Утро долгожданной среды началось буднично. Правда, собираясь на прием, Ася чуть ли не до крови укололась об острие талисмана. Раньше такого никогда не случалось. Едва Ася перешагнула порог, Мария затянула обычную волынку вежливости: «Здравствуйте, миссис Граве, как дела?», но Асе показалось, что она торопится побыстрее перейти к делу.

– Вы принесли то, что обещали? – нетерпеливо спросила хозяйка кабинета, заглядывая Асе в глаза.

– Да, вот. – Ася сняла с шеи талисман и положила на протянутую ладонь.

Пальцы Марии судорожно сжались и разжались.

– Этого не может быть. Так не бывает, – словно уговаривая себя, прошептала она. – Так вы утверждаете, что этот предмет был куплен вашим отцом в магазине? Невероятно! Формой он напоминает древнее стило, и мне кажется, ему скорее место в музее.

– Извините, я не расслышала. Что напоминает?

– Стило. Это такая острая палочка, которой в древности писали, а вернее, царапали на бересте. Но дело в том, что это стило часть чего-то большего. Во всяком случае, у меня есть основания предполагать, что он связан с книгой, поисками которой занимался мой дед – Сергей Никанорович Вяземцев. Дедушка был известный профессор-языковед. Я провела в России больше года, стараясь выяснить его судьбу. Кроме того, что перед войной он был осужден, сослан в лагерь и не вернулся оттуда, мы ничего не знали. Мама перед смертью уже тут, в Канаде, просила меня найти хоть какие-то документальные свидетельства его жизни. Она до последнего надеялась, что ее отец жив. К сожалению, он умер в лагере, не дожив до кончины Сталина. Скорее всего, после смерти вождя, получив свободу, он бы вернулся к поискам книги. В архивах сохранились дедушкины дневники, письма и даже одна университетская фотография. Сейчас я ее покажу.

Мария принесла увесистую папку и вынула из нее старую фотографию. Сквозь облупившийся глянец, словно через растрескавшийся глинозем, едва проступали лица давно умерших людей. Их было немного: профессор, девушка с толстой косой и еще четверо молодых мужчин.

Ася поднесла снимок поближе к глазам и охнула:

– Доктор, я, конечно, могу ошибаться, но эта женщина рядом с профессором невероятно похожа на Анастасию Николаевну, бабушку моего мужа. Я не застала ее в живых, но хорошо помню фото из семейного альбома. Мой Миша очень похож на нее – глаза, подбородок, улыбка. Значит ли это, что она была вовлечена в поиски той книги, о которой вы говорите? А что это за книга такая и при чем тут мой талисман?

Мария опять застыла и, казалось, окончательно потеряла дар речи. Ася открыла рот, чтобы попросить объяснений, но Мария опередила ее:

– Я так и знала, что все не случайно! Там, где стило, должна быть и книга. В дневниках деда я обнаружила один интересный документ, скопированный от руки, – покаянное письмо инокини Марфы, матери первого Романова на престоле. Наверняка бабушка вашего мужа тоже знала об этом письме. В нем говорится о книге, которая была послана свыше и должна была стать чем-то вроде охранной грамоты династии и даже самой России. Еще там идет речь о рождении нового человека, который освоит язык Бога. Из письма я узнала, что, кроме книги, было еще и стило. Судя по записям, дед готовился к поискам этих артефактов, но не успел. Его ученица, видимо, оказалась более везучей, а как иначе объяснить то, что на вашей шее висит ключик, открывающий великую тайну книги.

– Тайну? – обомлела Ася. – Какую?

– Дед не знал наверняка, но предполагал, что в книге могут быть ответы на вопросы, волнующие русских людей: почему столь трагична история Руси? в чем истоки силы русского народа? каково его будущее? Для этого книгу надо суметь прочесть. Видите, ваш талисман испещрен разными, довольно необычными знаками, но есть один, самый крупный, изображение которого я встречала в дневниках деда, – соединение букв М и А. Сергей Никанорович впервые обнаружил этот знак в летописях Николаевского монастыря в селе Верхотурье. Туда в семнадцатом веке была сослана невеста первого Романова Мария Хлопова. По всей видимости, она и положила начало легенде о магической силе «царского знака». Во всяком случае, через триста лет в тех местах появился человек, сумевший этой легендой воспользоваться. Ведь до сих пор остается загадкой, кем был Распутин на самом деле – шарлатаном или великим провидцем и целителем. А если так, не связан ли его уникальный дар с этими буквами? Ведь они могут быть не чем иным, как буквами Слова Божьего.

Ася глянула на подвеску и мысленно сконфузилась. Она-то считала, что М и А – всего лишь «Мишка и Аська».

Мария вскочила и начала возбужденно ходить по комнате, не замолкая ни на минуту:

– Профессор Вяземский предполагал, что книга и есть то самое Слово. Что она, в том или ином виде, уже много раз появлялась на Земле, побывала в разных руках, но никогда не была прочитана полностью. Скорее всего, некоторые знания время от времени приоткрывались человечеству и становились основой великих духовных книг. Например, Кумранские свитки, из которых вышло Пятикнижие, – дед считал их одним из самых явных следов таинственной книги. По его мнению, очередная ее реинкарнация в России была не случайна. В этой стране накоплен невероятный по силе энергетический потенциал, который содержит в себе как вселенское добро, так и вселенское зло. Поверьте, Ася, я это почувствовала на себе. Вам же знакомо состояние от небольшого удара статическим электричеством? Неприятно, правда? Из-за трения вступают во взаимодействие объекты, которые заряжены противоположно: плюс и минус. Вот такое трение я чувствовала между людьми в России постоянно. Не беда, если вас слегка шарахнет дома или на работе – кто-то вспылил, даже обругал, с кем-то вы поссорились из-за разности взглядов на происходящее, – но ведь молния тоже образуется от статического электричества, а бьет с высоты, и бьет сильно. Вы понимаете, о чем я говорю? В этом случае не увернешься, правда? Есть ощущение, что Россия всегда либо в предгрозовом состоянии, либо в момент разыгравшейся бури. Скорее всего, книга появляется именно там, где необходимо снять напряжение, изменить представление людей о мире. Я долго размышляла над гипотезами, изложенными в дневниках деда по поводу того, почему книга так и не была прочитана царем Михаилом и его женами. Ни одна из них не согласилась назваться Анастасией. Профессор склонялся к мысли, что были нарушены некие условия, при которых срабатывают имена, вроде того что она адресная, ведь недаром «царский знак» содержит именно эти буквы. Возможно, именно этот знак и есть ключ к прочтению. Но это не все. Неожиданно мне в голову пришло парадоксальное предположение. Хочу с вами поделиться. Я вас не утомила?

– Что вы, доктор, очень любопытно, только…

Ася не успела договорить, как Мария опять окунулась в рассуждения о книге:

– Одним из условий, при которых книга может быть прочитана, является соединение мужского и женского начал через любовь. Банально, правда? Хотя мы также знаем, что ничего более загадочного, нежели субстанция любви, не существует. Именно любовь отличает нас от животного мира и приближает к Богу. Но, беспрестанно твердя о ней, люди путают ее с другими, более приземленными проявлениями естества. Знаете, в чем согрешила Марфа? Уничтожила любовь и, как следствие, не дала появиться на свет плоду этой любви. И вот тут самое главное! Я поняла, что книга предназначена не мужу и жене, даже если зовутся они Михаил и Анастасия, а их ребенку. Тому «чаду непорочному», которое у них родится. Только оно сможет ее прочесть. А догадываетесь, почему? Сейчас попытаюсь объяснить. Чтобы понять любое слово, надо знать язык, на котором оно произнесено или записано. Язык любви, которым с нами говорит Бог, люди не слышат и не понимают. Книга может научить этому. Вовсе не значит, что в мире, где царит любовь, нет места злу. Его предостаточно. Вот вы, Ася, уверены, что в душе у вас царит порядок и зло не угрожает любви? Например, вы носите в себе обиду на свекровь, на землю, где родились…

– Доктор, а вы правда думаете, что у меня есть шанс зачать и родить? Я совершенно растеряна. Мы говорим сейчас о вещах, безусловно, интересных, но я не очень понимаю, как это связано с возможностью стать матерью.