– Спокойно! Я не закончил – продолжил он… – я что, похож на сумасшедшего или самоубийцу? – В комнате опять стало тихо. – Я говорил с альгвазилом. Он ненавидит инквизицию потому, что она ломает в стране порядок, который всегда поддерживали и за который отвечали альгвазилы. Инквизиция лишает их власти, и поэтому они против нее… Он конкретно нам поможет. И с его помощью мы покинем страну, сохранив самое ценное, что у каждого из нас есть. Не бесплатно, конечно…

– А как мы можем им доверять? Что если, получив деньги, они выдадут нас инквизиции? – спросил учитель Симон Маккавей – давний знакомый Иосифа. – Есть какие-то гарантии?

– Гарантий нет и быть не может! – резко возразил Иосиф. – Есть шанс, единственный шанс. Альгвазилы боятся и ненавидят Инквизицию не меньше, чем мы. И понимают, что Инквизиции они не нужны. Если монахи узнают, что альгвазилы взяли с нас деньги, – они отправят их на костер первыми – раньше, чем нас! Это – наши гарантии! Каждый из нас, вернувшись домой, должен собрать из синагог и спрятать надежно наши священные книги. Это надо сделать в первую очередь. Раньше, чем свои деньги! Подготовьте людей. Они должны быть способны по первому зову, немедленно выступить в дорогу. Всех, к сожалению, мы спасти не сможем! Поэтому, каждый из вас должен сам определить, кого в своем городе нужно предупредить…

Раздался сильный стук в дверь, и в комнату, не дожидаясь разрешения, вошел альгвазил. Его одежда была в пыли, лицо раскраснелось – человек торопился, не жалея ни себя, ни коня.

Присутствующие повернули головы в сторону вошедшего – напряженно, с недоверием глядя на него. Альгвазил прямо с порога, не обращая внимания на присутствующих, и обращаясь только к Иосифу, сказал:

– Меня, и альгвазилов из других городов, вчера подчинили Инквизиции! Теперь нами будут командовать монахи. Они не будут убивать сами, они будут делать это нашими руками! Это приказ короля и он не обсуждается! – с горечью в голосе сказал он. – Но, с другой стороны, это хорошо, потому, что мы будем знать их планы. Я поговорил с теми альгвазилами, которым я могу доверять, и которые разделяют мои взгляды на Инквизицию, и они согласились помочь вам. Евреи должны уходить группами не более двухсот человек, с промежутками в два – три часа. Следом, под нашей охраной, под видом товаров испанских купцов, и другими дорогами, мы отправим ваш скарб. Альгвазилы будут сопровождать караваны до границ своих владений и передавать их друг другу. Все это не должно продлиться более трех-четырех дней, поэтому берите только самое необходимое, и только тех людей, которые смогут выдержать дорогу. Все группы должны встретиться в условленное время и в условленном месте на границе… ну, а дальше – вы сами. Время и место встречи я, по понятным причинам, пока, сказать не могу. Мы рискуем больше, чем вы! Ты готов, Иосиф, назвать людей, с которыми мы будем иметь дело? Я должен передать их имена альгвазилам. Альгвазилы будут общаться только с ними! Остальные не должны не только разговаривать, даже приближаться к нам… Деньги отдадите на границе. Это все!

– Хорошо! Мы будем соблюдать осторожность. А люди… Они все здесь… – Иосиф развел руками – и они все слышали. Это – лучшие из нас, и они не подведут.

– Я очень на это надеюсь. – Ответил альгвазил, пристально оглядев присутствующих…

Иосиф был разочарован: слишком много людей пошли за Кордобой. Он прекрасно осознавал, что уговорить всех покинуть страну было невозможно, но надеялся, что тех, кто поверит ему, будет намного больше. «Ну, что ж, каждый решает для себя сам. Жаль, что Якоб оказался в другом лагере. С его деньгами и авторитетом среди евреев можно было бы добиться большего успеха», – думал он.

Прошло уже больше двух часов с того времени, как последний посетитель покинул дом, а Иосиф все медлил возвращаться в Толедо. Здесь было тихо и уютно, здесь не было страха, здесь можно было спрятаться от жизни, попытаться обмануть судьбу…

Тихо скрипнула дверь, и в комнату заглянул человек. Он осторожно посмотрел по сторонам и, увидев Иосифа, вошел. Это был Кордоба.

– Ты один? – спросил он.

– Да! – удивился Иосиф. – Что-то случилось?

– Случилось, случилось, – проворчал Кордоба, плюхнувшись на стул.

Он вытянул ноги, вытер платком капли пота на лице и, не глядя на Иосифа, пробурчал:

– Надо поговорить. Я два часа подстерегал тебя на дороге в Толедо, а ты вот тут, в доме, прохлаждаешься, – обиженно произнес он. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Принеси вина, что ли, во рту пересохло.

Иосиф принес кувшин, молча поставил его на стол и сел напротив. Тишина длилась довольно долго. Кордоба внимательно рассматривал свои сапоги, иногда бросая быстрые взгляды на Иосифа.

– Так кто тебе сказал? – наконец прервал он молчание.

Иосиф пожал плечами.

– Ладно, можешь не отвечать, – махнул рукой Кордоба. – Я и сам знаю. Твой друг – да Гамма! Что, не так?

– Не все ли равно – кто? Важно, что это правда.

– Правда!.. Мало ли у кого какая правда! Свиньи, грязные свиньи! – Кордоба ударил кулаком по столу. – Стоило одержать одну победу над маврами, как это сразу вскружило им головы. Скажи, скажи мне, – Кордоба перегнулся через стол и схватил Иосифа за руку, – что они без нас стоят? Без врачей, ученых, банкиров? Они хотят отобрать у нас деньги и пополнить свою казну? Но деньгами еще надо суметь правильно распорядиться…

– Зачем ты мне это говоришь, Якоб? Я все сам знаю, только изменить ничего не могу, – перебил Иосиф.

– А ты пробовал изменить? – живо отреагировал Кордоба. – Сразу – бежать! Где нас ждут? Скажи, если знаешь?

Иосиф разозлился.

– Ты хочешь, чтобы я тебя уговаривал? И не подумаю! Оставайся здесь. Выкрестись и сохрани свои богатства. Только надолго ли? Ты что, перестал соображать, Кордоба? Или ты не знаешь, что за последние десять лет инквизиция сожгла более двух тысяч маранов? Только за то, что одни из них надели в субботу праздничную одежду, а другие помылись в теплой воде? Выкрестись, и, может быть, тогда ты превзойдешь самого Фернана Фалькона – доносчика и убийцу. Сколько сотен раз на судилищах инквизиции он произносил фразу «Еврей во всем!», – отправляя своих бывших единоверцев на костер? Я бы никогда отсюда не уехал, если бы знал – как остаться? – грустно закончил он.

– Да, я сам все это понимаю! Не думай, что умный ты один. Но, бежать, не попытавшись бороться… – покачал головой Кордоба.

– С кем ты хочешь бороться? – не дал ему продолжить Иосиф. – С королем? Инквизицией? С тысячами доносчиков, надеющихся выловить в твоей крови жалкую монету – награду за человеческую смерть?

Кордобу передернуло от этих слов.

– Не дай Бог, не дай Бог! – замахал он на Иосифа руками. – А куда направишься ты? – вдруг спросил он.

– Пока не знаю… Наверное, в Германию… Там сейчас бурно развиваются города, науки, ремесла. И они более веротерпимы, а главное – там нет инквизиции.

Кордоба заерзал на стуле.

– Ты потерял рассудок, Иосиф! Какая веротерпимость? Не так давно евреев изгоняли из Кельна, Аугсбурга, Майнца! Ты знаешь об этом? И потом, там же холодно!

– Зато здесь скоро станет жарко! – парировал Иосиф.

– Ладно, давай успокоимся. Страх и паника – плохие советчики. Надо искать выход, – примирительно сказал Кордоба.

– Да, я спокоен. Только выхода в моем спокойствии не больше, чем в твоем страхе. Надо уезжать из страны. А все остальные выходы ведут в могилу, – вздохнул Иосиф.

– Бежать… бежать… Для меня это хуже смерти! Все мое богатство, ты же знаешь, – корабли, склады с товарами. Дома…

– Хватит! – перебил его Иосиф. – Ты вернулся сюда для того, чтобы мы вместе оплакали твои корабли? Я тебе сочувствую. Что дальше?

– А дальше мы с тобой пойдем к Торквемаде!

Иосиф вскочил и уставился на Кордобу широко открытыми от удивления глазами.

– Ты что, Кордоба – упал по дороге с коня? Или твои мозги утонули вместе с кораблями? Кто тебя к нему допустит? И о чем бы ты стал говорить с ним – главным нашим врагом – фанатиком и убийцей?