками до сих пор идущего дождя, и думал о том, как же ему всё-таки повезло родиться «в рубашке». Он уже столько раз был на волосок от смерти, что со счёта сбился. Пора бы уже перестать дразнить эту старуху, да успокоиться, но не получается.
Впервые Том столкнулся со смертью лицом к лицу, в буквальном смысле этого слова, в десять лет, оказавшись втянутым в разборки старших братьев со старшеклассниками. Никогда ничего не боявшийся маленький Том, едва завидев кровь на лице Кевина, брата, ринулся в гущу событий, получив ножом в живот. Никто так толком и не понял, что произошло, лишь истошный вопль соседской девчонки, что постоянно околачивалась возле старших братьев Кауэр, заставил дерущихся обратить внимание на Тома, истекающего кровью. В ближайшую клинику его нёс на руках Оливер, а те, с кем они дрались, показывали кратчайших путь. Потеряв много крови, мальчишка с трудом выкарабкался. Оливеру и Кевину влетело от отца: они месяц не могли сидеть и вздрагивали при виде кожаного ремня.
Второй раз Том осознанно решил поиграть со смертью. В шестнадцатилетнем возрасте он задумал прыгнуть с парашютом и поплавать с аквалангом среди акул. У его матери чуть сердечный приступ не случился на пляже в Сиднее, когда один из отдыхающих крикнул, что в воде акулы. В тот же вечер и Том научился бояться ремня. Первый прыжок с парашютом оставил на правом бедре подростка неглубокий шрам, почти рассосавшийся со временем.
А дальше была школа полиции, где, что ни день, то вызов не только себе, но и старухе Смерти, ходившей за Томом по пятам. Пуля от Билла, авария на автобане, встреча лицом к лицу с опасным преступником в прошлом году, снова автобан, а теперь ещё и бомба под ногами – это не весь список, которым может «гордиться» Том Николаус Кауэр по прозвищу Счастливчик. Да только так его никто уже давно не называет. Лишь братья, но они за океаном.
Раздавив бычок в пепельнице, Том провёл ладонями по лицу, сгоняя остатки сна, вновь уставившись на бегущие по стеклу дождевые струйки. В памяти всплыла причина его бессонницы – кошмар. Ему приснился пустынный берег реки, проливной дождь и Билл, стоящий в десяти метрах и с усмешкой на губах наблюдающий за ним. Том кричал ему, звал на помощь, обещал исправить всё, но парень словно не слышал его слов. Он лишь тихо что-то напевал, а потом сказал, что Кауэр должен сам решить, что ему дорого – жизнь или он, Билл. И Том шагнул к Биллу, не задумываясь. Кауэр проснулся в холодном поту, но Каулитца не разбудил. Прижимая к груди уголок одеяла, Билл спал крепким сном.
Сейчас Том думал о том, что бы он делал, если бы Биллу не удалось обезвредить бомбу. Шагнул бы он или же остался стоять, добровольно ожидая окончания тех несчастных тридцати минут, подаренных подрывником в издевательство. Кауэр не сомневался, что убийства и подлянка с картой-ловушкой – дело рук одного человека. Знать бы ещё, кто он. И зуб на Тома точит, по всей видимости, слишком давно. Да только на ум детектива ни одно имя не пришло. Он имел богатый список желающих отправить его поскорее в гости к заждавшейся старухе с косой.
Том прикрыл глаза, опустив голову. Пальцы нащупали пачку с сигаретами и принялись её вертеть. В голове метались мысли, одна безумнее другой, но главной оставалась – Билл. Мокрый, перепуганный, дрожащий от холодного дождя, с нездоровой решительностью во взгляде "спасти", растерявшийся, когда понял, что бомбу не осилить, и такой любимый. В те последние минуты своей жизни, как думал Том, стоя на бомбе, он вспоминал, как впервые увидел его на фотографии с Вилл и пожалел, что Билл не учится в Фрайбурге. Кауэр ещё тогда воспылал симпатией к близнецу подруги и, когда пришла беда, от радости, что мальчишка будет под боком, чуть ли не прыгал. Почему-то Тому казалось, что у Билла не хватит сил, упорства и решимости искать свою сестру, но был рад, когда ошибся. Каулитц ведь не просто искал Вилл, он хотел добиться правды и даже к Каину полез отыгрывать долг. Тогда ещё детектив не знал, что у Билла богатое покерное прошлое.
Когда Билл поднялся на ноги и сказал, что не может обезвредить бомбу, Том понял - либо он заставит его это сделать, либо никогда уже не скажет, как сильно любит и тосковал эти долгие два месяца со дня разлуки. Кауэр не хотел давить, но он жутко боялся, поэтому пришлось идти на хитрость и буквально заставить Каулитца вспомнить уроки Роберта. А в том, что мальчишка был лучшим не только в стрельбе, Том не сомневался. И когда до его слуха долетел характерный щелчок, вся жизнь пронеслась перед глазами. Он даже попрощаться успел с ней, а потом упал в грязь, оставаясь там лежать и наблюдать, как дрожащий, словно осиновый лист на ветру, до смерти напуганный Билл выковыривает бомбу и забрасывает её в реку. Тому хватило сил лишь на то, чтобы схватить парня за талию, повалив рядом с собой, и укрыть от взрыва. Какое же он испытал облегчение, ощутив своей спиной «привет из реки». Наверное, он никогда так не радовался в своей жизни, как в те несколько секунд, пока не сбежались друзья-коллеги и родители. От разговора с последними Том понимал, что не уйти, но и бежать не собирался. Если Билл согласится быть с ним, то…
Уловив какой-то странный шум, Том повернул голову в сторону двери и улыбнулся. На пороге стоял сонный, хмурый Билл, как и вчера, закутанный в одеяло. Кауэр достал из пачки сигарету, прикуривая. Нервы были ни к чёрту и успокаиваться не собирались. Руки до сих пор дрожали, а под ногой осталось ощущение «смерти», бомбы, чьи щелчки теперь будут преследовать его до конца жизни.
Билл проснулся, потому что ему стало холодно. Он точно помнил, что Том укладывался позади него и крепко прижимал к своей груди. От чувства защищённости, умиротворения и тепла Каулитц забылся крепким сном. Но проснулся, едва уставший мозг осознал, что тепла больше нет. Парнишка даже не удивился, обнаружив детектива сидящим на кухне, где уже «топор можно было вешать». Так было накурено. Вид уставшего и замученного мужчины вызвал у Билла жалость. Захотелось подойти, обнять, прижать к себе и, тихо шепча слова успокоения, поглаживать по голове. Билл как никто другой понимал состояние Кауэра, ведь однажды и ему пришлось стоять на похожей бомбе, потому что по дурости и наивности своей поплёлся в запретную зону. Но на счастье глупого подростка рядом оказался Роберт. Вчера же его не было рядом, даже позвонить не было возможности, чтобы узнать, как лучше обезвредить оба взрывателя. Перерезая провод, Каулитц прощался мысленно с жизнью, зная наверняка, что где-то там, на другом берегу реки, среди деревьев затаился тот, чья рука держала пульт дистанционного управления. Одно оставалось загадкой – почему он не привёл бомбу в действие? Дал шанс продолжить игру или просто из любопытства решил проверить их силы? Билл намеревался задать эти вопросы убийце лично.
А сейчас…
(Sound: Far Cat Cinema – Nothing at all)
Шагнув к Тому, Билл отобрал у него из рук сигарету, почти донесённую до пухлых губ, и, потянув за локоть вверх, заставил мужчину подняться. Под изумлённым взглядом Каулитц раздавил почти целую сигарету в пепельнице и, переведя взгляд на Кауэра, скинул с плеч одеяло, оставаясь обнажённым. Тело лизнул холодок, заставляя покрыться мурашками. Но от чернеющего взгляда Кауэра мгновенно стало жарко, будто бы он раздувал пламя огня в душе. Возможно, так и было, ведь до встречи с университетским изгоем по имени Том Тишбейн, Билл Каулитц никогда так сильно не любил, чтобы обижаться, страдать, замыкаться в себе, а потом рисковать собственной жизнью, спасая другую.
