— Да пошел ты! — бросил Виктор Петрович.

Владелец «Аполлона», столичный предприниматель Борис Оганесов, не поскупился на охрану административного корпуса. Он был окружен величественной стеной с бесчисленным количеством модулей наблюдения «Стража», по своей архитектуре напоминая римский домус с колоннадой и просторным внутренним двором.

Идущий впереди боец СГБ заранее сообщил о прибытии гостей, поэтому Колчин с Вырубаевым смогли без задержек попасть внутрь. Министр остановился, осматривая бассейн прямоугольной формы, находившийся в центральной части атриума. Полковник первым заметил тусклый свет откуда-то из глубины сада и направился туда. Молчанов сидел на самораскладывающемся кресле из туристического набора. Ещё два кресла были, очевидно, установлены для гостей. Посередине стоял маленький столик. Такие штуки на рынке появились недавно. Благодаря особым свойствам полимерного материала с изменяемой твердостью, весь комплект можно было носить чуть ли не в кармане одежды. С другой стороны кресла были снабжены функцией массажа, могли подстроиться под любой вес и габариты, а стол мог также принимать любую форму по желанию владельца.

— Здравствуйте, Виктор Петрович! — Молчанов вальяжно поднялся со стула и протянул руку, а затем поздоровался с Колчиным. — Прошу садиться!

— Юрий Гаспарович! — начал Колчин. — Произошла чрезвычайная ситуация, мы потеряли связь с нашей оперативной группой...

— Вот оно что… — Молчанов сосредоточенно смотрел на свой палец, которым до этого водил по столу. — Потеряли...

Он поднял глаза и посмотрел на Колчина:

— Вы, голубчик потеряли двадцать четыре оператора убитыми, и как минимум пятнадцать раненными, если быть точным. Раненные находятся в нашем госпитале, в Лихославле… — елейным тоном успокаивал директор СГБ.

— Вы понимаете, Юрий Гаспарович, что эта, с позволения сказать, акция не останется без ответа? — Колчин отметил, что выглядел он гораздо более подтянутым, нежели министр, который был моложе на десять лет, но уже походил на молодого бегемота. Кроме того, «Дед» в отличие от министра был опытным следователем. Будучи человеком крайне выдержанным и вежливым, Молчанов, прослыл злопамятной и жестокой тварью, не забывавшей ни об одном дурном слове, сказанном в его адрес. Всех, кто перешёл ему дорогу хотя бы однажды, он уничтожал безжалостно — раз и навсегда. По умению копаться в чужом грязном белье он, по мнению полковника, превосходил даже известного во всём мире шантажиста Хьюго Замору, основателя «Панамериканского бюро новостей».

— В смысле? — Юрий Гаспарович изобразил искреннее удивление.

— «Дед»! Ты задолбал со своей конспирацией! Даже последнему идиоту, такому, как этот Колчин, и то, понятно, что к чему! Уродцы Малика завалили СБшников, похитили мою дочь и сына Кайгородова! В чьих интересах он это сделал, тоже понятно! А ты прикрыл им зад! — Эмоциональная тирада Вырубаева никак не подействовала на директора СГБ.

— Погодите, сударь! Вы за кого меня принимаете?! Я с абсолютной уверенностью заявляю, что силы СГБ не участвовали в нападении! К слову сказать, Алексей Кайгородов и Евгения Вырубаева были эвакуированы отсюда моими людьми и сейчас находятся в безопасности...

— Да если б с ней что-то случилось, — угрожающе произнёс министр, — я бы тебя в кусок говна превратил!

— Мы проводим сейчас проверку... Все необходимые материалы, включая записи самописцев БЭК, АБП, направлены Кайгородову, Шереметьеву и Атабекову. Могу показать их и вам, господа, — продолжил Молчанов, будто бы не обращая внимания на выходки Вырубаева.

— Уж будьте так любезны! — министр попытался спародировать елейный тон директора СГБ, но это не произвело на Юрия Гаспаровича никакого впечатления.

— Вот архив, — Молчанов передал файлы со своего ИНД,— открывается вашим служебным ключом в течение двух часов.

— Может, дадите бессрочный? — попросил Колчин.

— Не дам! Вам, голубчик, и так не положено!

— И на том спасибо! — полковник отвлекся на просмотр материалов.

— Куда ты дел мою дочь, урод?! Вы со Стоцким совсем уже нюх потеряли! — взорвался Вырубаев.

— Уважаемый Виктор Петрович! Я попросил бы без оскорблений в мой адрес! — директор СГБ привстал со стула.

— Куда?! Отвечай! — Вырубаев ударил кулаком по столу так, что полимерная пластина прогнулась от удара. Через секунду она снова приняла первоначальное состояние.

— Минутку! Это тайна следствия! В ваших же интересах… — Молчанов откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— Ты это кем себя возомнил, Альцгеймер! Вот пройдут выборы, ты слетишь со своей должности и вот тогда... — угрожающе произнёс Вырубаев и ткнул пальцем в сторону Юрия Гаспаровича.

— Подождите. И что... тогда? — подлил елея тот.

— Ты просто... тебя… сука... я тебя! — Вырубаев захлебнулся словами.

— Ну, говорите дальше! — непривычно жёстким тоном потребовал директор СГБ.

Министр сделал глубокий вдох и замолчал.

— Виктор Петрович! Я не хотел говорить об этом в присутствии коллеги, но, видимо, придётся... Ваша дочь находилась в состоянии тяжелого наркотического опьянения, как, кстати, и её друг Алексей Кайгородов, когда мои люди обнаружили их в павильоне «Венера».

— И чего тебе от меня надо, сволочь? — перебил Вырубаев. — Привезли вы со Стоцким этих чурок из МИТАД, наркоту крышевали, снимали бабки, и я, заметь, твоих шнырей типа этого Малика, не трогал! Сколько же тебе надо, ты же одной ногой в могиле стоишь?! Дай хоть другим людям-то пожить!

— Не понимаю… вас, — с сладким голосом произнёс директор СГБ.

— Всё ты прекрасно понимаешь, маразматик старый!

— Виктор Петрович! Я понятия не имею о том, в чём вы пытаетесь меня обвинять, а я вот вам говорю о незаконном хранении вашей милой дочерью наркотических веществ в крупном размере, понимаете. Это у нас получается от десяти до пятнадцати лет исправительных работ и не в Москве, а где-нибудь в ЗАСОРе, сами понимаете, ну и штраф серьезный. Возможно, ещё незаконная торговля, ко всему прочему…

— Погоди-ка! Ну, употребила она дозу, и что тут такого? Где же тут хранение и тем более распространение? — воспылал праведным гневом Виктор Петрович.

— Она принимала так называемую «Эссенцию» внутривенно, в виде раствора. По предварительным подсчётам, общий объем концентрата, превышал одну дозу. Агент содержался в полимерном контейнере, который, кстати, уже приобщён к доказательствам по уголовному делу. Более того, в бельведере, на террасе «Венеры», обнаружены четыре модуля жизнеобеспечения, переоборудованных для употребления психотропных веществ и с установленным программным обеспечением версии «Единорог»…

— А Волков?! — парировал полковник. — Вещество мог привезти он!

— Мог, конечно, мог, и мы обязательно проверим данную версию в ходе следствия, но следов его биоматериала ни на контейнере, ни на оборудовании не обнаружено поэтому в данный момент подозреваемыми по делу о незаконном хранении психотропных веществ, их прекурсоров, а также устройств, создающих, облегчающих и/или усиливающих психотропное воздействие на организм человека являются… Алексей Кайгородов и Евгения Вырубаева.

— Ладно! Понятно всё с тобой! — махнул рукой министр. — Глянь, а он уже и дело возбудил! Ничего, скоро тебя закроют вместе с твоим шефом!

— Да, возбудил. Подписал постановление как раз перед вашим приходом, — прощебетал Молчанов и улыбнулся.

— Можете не утруждаться деталями, — включился Колчин, — дело намечается резонансным, с большими политическими последствиями, в том числе для вас, поэтому я предлагаю обсудить все спокойно и не торопясь.

— Вот закончим следственные действия, а пока… — директор откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

— И всё-таки, Юрий Гаспарович, я думаю, что и в наших, и в ваших интересах не углубляться в детали этого инцидента...

— В наших интересах, говорите... — задумался директор СГБ.

— Этот вопрос нужно решать сейчас! — настаивал Колчин.

— В смысле, решать? Мне кажется, что вы обратились не по адресу — Молчанов отрицательно помотал головой.