– Ах, так! – разозлился я ещё сильнее. Развернувшись, я уже хотел высказать всё, что я о нём думаю, и может даже треснуть пару раз по наглой роже, но внезапно остановился: Брендон был с таким счастливым выражением лица, что все слова застряли у меня где-то внутри.

– Мне никто и никогда не дарил таких подарков, – признался он, – подарков, которые сделаны собственными руками. Я банально не знаю, как себя надо вести.

– Ты ужасен, – брякнул я, оттаивая.

– Я знаю, – пожал плечами Брендон. – Я жуткий тип, но у меня есть моя детка, так ведь?

– Которая тебе чуть в рожу не двинула, – улыбнулся я. – Ты ещё больший придурок, когда смущаешься. Иногда это мило.

– Ещё раз назовёшь меня милым, – театральным грозным голосом говорил он, – и я тебя накажу, негодник!

– Милый, – фыркнул я, а затем побежал, что есть силы подальше от него. Я не думал, что Брендон понесётся за мной следом. В коридоре у библиотеки я увидел Оливера и Патрика и поспешил спрятаться за ними.

– Эй-эй! – замотал руками Оливер, как мельница. – Брендон это точно ты? Всё в порядке? Случайно головой не ударился?

– Спасайте, парни! – верещал я.

– Впервые вижу, чтобы Брендон несся по коридору как дошкольник! – пораженно заявил Патрик, наблюдая, как друг пыхтит, сверкая озорным взглядом.

– Ты сдурел? – спросил у того Олли. – Вспомни школу, чувак, он был просто уменьшенной копией себя самого из будущего. Такие как он не бывают детьми.

– Заткнитесь, – прошипел Брендон, – просто дайте мне добраться до этого паршивца.

– Эй, не-е-ет, – протянул Оливер, – мне нравится Дэнни, мы за него. Твоя детка очаровашка же, не то что твоя постная рожа! Дэнни, может ты найдёшь себе парня получше?

– Саммерс, мать твою! – недовольно рявкнул Брендон.

– Бежим, Харрисон, – прошептал испуганно Олли.

– Ну, ты и сука, Саммерс, – крикнул Патрик, уносясь, – вечно ты создаешь проблемы!

– Ты видел его рожу? – на бегу говорил Оливер. – Самая прикольная в мире, когда перекошена…

– Я тебя в порошок сотру, придурок, – припечатал Брендон, догоняя.

Про меня все благополучно забыли, поэтому я стоял всё на том же месте в коридоре и заливисто смеялся, наблюдая как три парня, уже довольно взрослых и в дорогих костюмах, носятся по коридору. Патрик громко материл Саммерса, а тот весело хохотал удирая от злого Брендона. Студенты озирались по сторонам и удивлённо следили за самыми богатыми ребятами в кампусе, которые вели себя как самые настоящие придурки. В эти мгновенья я чувствовал себя по-настоящему живым, будто за двадцать лет впервые вдохнул свежий воздух. Такой и должна быть жизнь – счастливой и беззаботной.

***

– Не мешай мне, – смеялся я, отпихивая Брендона. Я сидел с мольбертом у него дома и пытался нарисовать натюрморт.

– Бросай всё это, – шептал он, обнимая меня со спины и целуя в шею, – удели мне время.

– Мне надо сдать это в понедельник! – от щекочущих ощущений я не мог сдержать смешка. – А это, между прочим, завтра!

– Мне пофиг, – беззаботно отозвался тот. – Поцелуй меня.

– Ты не заслужил.

– Вредина, – буркнул Вульф, – зануда, жадина.

– Ребёнок, – фыркнул я.

– Ребёнок требует поцелуя!

– Обойдётся.

Как-то неудачно я развернулся, сделав жирный мазок по белоснежной рубашке Брендона. Так как его в любую минуту могли вызвать в офис, он всегда одевался довольно официально. В его гардеробе были одни-единственные джинсы, и то – принадлежали мне. И теперь я с ужасом смотрел на расползающееся пятно. Бровь Брендона иронично изогнулась, а губы поджались.

– Детка, ты случайно не спец агент, которого послали портить только самые любимые и дорогие мои рубашки?

– Прости, – жалобно ответил я. – Ты же знаешь, что я не специально.

И как бы невзначай мазнул по рубашке ещё раз, а потом ещё. Брендон нечитаемым взглядом смотрел мне прямо в глаза, пока я беззаботно портил его дорогущую одежду. Внезапно он прошелся ладонью по палитре, перемешивая все краски на ней, а затем мазнул ладонью по моему лицу и майке синего цвета. Я возмущенно раскрыл рот и, конечно же, отомстил: выдавил на ладонь оранжевую краску и облапил Брендона, а главное оставил жирный след от моей ладони на его заднице.

Мы возились по полу как дети, хорошо, что ковер был застелен клеёнкой, но и кое-какой мебели досталось. Я хохотал, когда Брендон недовольно смотрел на свою одежду и руки, а затем блаженно стонал, когда он целовал меня. Перемазанные в краске, мы бы продолжили целоваться и возможно занялись бы любовью, но телефон Брендона зазвонил в самый интересный момент. А я ведь уже стаскивал с него рубашку!

– Да! – недовольно рявкнул он, когда ответил на вызов.

Брендон быстро поднялся и скрылся в спальне, что-то недовольно говоря на повышенных тонах. В гостиную он вернулся полностью одетым, поцеловав меня с самым виноватым выражением лица, на которое был способен.

– Детка, мне надо уехать ненадолго, – говорил он, – я вернусь поздно, поэтому ложись спать без меня, хорошо?

– Ладно, – быстро сдался я. – Покушай, хорошо?

– Обязательно, – кивнул он. – Я постараюсь вырваться и сильно не задерживаться.

– Иди уже, – улыбнулся я.

– Не скучай,– бросил он напоследок и оставил меня одного в этой огромной квартире.