Сначала медленно, а потом все быстрее люди начали замечать Уилла и остальных.

— Цирк…

— Zirkus…

— Sirkuksen…

— Cirkuszi…

Слово это растекалось по вагону на всех языках. Большинство людей выглядели довольными. Некоторые отшатывались назад при приближении артистов. Маленькая девочка заплакала при виде мистера Дориана в его траурном черном пальто и цилиндре, пока инспектор манежа не достал из кармана леденец на палочке и не протянул ей лакомство. Артисты тут же обросли хвостом из детей с молящими глазами и протянутыми руками. Из бездонных карманов инспектора манежа появилось еще множество леденцов и конфет. Пассажиры поблагодарили его криками и аплодисментами.

— Нужно очистить проход! — бессмысленно кричал Друри, ибо никто не слушал его. — Здесь нельзя держать все это! Проход должен быть свободен! Это что, курица?

В середине вагона пылала плита, на которой скворчало не менее семи кастрюль. Уилл теперь понял, как питались эти пассажиры: им приходилось готовить, когда плита была свободна, и есть при всякой возможности.

— У них здесь только одна плита? — спросила у Друри Марен.

Проводник посмотрел на нее с растерянной улыбкой и проигнорировал вопрос как не заслуживающий даже внимания.

— Извините, что вам приходится проходить через это, — сказал Друри мистеру Дориану. — Здесь воняет.

— Неудивительно, — колко заметил мистер Дориан, — учитывая, что у них, по-видимому, только один туалет на вагон.

Протискиваясь вперед, Уилл понял, что у этих людей было меньше жизненного пространства, чем у животных Цирка Данте. Разве справедливо было им ехать в такой тесноте, в то время как первые вагоны сияли роскошью? Знал ли его отец, насколько здесь ужасно?

— Этим людям повезло вообще ехать на «Бесконечном», — сказал Друри, шмыгнув носом. — Это беднейшие из бедняков, их вынесло на берега нашей страны, и теперь они надеются получить нашу землю.

— Интересно, — заметил мистер Дориан. — Моя мать из племени индейцев кри. Может, это вас вынесло на наши берега? Интересная мысль, вы не находите?

Друри откашлялся и продолжил идти вперед.

— Говорят, у нас убийца на борту, — сообщил он. — И я об заклад побьюсь, что это один из этих ребят. Так что будьте осторожны.

Мистер Дориан снял цилиндр перед дородной женщиной в ярком головном уборе.

— Добрый день, мэм. Теперь, Друри, проведите-ка нас к месту представления.

— Мы устроили помещение для вас через несколько вагонов отсюда. Надеюсь, оно вам подойдет.

— Я уверен, что оно более чем подойдет, — ответил мистер Дориан.

Они пересекли еще несколько вагонов и наконец оказались в том, часть которого была отгорожена занавесом. Уилл подумал, что это сцена, но когда Друри раздвинул ткань, Уилл увидел небольшой магазин со множеством полок: на них лежали буханки ржаного хлеба, окорока, овощные консервы, свежие фрукты, мыло, полотенца и бутылки с пробками всех форм и цветов. При появлении артистов сидевший на мягкой скамье лощеный джентльмен поднял голову.

— А, вы, должно быть, из дневного представления, — сказал он, как послышалось Уиллу, с высокородным британским акцентом. — Я мистер Питерс.

Уилл сразу обратил внимание, насколько ухожены его ногти. Они были безупречно чистыми, отполированными и идеально полукруглыми.

— Вы старший проводник? — поинтересовался мистер Дориан.

— Нет-нет, простой пассажир. Так ведь, Друри?

— Да, мистер Питерс, сэр, — отозвался Друри. Мужчина выглядел явно не так, как другие пассажиры.

В его распоряжении был весь конец вагона — то есть три ряда сидений, отгороженных толстыми занавесями. На каждом входе, спереди и сзади, сидело по бородатому мужчине в неуклюжем пальто, к их стульям были прислонены винтовки.

— Вы еще и торговец, судя по всему, — сказал мистер Дориан, рассматривая его товары.

— Ну, «Бесконечный» ведь, как вам известно, не предоставляет этим людям питание, так что я помогаю им в меру сил, — ответил Питерс.

— Два доллара за буханку хлеба, — прочитала один из ценников Марен.

— Да, мисс.

— Дороговато, — заметила она.

— На борту «Бесконечного» это честная рыночная цена, юная мисс. Прежде чем осуждать меня, задумайтесь, много ли людей моего круга согласятся ехать с людьми этого класса. Я делаю это, чтобы им помочь.

— Ах да, — сказал мистер Дориан. — Это очень благородно с вашей стороны.

— Мы прямо в следующем вагоне, — объявил Друри, которому не терпелось увести артистов дальше.

— Как отвратительно! — воскликнула Марен, когда они покинули магазин мистера Питерса.

— А кондуктору известно о наличии спекулянта на борту поезда? — спросил мистер Дориан у Друри, чувствовавшего себя явно неловко.

— Он честно оплатил все эти места, — объяснил Друри. — Пассажиры рады, что он на борту, когда им что-то нужно.

Уилл почувствовал, что Друри уже не в первый раз произносил эту речь, и опять усомнился, было ли известно отцу, что подобное творилось на борту «Бесконечного».

— Мы попросили пассажиров освободить место здесь, — сказал Друри, ведя их на середину вагона.

Уилл легко мог представить себе, как люди, подобные Друри, добивались того, чтобы пассажиры освободили свои места. Но, к его удивлению, их встретили только улыбки, радостный смех и аплодисменты переселенцев, согнанных со своих полок.

— Спасибо, спасибо, — любезно поблагодарил мистер Дориан. — Vielen Dank. Merci. Grazie. Мы обещаем вам отличное представление и лучшие места в зале. Начало через час!

Импровизированный занавес из простыней разделял сцену и кулисы, устроенные из нескольких рядов освобожденных скамей. Друри попрощался с артистами и вышел через переднюю дверь вагона. Глаза Уилла задержались на этой двери. За ней еще был еще один вагон колонистов, а затем еще сотни, ведущие к третьему классу, потом второй класс и наконец первый. Дорога была открыта перед ним.

— Эта парочка омерзительна, — сказала Марен, располагаясь за занавесом со своим мешком. — Питерс и этот трусливый проводник. Такого нельзя позволять.

— Всегда так было, — ответил мистер Дориан. — Ничего не меняется.

Вокруг них слышался гул голосов, и Уиллу показалось, что шепотом он мог говорить, не таясь.

— Я расскажу отцу. Он человек справедливый и так этого не оставит.

Мистер Дориан снисходительно улыбнулся:

— Уж ты, Уильям, лучше других должен знать, как строилась железная дорога — на спинах рабочих, которым платили копейки. Они рисковали жизнью за доллар в день. И даже за меньшее, если не были белыми.

— Все равно, — упрямо сказал Уилл. — Отец был одним из этих рабочих. Он не допустит, чтобы с ними плохо обращались в его собственном поезде.

Упоминание отца сразу же лишило Уилла терпения.

— Я подумал… Отсюда я и сам могу добраться.

Марен изумленно поглядела на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Вам я не нужен. Я мог бы сам добраться вперед.

— Но мы так не договаривались!

Мистер Дориан спокойно посмотрел на мальчика.

— Я бы не советовал, Уильям. У тебя нет ни билета, ни паспорта, чтобы пройти между вагонами. Они тебя не пропустят. А даже если бы и пропустили, можешь не сомневаться — люди Брогана следят за нами. Мне сдается, он уже говорил с Друри, а возможно, и с другими проводниками. Они ищут убийцу и донесут Брогану обо всем подозрительном. Безопаснее тебе подождать, пока мы вместе не доберемся до первого класса.

— Осталось всего две ночи, Уилл, — напомнила ему Марен, она была по-настоящему встревоженной. — С нами тебе безопаснее.

Закусив губу, Уилл опять оглянулся на дверь. Что, если Броган попробует выкрасть ключ у отца и случится драка? Отец был силен, но хорошо ли он работал кулаками? Тем более против ножа… В своих историях он говорил, что разнимал множество драк. Раз уж смог три года выжить на строительстве дороги, то сможет и противостоять такому, как Броган.

— Хорошо, — сказал Уилл, оторвав взгляд от двери.

Он все еще волновался за отца и трепетал от предстоящего выхода на сцену. Никогда в жизни он не делал ничего подобного. В школе, когда ему нужно было выступать перед классом, он отчаянно переживал, а когда наступал этот день, чувствовал такой ужас, выходя перед другими учениками, что боялся упасть в обморок. Все нужные слова и мысли вылетали у него из головы.