- Мне нужен Толстяк Эстрада. Я ошиблась дверью?

- Э-э... Нет, вы не ошиблись. Наверное...

- А вы тогда, стало быть?.. - и девочка вопросительно вскинула бровки.

- Нет, - рассмеялся незнакомец коротко и сунул руку в карман. - Я не, э-э, Толстяк Эстрада. Он просто вышел...

- И когда вернется, вы, конечно, не знаете?

- Может быть, к вечеру...

Июль выхватила резак - и незнакомец скопировал ее жест.

- Пат, - сказал незнакомец после долгих секунд - или часов - напряженного молчания. - Ничья. Но ты выиграла. - Он поставил пистолет на предохранитель и убрал в карман. - Так что же тебе нужно?

Июль склонилась влево, позволив куртке соскользнуть с плеча и открыть культю. На рубашке снова проступила кровь.

- Мне нужен доктор.

- Кто это сделал? - тихо спросил незнакомец.

- Один... красивый дядя. Вот этой штукой, - Июль чуть шевельнула резаком.

- Зачем?

- Ну... Он уже был почти мертв и не очень соображал, что делает.

- Не понимаю...

- Я немножко развлекла его, а потом... Потом он умер. Но успел отрезать мне руку.

Перед глазами Июль вдруг встал этот... как там его... Эмиль? Его, кажется, звали Эмиль. Встал и заслонил собой всю комнату и незнакомца с повязкой на глазу, что сейчас силился понять - и не понимал. Как маленький.

Потом Эмиль исчез, но комната так и не появилась. Темнота вокруг принялась пульсировать в ритме боли.

- Эй! Мышка, ты что?..

- Мне нужно... болеутоляющее... Что-нибудь...

Мужчина подвел Июль к стулу, потом кинулся к стеллажу. Сгреб оттуда кучу коробочек и вывалил на стол.

- Вот, смотри. В этих штуках я ничего не понимаю.

Июль потрясла головой. Начало проясняться. Она покопалась в коробочках, нашла одну знакомую.

- Откройте... Четыре капсулы...

Незнакомец послушно выдавил ей капсулы в подставленную ладошку, Июль положила их в рот и старательно разжевала. Так должно подействовать быстрее.

- Воды?

Девочка кивнула и невнятно спросила:

- Так где Толстяк Эстрада?

- Если честно - внизу. Мы с ним повздорили и он пошел прогуляться.

- И?

- Гравитация...

Июль закашлялась. Незнакомец сунул ей в руку стакан с водой, и она торопливо запила разжеванные капсулы. Стало чуть полегче, хотя это наверняка было иллюзией. Она просто знала, что должно стать легче...

- Дорасскажи-ка про своего мертвого дядю, - попросил мужчина.

- Ну, это все...

- Почему он умер? Сам?

- Я ему немножко помогла.

- Зачем?

- Людей слишком много. Они не хотят уходить... Надо им помогать.

Мужчина уселся на стол и внимательно посмотрел на девочку.

- То есть, ничего плохого он тебе не делал?

- Нет. Мне даже понравилось...

- Понравилось? Вы с ним... спали?

- Нет, - Июль невольно рассмеялась. - Мы занимались сексом.

- Он тебя изнасиловал?

- Да нет же! Я ведь говорю: я немножко развлекла его... Такая у меня работа. Отец... Он...

Девочка запнулась. Она не хотела говорить об отце.

Но незнакомец, кажется, наконец-то все понял:

- Значит, отец торговал тобой?

- Он научил меня, как сделать мужчине приятно, а потом - убить.

- Где он теперь?

Июль заглянула в лицо незнакомца. В его тоне было что-то... Она вдруг поняла, что сможет использовать его. Или даже... Верить ему?

- Отца поймали, когда я развлекала того человека, который... - она шевельнула левым плечом. - И он спросил, все ли у меня в порядке и куда я иду...

- У меня была дочь, - вдруг сказал незнакомец.

- Вы ее, наверное, любили, да? Как папа меня... И сестру... И...

- И он тебя предал.

Девочка дернулась. Слово было сказано. И она заплакала.

- Что ты собираешься делать дальше?

- Я... я хочу с ним встретиться... Еще раз. Последний...

- Я помогу тебе.

Июль недоверчиво взглянула на мужчину.

- И ты... ты будешь любить меня?

- Да, - просто сказал он.

- Как отец? Или - как ты?

Он подошел к ней, присел рядом и осторожно обнял:

- Я попробую... как я. Идет, мышка? Как тебя зовут?

- Мышка, - ответила Июль. - Ты угадал...

И она отключилась.

Золотой Круг Аскэ

- Итак, дорогой господин Токтас... Ваша дочь все-таки сбежала. Прикончив, к сожалению, нашего Эмилио, который оказался излишне самоуверен и... Как вы думаете, куда она могла отправиться?

Господин Касарес улыбнулся, внимательно наблюдая за Токтасом. Поименование 'господин' подходило к его физиономии куда меньше, чем синяк или флюс. Касарес даже немного жалел, что приказал доставить всю семейку в целости и сохранности. Но они тогда не были до конца уверены...

Удостоверились.

- Не знаю я, господин Касарес, - хнычущим голосом сказал Токтас. - Может быть, домой...

- Там ее ждут, господин Токтас. За кого вы нас принимаете?

- Я... - Тот запнулся. - Друзей у нее нет, знакомых тоже, из родных только я и Апрель... Куда ей деваться-то?

В его голосе так и звучало: скверная девчонка, и зачем было убегать, накличет неприятностей на мою голову... Слизень. А вот дочурки - ничего.

- У нее есть деньги?.. Впрочем, о чем это я... Знаете, господин Токтас, пусть ваши девочки и лишили нас пятерых... нет, с Гарсией - шестерых человек, мы на вас не в обиде. Ваше семейство мне даже чем-то импонирует. Но мне кажется, что в воспитательных целях будет правильнее, если вы задумаетесь о скромной компенсации того вреда, что вы причинили нашему Кругу. Как вы считаете?

- Я... То есть... А что мы можем? Ведь не деньгами же...

- Нет-нет. Деньги - тлен. Но у вас, напомню, две прекрасные дочери. И я думаю, что вы ничего не потеряете, если согласитесь работать на нас.

- Я... согласен я. Конечно...

- Благодарю. - Касарес чуть склонил голову. - Другого ответа я и не ждал. Думаю также, что вы сможете объяснить Апрель - прекрасное имя! - как будет правильнее вести себя в сложившихся обстоятельствах.

- А что с Июль?

- А кого из них вы предпочитаете? - Токтас вытаращил глаза, и Касарес расхохотался: - Ну-ну-ну! Господин Токтас, честное слово!.. Я не собираюсь наказывать вас за то, что делают Апрель или Июль. Сейчас я скорее размышляю, что будет безопаснее: попытаться осторожно поймать вашу младшую дочь либо устранить ее как, м-м, неудачу вашей воспитательной деятельности?

- Я не разрешал ей убегать, - просипел Токтас злобно. - Я всегда хотел как лучше для нее... Но она меня подвела! И если вы ее поймаете, мне придется ее...

- А ведь она к тому же пыталась подставить вас под удар, не так ли? Я вас понял, господин Токтас. Хотя, конечно, две дочери лучше, чем одна... Значит, мы договорились? - Токтас дважды кивнул, и Касарес продолжил: - Тогда я хотел бы получить подтверждение нашего договора... И еще. Как Апрель убивает?

- Ядовитые железы в руке, каналы от них идут к ногтям...

- Как и у Июль, в пальцах левой руки? Понятно. Ну... В общем, поговорите с ней, обрисуйте перспективы работы, объясните, как надо держаться со мной. А через пару часов я к вам загляну.

- Хватит и получаса, - с готовностью отозвался Токтас.

- Учту, но не обещаю. Дела, знаете ли... Дела. Можете идти, господин Токтас.

Как только Токтас вышел, Адриан Касарес поднялся из-за стола и и уставился в окно. Дела, дела... Слизень пойман, вместе с одной ядовитой дочуркой. Это неплохо. И их даже действительно можно простить. Даже если повесить на них Гарсию - зарвался Гарсия. Решил бедолага Эмиль детство вспомнить...

Нет, ну каков мерзавец! 'Слишком много людей'! И ведь попробуй опровергни. И дочкам своим мозги промыл.

Тут Касарес даже плечами передернул от отвращения. Трахать собственных дочерей - это выше его понимания. Чужих мало? Или они у него приемные?.. Да нет, вроде бы родные, а мать пропала года три назад, уже и не ищут. Наверняка после того, как Токтас занялся воспитанием дочурок всерьез.