Лемми стоял в двух шагах от импровизированного мостика и внимательно наблюдал, как Дасти карабкается вверх по приставной лестнице с охапкой тростника в руках. Лемми был человеком очень высокого роста, с прямой спиной и широкими плечами. Выпуклые мышцы, безусловно, являлись результатом нелегкой жизни на открытом воздухе. Его темные волосы лоснились от грязи и свисали до плеч. К счастью, сегодня Лемми был одет. На нем были черные, покрытые жирными пятнами штаны. Сквозь прорехи светились голые колени. Темно-красная рубашка болталась на плечах. Из дыр в парусиновых туфлях выглядывали пальцы. Мне удалось подобраться к нему незаметно. Я помнила слова Прим о том, что с Лемми нужно разговаривать тихо и спокойно.

— Привет, — промолвила я с другой стороны моста.

Я постаралась придать голосу максимальное дружелюбие. Я все еще не восстановила дыхание и с трудом издавала звуки. Лемми немедленно повернулся и уставился на меня с испугом. А может, мне показалось и он смотрел на меня с удивлением? Понять, что выражало лицо Лемми, было трудно — черная нечесаная борода полностью покрывала щеки и нижнюю челюсть.

— Не беспокойся, — быстро добавила я. — Я хочу стать твоим другом. Надеюсь, что ты будешь заходить в сад так часто, как захочешь. Мне известно, что Бар оставляет тебе еду.

Я покраснела от смущения. При слове «еда» Лемми зарычал, словно раненый зверь. Если бы я знала, что Лемми выглядит таким мужественным и агрессивным, то не чувствовала бы себя расслабленно, укладываясь в постель каждую ночь. Я ведь догадывалась, что он бродит в потемках по саду и, скорее всего, рассматривает меня. Выражение глаз Лемми изменилось. Сейчас его глаза излучали крайнюю степень беспокойства. Но, по крайней мере, он не пытался бежать. Из-за бороды я не могла сказать, был ли он испуган или враждебно настроен, или испуган и враждебно настроен одновременно. Я медленно подошла ближе. На моем лице застыла напряженная улыбка. Лемми смотрел, как я приближаюсь, находясь в замешательстве. Прим утверждала, что он вполне адекватен и осознает свои действия, но я начала в этом сомневаться.

— Прим много рассказывала о тебе, — вкрадчиво продолжила я. Чтобы придать словам бОльшую убедительность, я улыбнулась еще шире. — Мне кажется, что сад принадлежит в большей мере тебе, чем мне. Я имею в виду, что ты знаешь эти места гораздо лучше меня.

Наступила пауза. Хлоя, которая отстала от меня, погнавшись за кроликом, огромными прыжками мчалась вниз по склону. Она перепрыгнула через мост и уже готова была броситься на незваного гостя, но когда до Лемми оставалось лишь несколько шагов, собака остановилась и стала жалобно скулить, совсем как маленький ребенок. Я ужасно испугалась: мне показалось, что Хлоя заболела, у нее сердечный приступ. Вдруг собака улеглась на землю и, продолжая скулить, принялась извиваться всем телом. Я поняла, что она вне себя от радости.

— Хлоя! — Лемми легко поднял собаку на руки, словно Хлоя была маленьким щенком. — Моя старушка! Дорогая старушка!

Прим говорила, что Лемми обожает животных. Я теперь убедилась, что животные отвечают ему тем же, но в десятикратном размере. Хлоя облизывала лицо Лемми, все еще повизгивая. Он поставил собаку на землю и стал гладить по спине. Хлоя рвалась к нему снова и снова. Лемми опустился на колени и крепко обнял ее. Его глаза наполнились слезами. Я была тронута до глубины души.

— Я тоже очень люблю животных, — заявила я. — Но, к сожалению, у меня нет опыта общения с братьями нашими меньшими. Хлоя — первая собака, с которой мне приходится иметь дело. Прим сказала, что ты чувствуешь родство с животными.

— Неужели? — бросил Лемми.

Он, кажется, не понял, что я имела в виду. Вероятно, я изъяснялась слишком вычурно. Лемми был изолирован от общества на протяжении многих лет. Выражение «родство с животными», возможно, для него пустой звук.

— Ты любишь животных, а они отвечают взаимностью, — попыталась я донести свою мысль более доходчиво. — Я никогда не видела Хлою в таком состоянии. — Мне было сложно поддерживать баланс: с одной стороны, я старалась говорить предельно просто, с другой — не хотела использовать покровительственный тон. — Разве не замечательно, что уже наступила весна? — продолжила я, пытаясь найти тему, которая заинтересует Лемми. Возможно, если мой собеседник живет в лесу, то погода должна вызывать у него живой интерес.

— Замечательно? Да.

Мне показалось, что в черной вьющейся бороде появилась расщелина — Лемми широко улыбнулся. Я осторожно ступила на доску и сделала несколько шагов. Я двигалась очень медленно, мне не хотелось его спугнуть. Лемми выпрямился. Его рука покоилась на голове Хлои. Собака прижалась к нему всем телом и продолжала повизгивать от удовольствия. Руки Лемми были грязными. Под ногтями чернели ободки грязи.

— Я решила восстановить небольшой участок сада, — продолжила я. Лемми трудно было назвать хорошим собеседником, но, по крайней мере, он стал смотреть на меня более дружелюбно. — Мне хочется вырастить овощи. Я обязательно угощу тебя, когда соберу урожай.

— Вы очень добры, — прозвучало в ответ. Голос Лемми оказался на удивление низким и приятным. — Вы очень добры, мисс?..

— Мисс Сванн. Но, пожалуйста, зови меня Фредди.

— Спасибо, — Лемми учтиво поклонился.

— Надеюсь, ты разрешишь мне называть тебя Лемми?

— Конечно.

Теперь я была уверена, что увидела улыбку, спрятанную в густой бороде.

— Тогда до свидания, — произнесла я.

Разговор окончательно зашел в тупик. Лемми снова поклонился, развернулся и направился в сторону леса. Хлоя последовала за ним, даже не бросив взгляд в мою сторону.

Я равняла граблями вскопанный участок и думала о встрече с Лемми. Я так боялась спугнуть его, что держалась неловко и застенчиво. В следующий раз следует быть более естественной и не пытаться навязать разговор. Я должна позволить Лемми определять направление наших отношений. Воткнув бамбуковые прутья в землю в центре вскопанного участка и связав их вместе, я опустила в лунки семена сладкого горошка — по три у каждого прута. Затем щедро полила их принесенной водой. Отступив несколько шагов назад, я долго любовалась плодами своего труда. Работа на земле оказалась самой лучшей терапией. Я не чувствовала себя такой счастливой в течение долгих месяцев.

Час спустя я уже посеяла свеклу, латук и морковь. Закончив работу, я выпрямилась и вздохнула с удовлетворением. Чьи-то ладони закрыли мои глаза так быстро, что я не успела обернуться. Я стояла неподвижно, пытаясь угадать, кто мог находиться за моей спиной. Должна признаться, с самого детства я терпеть не могла эту игру. Лемми? Совершенно точно, что это не мог быть Дасти. Вдруг ужасающая мысль о том, что сзади может быть Алекс, пронзила меня. Я изогнулась и бешено рванулась, чтобы освободиться.

— Привет, дорогая!

— Гай!

— Рада видеть меня?

Я не стала отрицать того, что действительно обрадовалась. Гай выглядел превосходно в розовой полосатой рубашке и голубых джинсах. Солнце окрасило его мягкие волосы в бронзовый цвет. В отличие от бедняги Лемми, холеные руки Гая были чисты, ногти аккуратно подстрижены, а туфли начищены до блеска. Я не сомневалась, что обувь Гаю чистила мисс Глим.

— Мне показалось, что ты решил отправить меня в отставку, — вместо ответа сказала я с напускной строгостью.

— Не знаю, что на меня нашло.

Гай взял мою руку и поцеловал внутреннюю поверхность запястья. Я попыталась проигнорировать эффект, который произвел его поцелуй на мою центральную нервную систему, — меня словно ударило током.

— Я вел себя недопустимо: эгоистично и глупо. Я понял это сразу, как только захлопнул за собой дверь. Но проклятое упрямство не позволило вернуться и попросить прощения. — Гай смотрел на меня с непривычной серьезностью. — Я так виноват, Фредди. Конечно, я хотел бы заняться с тобой любовью. Но даже если ты позволишь просто держать себя за руку и восхищаться твоей красотой, я буду счастлив.

Я была поражена. Опыт подсказывал, что обычно мужчины не довольствуются дружбой с женщиной. Если вы не привлекаете мужчину сексуально, то он и не подумает предпринять попытку сблизиться. Если же вы ему нравитесь, он постарается втереться в доверие, притворится, что без ума от богатства вашего внутреннего мира, и станет терпеливо ждать своего часа.