А в это же самое время в Тбилиси уже съехалось более 30 тысяч больных людей или их родственников. Надежда на исцеление! Что угодно сделаешь ради этого. Экстремальной ситуацией воспользовались разного рода дельцы, предлагавшие по баснословным ценам лед, термосы для упаковки, услуги по проезду от аэропорта до лабораторий… В общем-то, чего их осуждать, дельцов этих, — все какое-то облегчение людям, потрясенным горем, растерявшимся в незнакомом городе после тягот дальнего переезда, в условиях, когда официальные организации с трудом могли справиться с размещением и доставкой продуктов питания все прибывавшим и прибывавшим с разных концов страны потокам.

Создатель катрэкса А. Г. Гочечиладзе, кандидат биологических наук, защитивший в 1965 году диссертацию по теме потенциальной возможности управления клеточным делением, не имеющий ни общего медицинского образования, ни онкологической специализации, лично просматривал десятки сотен привезенных историй болезни и сам определял, кому он сможет помочь, а кто должен отправляться восвояси. Словно глас судьбы, он даровал надежду или изрекал роковое «нет». Описать происходившие там сцены немыслимо. Люди падали на колени, седые ветераны войны рыдали, матери с маленькими детьми бросались к его машине, как к святыне…

Сообразуясь с острой ситуацией, министр здравоохранения СССР разрешил клиническую проверку экстракта катрэкс, вещества, не имеющего ни приемлемой лекарственной формы, ни установленного биохимического состава. Если бы удалось подтвердить, что приготовляемая вытяжка печени катрана действительно обладает большей активностью в сравнении с другими широко применяемыми при онкологических заболеваниях иммуностимулирующими, укрепляющими защитные силы препаратами, это оправдало бы любые экстренные меры. Необходимо было проверить, не способствует ли катрэкс снижению болей. Ведь речь шла о болезни, причиняющей нестерпимые страдания. Радикальные средства лечения очень нелегко переносятся и без того подорванным организмом. Любая возможность поддержать собственные защитные силы или хотя бы немного облегчить боли обязательно должна быть использована.

По протоколу, полностью соответствующему международным стандартам, во всех пунктах согласованному с автором и подписанному им, в восьми городах — Москве, Ленинграде, Тбилиси, Минске, Ростове-на-Дону, Киеве, Ташкенте, Томске — в ведущих онкологических научно-исследовательских учреждениях в течение трех месяцев проходила клиническая проверка. Больные, преимущественно четвертой клинической стадии, отбирались только с их абсолютно добровольного согласия. Четвертая стадия означает, что весь организм охвачен процессом, но в удовлетворительном общем состоянии. Еще одно обязательное условие: должно было пройти не менее двух месяцев после курса радикального лечения — лучевого или химиопрепаратами.

На последнее стоит обратить особое внимание. Далеко не все знают, что сразу после завершения курса химио- или лучевой терапии общее состояние человека резко ухудшается. Он идет в клинику на своих ногах, а выписывают его и отправляют домой иногда на носилках. Лечение подавляет опухолевые, но одновременно, к сожалению, поражает и здоровые клетки, и организму нужно время, оно строго индивидуально — как правило, от полутора до двух месяцев, чтобы восстановиться и почувствовать подлинный эффект лечения. Забегая вперед, замечу, что рекламируемые «поразительные» эффекты различных «целителей» от катрэкса в основном именно этим последействием и объяснялись.

Официальный срок испытаний длился три месяца. Ни у одного больного не было выявлено хоть какого-либо объективного, то есть подтвержденного рентгеновским обследованием и анализами эффекта. Более того, в подавляющем числе случаев отмечалось прогрессирование, иногда очень бурное, опухолевого процесса. Попутно возникали неожиданные кровотечения, усиливались боли. Что касается стимуляции защитных сил организма, то и здесь никакого прогресса не выявилось, а при некоторых распространенных формах опухолей происходило подавление иммунной реакции.

Более 30 заключений, полученных практически из всех регионов страны, идентичны. Таковы объективные научные основания вывода о полной непригодности, более того, вредности катрэкса в онкологической практике.

Споры в науке неизбежны. Без борьбы мнений нет и не может быть прогресса. Безусловно и то, что при решении вопроса о применении новых лекарственных средств — а их ищут и постоянно будут искать — нельзя потворствовать ни ведомственным, ни личным амбициям. Здесь критерием истины могут быть только объективные данные всесторонней экспертизы, проведенной компетентными специалистами. Использование же в качестве средства давления массовой, но вполне управляемой ее организаторами истерии может сыграть лишь обратную, подчас роковую роль.

Наверное, не стоило бы так много говорить о тягостной этой истории, к сожалению не первой и не единственной, если была бы гарантия, что она окажется последней. Увы! Позже появилось сообщение, что американские биохимики обнаружили в слюне пиявок белок, препятствующий распространению метастазов раковой опухоли у мышей. Так что же — кинемся отлавливать и варить пиявок? Будем рекламировать какой-нибудь очередной пиярэкс?

Путь от экспериментов на лабораторных животных до практической медицины, к сожалению, и долог, и труден. И не во всех случаях удается его сократить.

Помимо биологически активных веществ, извлекаемых из печени и других органов акулы, идут исследования самых различных объектов: морских губок, кораллов, ядовитых моллюсков, а в последнее время — и желчи питонов.

К слову, о питонах. В начале книги приведены пророческие слова индейского вождя Сеатла: «Если бы все животные исчезли, люди тоже умерли бы от невыносимого одиночества души, ибо то, что случается с животными, неминуемо происходит с человеком…». Но сегодня, более века спустя после Сеатла, речь идет не только об одиночестве души, но и о сохранении ее вместилища — человеческого организма. Питонов, к примеру, так необходимых для поиска лекарственных препаратов, в Юго-Восточной Азии практически не осталось. Их хищнически истребили из-за моды на прочную и красивую кожу.

Для каждого жителя Земли, для каждого из нас спасение жизнеспособных сообществ всех видов животных и растений — дело насущное. От этого зависит наше собственное выживание. Причем спасать надо именно всех, кого еще не успели истребить. Ведь наши сведения о ценности для тех или иных целей большинства видов крайне скудны. Лишь недавно, например, выяснилось, что в лечении рака необычайно высокий эффект дает малоизвестное мадагаскарское растение ботвинок (Catharanthus). Пока никто не в силах предсказать, особенно при онкологических поражениях, где нас ждет успех и будет ли он вообще. Тем не менее едва ли могут возникнуть сомнения в необходимости не только продолжать подобные исследования, но всемерно расширять их, используя и драгоценный опыт народной медицины самых разных географических регионов и разных веков.

Кстати о тех же акулах. Более десяти лет биологи Морской лаборатории в штате Флорида, США, тоже исследуют печень и ткань хрящей представителей семейства акульих. Специалисты давным-давно обратили внимание, что у выловленных акул и их ближайших родственников — скатов никогда не обнаруживали злокачественных опухолей. Но главное даже не это. Мало ли — не попадалось. Главное, ни акулам, ни скатам не удавалось привить рак искусственно! Доктор Карл Лауэр из Морской лаборатории вводил сильнейший природный канцероген афлатоксин В-1 многим акулам в кровь, давал с пищей, но ни разу даже зачаточных признаков опухоли зафиксировать не удавалось. А ученые хорошо знали механизм действия афлатоксина. У всех живых существ он проникает по кровеносным сосудам в печень, где происходят химические превращения, и видоизмененный канцероген соединяется с молекулами наследственного вещества. Вот почему поначалу именно печень акул привлекла столь пристальное внимание. Может, там есть нечто, какой-то неведомый фактор, способный блокировать канцерогенные вещества?