Магистр сопоставил в голове факты и серьёзно задумался, встав как вкопанный на середине дороги.

- Но можем ли мы спасти его? - Наконец прервал молчание Нибелаг.

- Нет, сын мой. - Оман посмотрел в лицо своему ученику и встал двинулся дальше по дороге, наконец вспомнив о своём направлении. - Все наши силы сосредоточены на северо-западе - эти гефасты самые сильные противники, с которыми сталкивался орден. Я даже не уверен, что мы сможем защитить земли членов ордена, не то что спасти людей, которых превратили в рабов драконы.

- Всё действительно так плохо, магистр?

- Всё ещё хуже. Драконы всё прибывают. И они требуют нового дома среди крестьян. Они считают их своей законной собственностью как изначальные жители Паризии. - Магистр тяжело вздохнул, вспомнив страшные картины этой короткой войны. - Они зовут её Бейликом, Наместничеством.

- Но откуда они летят, как?..

- Никто из нас не знает этого. - Оман улыбнулся своему ученику, двигаясь в сторону предбанника.- Но не нужно паниковать, гефасты ещё далеко отсюда, наслаждайся жизнью, подыщи себе невесту, женись и заведи детишек.

- И эту уловку я знаю, магистр. - Нибелаг улыбнулся.

- Всё-то ты знаешь. - Магистр снял халат и медленно оделся сначала в трусы и лёгкие тканевые штаны и рубашку, а затем в робу Брата Стали, высшего круга ордена, выше которого только сам Совет.

- И эту уловку, магистр. - Ученик улыбнулся.

- Молодец, нет, правда. Человек должен уметь умерять свою гордость, а доверчивость вообще стоило бы добавить в смертные грехи.

- Вы так думаете?

- Конечно, сын мой.

Они вышли из здания с открытой крышей, в котором находилась баня, и направились сначала на главную улицу, а по ней в сторону замка на вершине холма. Замок выглядел плоско, но у него были солидные стены и замковые ворота, донжон возвышалась над стенами на десяток метров, одна из башен сияла со своей крыши серебряным Кольцом - символом ордена.

- Нибелаг, я хочу спросить у тебя кое-что. - Оман прислушался к звукам оживлённого города - один из караванов прорвался сквозь центр Паризии почти невредимым. Чудо, не иначе. - Что бы ты выбрал - родного брата или брата-монаха?

- Родного брата. - Без раздумий сказал Нибелаг. - Кровь важнее любых других уз.

- А я бы монаха. - Оман устало посмотрел в глаза своего ученика. - Мой брат был плохим человеком.

- А что с ним случилось?

- Он умер полгода назад, неся службу у Евная. Ему глотку пламенеющим мечом перерезали. Истёк кровью и умер.

- Соболезную, магистр.

- Я тоже. - Магистр оглянулся в поисках стражников, на которых тут же указал пальцем. - Жди меня у стражников, можешь поболтать с ними, но не разболтай лишнего.

- Да, учитель.

Пройдя сквозь ворота монастыря, Оман направился по лестнице вверх до третьего пролёта; зал Совета располагался там. Зал был уставлен статуями у стен, изображающих различных богов разных пантеонов, которые, как думали в Братстве, действительно существовали, а не были выдуманы. Всюду были развешаны свечи в подсвечниках, люстра также висела под потолком, освещённая со всех сторон свечами. Зал был ярко освещён, свет отражался от множества гладких поверхностей - от позолоченных статуй по бокам зала до серебряных подсвечников и люстры. В другом конце зала находился длинный стол, за которым восседали четверо из совета. В несколько рядов перед столом стояли скамейки, на одной из которых, склонившись перед статуей Диорхеса, о чём-то молил один из жрецов Совета.

- О чём молишь, Осмай? - Спросил Оман.

- Об удаче в пути. Мне подобрали новую ученицу, я должен отправиться в путь и обучить её ремеслу ордена. - Не отрываясь от статуи, сказал магистр Осмай.

- Ученицу? Ту, которая...

- Да. Её руки... это интересно. - Осмай повернул голову и смерил Омана оценивающим взглядом, как будто никогда раньше его не видел. - От тебя пахнет духами. Неужто... женщины?

- Что ты, просто баня. - Оман улыбнулся. - Не знаешь, почему меня вызвали?

- Прилетел орёл от Евная. Фон Гюгер с Восточного Рубежа осадил его крепость.

- Гюгеру мало той земли, что он завоевал у Мюнича? - Оман, сдвинув брови, с раздражением в голосе сказал. - Мы видим нового Бернаса.

- Надеюсь, мы сможем справиться с ним так же, как и с Бернасом.

- Будем надеяться. - Оман поклонился и получил поклон в ответ, а затем направился к Совету, сев перед Четырьмя на колени и откинув капюшон робы.

- Брат Оман прибыл. - Сказал один из четырёх, предвещая то, что скажет Оман.

- Встань, брат. У нас есть задание для тебя. - Сказал Пиромант.

- Оно связано с фон Гюгером? - Спросил Оман.

- Да, брат. Мы назначаем тебя командиром армии, которую мы соберём и пошлём на помощь Евнаю. Там ты будешь следовать по своим решениям, но ты в пути будешь продолжать учить Нибелага. Теперь иди. - Брезгливо, будто стряхивая с пальцев слова, боясь запачкаться, сказал Старик.

- Да, господин. - Оман встал и брезгливо отряхнул полы платья, будто стирая капли с рук Старика, затем вышел из цитадели, быстро спустившись по лестницам вниз.

- Нибелаг, подойди.

- Магистр?

- Ты будешь сопровождать меня на пути к Евнаю. - Оман сделал паузу, чтобы ученик оценил услышанное. - Ты будешь учиться на войне.

- То есть то, что сказали про Евная, правда?

- Похоже на то.

- Неужели орки настолько серьёзные, что пришлось послать войска ордена, чтобы сдержать их? - Нибелаг вопросительно посмотрел на Омана, сложив руки перед собой.

- Это не из-за орков. - Оман посмотрел на стражников Серебряного Кольца, стоящих с алебардами в руках перед дверьми монастыря, из которого он недавно вышел. - Люди страшнее любого орка, любой другой напасти.

***

Разенет стоял на ящике, взобравшись туда, чтобы осмотреть замок с лучшей позиции. Замок был маленьким, с несколькими зданиями во дворике. Стена по меркам других замков была невысокая - пять метров в высоту, скорее защищающая от штурма, чем от стрел и прочих метательных и стрелковых оружий. Разенет наконец-то получил возможность использовать пушки, с самой Кадисы он мечтал выстрелить из них, но не складывалось: став предателем, ему пришлось продать купленные с большим трудом пушки по дешёвке какому-то городишку.

Сейчас же замок был как на ладони для Разенета, стоящего на холме на некотором отдалении от замка. Он расставил здесь свои дюжину пушек, отлитых из невесть откуда взявшегося у фон Гюгера металла. Артиллеристов в армии барона не было, поэтому Разенет действовал по интуиции, делая пробные выстрелы по крепости. Достаточно пристрелявшись вместе с солдатами, он приказал стрелять по ближней к ним угловой башне, полагая, что это слабое место крепости - каменные кирпичи, складывающие её, были кривыми, что Разенет заметил разведывая укрепления крепости любимым им способом - с белым флагом в руке, нагло трогая стены и убегая при первых признаках того, что противник разгадал его план.

Несколько ядер попали в основание башни, дрогнувшей и закачавшейся из-за попаданий. Разенет рассчитывал, что башня будет разрушена через несколько дней беспрерывной пальбы, поэтому он приказал солдатам расслабиться и спать сколько влезет, отдыхая перед тяжёлой битвой с ветеранами Евная. Сам фон Гюгер опасался его - он сказал Разенету, что Евнай может присягнуть на верность ордену Братьев Стали, поэтому нельзя выпускать никаких гонцов из крепости. Разенет чувствовал, что что-то не так с замком, но не понял пока что.

Через два дня к вечеру башня от удара ядра в основание зашаталась, камни, складывающие её, провалились вовнутрь и башня упала вперёд, открывая большую дыру меж стен крепости. Разенет протрубил атаку и возглавил её со своим отрядом - здесь требовалась поддержка со стороны генерала, так как внутри замка были значительные силы.

Внутренний двор пал быстро - здесь было не больше двух десятков солдат, большинство было на стенах или в цитадели. Сквозь брешь в стене нескончаемым потоком шли солдаты, разношёрстной массой наполнявшей двор. Несколько ручейков взбежали вверх по лестнице на стену, другие солдаты притащили большое бревно-таран к вратам цитадели и принялись их выбивать.