Ирина не успела ответить французу, дверь открылась второй раз. На пороге возникла улыбающаяся секретарша и пригласила Селиванову внутрь. Ту сразу пробил холодный пот, но не из-за грозящего ей увольнения. Ей предстояло встретиться лицом к лицу с той самой Романовой, которая была главной в оперативной группе, которую послали в Саппоро разбираться с произошедшим. Ирина достаточно узнала о ней у сопровождавшего их словоохотливого офицера.

Романова Мария Никодимовна, а если говорить точнее, то Гольштейн-Готторп-Романова. Представительница древней семьи, которая обязательным считала помнить чуть ли не всех своих предков. Оперативник SSF Мария Романова к тому же была действительным подполковником ГРУ города-крепости Санкт-Петербург. Кроме того она была хромом с прекрасной внешностью и выдающимся умом. Но все достоинства оперативника Романовой перечёркивались лично для Ирины одним пунктиком у оперативника - она ненавидела коммунистов. Чем это можно было объяснить офицер из конвертоплана не знал, хотя он предположил, что это из-за казни императорской семьи в начале двадцатого века. Для Селивановой это объяснение выглядело слишком глупым, чтобы принимать его на веру. Её напарники не были с ней согласны и утверждали, что девушка просто не понимает образ мыслей у представителей "благородных кровей", тем более хрома. Ирина, несмотря на слова товарищей, отказалась признавать их правоту.

До этого она сталкивалась с Марией Романовой, но не больше чем на несколько секунд в первый же день прибытия в Саппоро. Ростом чуть ниже Ирины, по настоящему белокурая с вьющимися длинными волосами, а не крашенная и стригущаяся коротко как Селиванова, она выглядела скорее как манекен из-за красивого личика без малейшего изъяна. Чаще всего её лицо принимало выражение холодной презрительности и лёгкой раздражённости, льдистые светло-голубые глаза только усиливали образ эдакой снежной королевы.

Кроме Романовой, одетой в военную форму со всеми положенными знаками отличия ВС Петербурга, взиравшей на вошедшую с презрительностью, и секретарши в просторном помещении за длинным столом сидело ещё четверо мужчин. Это были местные руководители SSF. Одинаково одетые в строгие чёрные костюмы все четверо были уже в годах, трое седых и один лысый в архаичных очках с толстой оправой. Но не они должны были вынести окончательное решение о судьбах троих оперативников. На стеклянную стену позади них, за которой открывался вид на историческую часть города, были спроецированы изображения ещё пятерых мужчин и двух женщин. Они и являлись высшим руководством SSF, которое находилось на окололунной станции Немезида.

- Присаживайтесь пожалуйста, мисс Селиванова, - лысый в больших очках указал на пластиковый стул. Точно такой же, как и те что стояли в коридоре. Для длительного сидения он не предназначался, потому, что после получаса от него у любого, кроме некоторых киберов и киберантов, начинала болеть спина. Точно на таком же стуле Ирина насиделась на лекциях в обучающем лагере SSF в пустыне Гоби.

Поблагодарив за предложение Ирина уселась и закинула ногу на ногу не сводя глаз с Романовой, на лице которой застыла жгучая как мороз презрительная ухмылка. Сейретарша подошла к Ирине и провела сканеров возле её шеи. Биометрический имплант тут же откликнулся на коды доступа и вывел всю необходимую информацию на экранах планшетов комиссии по расследованию.

- Мисс Ирина Селиванова, - лысый внимательно читал вслух, словно хотел найти в данных какую-нибудь ошибку. - Двадцать девятого мая две тысячи двести девятнадцатого года рождения. Место рождения сектор Бриана, фортресс-сити Москва.

- Да, это я.

- Наша комиссия была собрана по требованию оперативника Романовой, которая выдвинула против вас доказанные обвинения в неподчинении старшему, нарушении устава SSF и нарушении принципа невмешательства.

- Неподчинении старшему? Разве оперативники SSF не равны в полномочиях?

Романова скривилась, словно ей под нос сунули нечто отвратительное, а лысый устремил на Ирину тяжелый взгляд. Она такого не ожидала. Она была уверена в том, что между оперативниками нет разницы, но оказалось, что на самом деле всё обстоит несколько иначе. Она вспомнила книгу-антиутопию Оруэлла про животных на ферме. Эта книга входила в обязательный школьный курс и была понятна каждому жителю Москвы и Новосибирска.

- Все оперативники равны. Но некоторые оперативники равны более чем другие.

После этой фразы в комнате повисло грозное молчание. Одна из женщин на стекле стала пунцовой и принялась теребить свои большие безвкусные бусы. Остальным представителям комиссии так же не понравилось сказанное Селивановой.

- Что вы себе позволяете, - чуть ли не прошипел лысый и снял очки, а потом снова нацепил их на нос. - Вы позволяете себе проявлять неуважение к комиссии по расследованию?!

- Я лучше подожду за дверью, - девушка встала, буравя лысого взглядом. - Мне кажется, что вы и так уже всё решили.

- Немедленно сядьте на место!

Ирина уже ожидала, что лысый начнёт топать ногами и плеваться. Но тот сохранил самообладание.

- Вернитесь на место, мисс Селиванова.

- Да пошёл ты, - она хлопнула дверью.

При виде выражения лица появившейся в коридоре Ирины её товарищи всё сразу поняли и Кэтрин прижала уши к голове уже собралась вновь расплакаться. Селиванова не обращала на них внимания. Она стояла прислонившись спиной к двери и закрыв глаза. Кровь гулко стучала у неё в висках, словно между ушей у неё был барабан. Ощущение того, что она рухнула в бездонную пропасть заставило её сжаться.

- Ну теперь я для них враг номер один.

Она села рядом с Годфруа, вытянула ноги и закрыла глаза.

- Что вы им сказали?

- Перефразировала кое-что из Оруэлла.

- О боже. Скотный двор?

- Угадал.

- О боже.

- Что произошло? - из-за плеча Фабра выглянула фелисид.

- Произошло то, что SSF это банка с пауками. Меня вырвет, если ещё хоть раз увижу эти лица. Побыстрей бы это закончилось, произнесли форму отречения и были бы свободны.

Прождали перед закрытой дверью они не более нескольких минут. Но вышла к ним не секретарша, а Мария. Она скользнула холодным взглядом по Фабру и Хьюз, словно их тут и не было, и задержала взгляд на Селивановой, которая так и не открыла глаза.

- Отойдём в сторону, - с нескрываемым высокомерием сказала она. - Нужно поговорить.

- Говори тут, мне от товарищей скрывать нечего.

Глаза-льдышки снова осмотрели француза и англичанку, которые взирали на Романову, как ужи на помещённого к ним в террариум ядовитого собрата.

- Советую тебе научиться держать язык за зубами, Ириша. Иначе может пострадать твой папочка. Может случится такое, что у него обнаружат запрещённые синтетические наркотики.

Селиванова даже не шевельнулась после неприкрытой угрозы в адрес отца. А на лице Марии появилась неприятная улыбка.

- У него они и так есть, - внезапно произнесла девушка, так и не открыв глаза. - Синтетические наркотики. Однажды он упоролся чем-то вроде ЛСД и вдохновлённый провел двухчасовую лекцию о скалярных полях.

На идеальном лице Романовой появилось недоумение.

- Без штанов, - добавила Ирина, приоткрыв один глаз. - Приход его накрыл в университетском туалете и он снял штаны и пошёл к студентам вдохновлённый пришедшими в голову мыслями. Правда после этого его уволили из МГУ. Но я всё равно горжусь своим чокнутым отцом, потому что он добрый и честный человек, а такая падаль как ты даже рядом с ним не валялась.

Ещё никогда в жизни не получавшая отпора оперативник Романова скривилась и отступила на шаг. Девушка на неудобном пластиковом стуле глядела на неё в упор и отводить глаз не собиралась. Мария круто повернулась и скрылась за дверью.

- По моему это было лишним. - заметила Кэтрин. - Не стоило наживать такого противника как она.

- Каким-то белобрысым чучелоидом меня не напугать, - Ирина снова закрыла глаза. - Меня больше занимает вопрос как нам найти этого узкоглазого мерзавца и тевтона.