— Вы не имеете права так говорить о Декстере! — мгновенно вскипел Николас, напрочь забыв о своих страхах. Он стремительно, так, что опрокинулся стул, сорвался со своего места и, подскочив к вампиру, толкнул его в грудь: — Уходите и больше не показывайтесь мне на глаза! — но тот не сдвинулся с места.

— Николас… — недовольно зашипел Генри, но его в тот же момент снесло ударом.

В комнату ворвался Декстер, сверкая дикими глазами, что отблёскивали зелёным свечением. Клыки его удлинились, как и когти. Никки даже испугался за его рассудок и, не думая ни о чём, бросился на шею оборотню, пытаясь его остановить от убийства князя.

— Не подходи к нему, Никки! — кричал Джереми, но тот его не слышал.

Обнимая полуобращённого оборотня, Никки просил его лишь об одном — прийти в себя и не делать глупостей.

— Декстер, пожалуйста, успокойся. Он ничего не сделал. Со мной всё в порядке.

— Вот и псина пожаловала! — поднимаясь с пола, ядовито процедил вампир под злобное рычание Декстера. — Ты собачье ничтожество, а я один из вампирских князей!

— Замолчи! — вскипел Николас, удерживая Блейка.

Вампир и оборотень готовы были разорвать друг друга на части, не видя ничего вокруг. Генри шипел, как разозлённая гадюка, показывая длинные вампирские клыки и когти. У обоих глаза сверкали опасным зелёным свечением, предупреждая о том, что они готовы биться насмерть.

— И правильно, что таких, как ты, разрубали на кусочки! — выплюнул Генри в сторону кролика.

Никки, крупно вздрогнув, замер, а Декстер уже был готов разорвать вампира, но его остановил решительный шаг Джереми — тот быстро и решительно подошёл к князю, с размаху залепил звонкую пощёчину вампиру и с яростью в голосе твёрдо сказал:

— Из-за таких, как ты, мы годами прятались. И не смей говорить такие вещи о моём брате! — Николас впервые видел брата таким злым: тот готов был своими руками разорвать вампира. — Ты недостоин любви даже самого страшного человека на свете, Генри, не говоря уже о моём брате. Ты даже одного волоса на его голове не стоишь.

Услышав гневную речь Джереми и рычание Декстера, в комнату с грохотом ворвались проходившие мимо Оливер и Георг. Они вдвоём кое-как утащили Генри, который, несмотря на появление племянника и брата, рвался в бой, раня при этом и их. Декстер же не двигался, боясь причинить боль Николасу, но весь его вид говорил о том, что он готов защищать кролика даже ценой своей жизни. Джереми хотел подойти и обнять расстроенного брата, но его за руку из комнаты потянул Сэмми.

— Ничего, Декстер, — мягко говорил кролик, — это ничего не значит. Со мной всё в порядке, не нужно, слышишь? Перемирию не бывать, если вы попытаетесь друг друга убить. А я буду очень переживать из-за этого, и вообще — за тебя.

В скором времени оборотень успокоился под быстрый и невнятный лепет своего крольчонка. Он внимательно смотрел на длинные кроличьи уши Николаса, которые были покрыты блестящим тёмным мехом. Декстер не смог удержаться и погладил их рукой, от чего Никки внезапно замолчал и смущённо прижался к сильной груди. Декстера переполняло столько эмоций, что он мог бы, наверное, взорваться. Оборотень больше не злился, лишь испытывал облегчение от того, что кролику ничто не угрожает. А ещё он испытывал безграничную любовь к этому существу — Декстер не шутил, когда утверждал, что готов умереть ради Николаса.

— Вот ты и показал мне свои ушки, — полным нежности, но рычащим, поскольку его клыки всё ещё оставались длинными, голосом произнёс он.

— А ты мне своего волка так и не показал, — с улыбкой упрекнул его Николас и облегчённо вздохнул: его радовало, что Декстер постепенно приходил в себя.

Оборотень покачал головой и поцеловал Никки в лоб. Он поднял пискнувшего крольчонка на руки и бережно уложил на кровать, затем поцеловал его в губы настолько чувственно, насколько ему позволяли клыки, которые никак не желали исчезать. Никки знал, что ему нечего бояться, ведь Декстер никогда не причинит ему вреда, поэтому с замиранием сердца отвечал на поцелуи.

Робкие поцелуи перешли в более пылкие. Одежды на них становилось всё меньше и меньше. Декстер тщательно подготавливал смущённого и раскрасневшегося кролика для себя. Никогда ещё он не был ни с кем настолько нежным и бережным. Сладкие стоны Николаса сводили волка с ума, он готов был жадно наброситься на него, но изо всех сил себя сдерживал. Если вы думаете, что Никки был тощим и изнеженным мальчиком, то вы ошибаетесь — долгие годы работы на полях сделали его тело гибким и сильным. Конечно же, до бугристых мышц Декстера ему было далеко, но красивая грудь, кубики пресса и округлая попа у него были. Оборотень буквально сходил с ума, покрывая каждый миллиметр этого идеального тела поцелуями.

Николас страстно стонал, когда Декстер особо сильно в него толкался и рычал, показывая свои удлинившиеся клыки. Порой можно было услышать характерный треск простыни, когда когти оборотня вспарывали покрывала. Кролик никогда не сможет забыть глаза, сверкающие сверхъестественной зеленью, в которых бушевала страсть и любовь. И после их первого раза, Никки понял, что все его прошлые страхи и сомненья были напрасными.

— Зачем ты меня укусил? — обиженно протянул Николас, рассматривая покрасневший след от зубов своего оборотня.

Декстер придвинулся ближе, отчего Никки через зеркало увидел, как перекатываются у того мышцы под кожей. Обнажённый оборотень заставлял всё его нутро трепетать и вновь желать его. Декстер обнял его со спины, целуя след, от чего на Николаса снова волной нахлынуло возбуждение.

— Во время оргазма в слюну оборотней из волчьего племени попадает специальный феромон. И если он укусит в этот момент своего партнёра, то оставит на нём частичку своего запаха. Это как клятва, которая никогда не разлучит нас.

— Это романтично, — выдохнул с улыбкой Никки. — Но мне… как-то странно… ну, когда ты касаешься её.

— Это потому, что я твой, крольчонок, — прошептал Декстер, вновь целуя след от укуса. — Я люблю тебя.

— Декстер… — позвал его Никки, а после того, как оборотень поднял взгляд на зеркало, продолжил: — Я тебя тоже люблю…