Йети — небольшое коренастое животное ростом с четырнадцатилетнего мальчика, покрытое жесткой щетинистой шерстью рыжевато-бурого и черного цвета, с плоским, как у обезьяны, лицом, несколько заостренной головой и без хвоста. По рассказам, обычно оно, подобно человеку, ходит на двух ногах, но, испугавшись или двигаясь по каменистой местности, бегает на всех четырех, йети издает характерный крик — громкие пронзительные звуки, по всей вероятности, похожие на заунывные стоны чайки, который чаще всего слышали в конце дня или в начале вечера. Мы усиленно расспрашивали жителей десятка деревень, расположенных в разных концах страны шерпов, а также тибетцев, приходивших зимой из-за гор для торговли. Их рассказы были логичны и лишены всяких противоречий.
Пока все хорошо. Но где эти существа жили, и, что еще важнее, чем они могли там питаться? Йети не были обитателями лесов, так как в здешнем районе лесов очень мало; конечно, ни одно млекопитающее не может постоянно жить на высочайших хребтах и вершинах с их совершенно пустынными ледниками, снежными полями и скалами. Остается область или зона — дело не в названии — между границей лесов и вершинами, огромный район, расположенный на высоте примерно от 4000 до 5500 метров и охватывающий в сущности большую часть Высоких Гималаев. Это не пустынная зона, а альпийская страна с карликовыми кустарниками, цветами и травами; и населена она немалым количеством птиц и млекопитающих. Если где-нибудь удастся обнаружить йети, то только там; и именно там, по единодушному мнению шерпов, и находится его убежище.
Отклонюсь немного в сторону. Изумительные достижения чисто альпинистских экспедиций на протяжении последних лет приковывали наше внимание к горным хребтам и вершинам порядка 6000 метров и больше, и в результате почти все мы со словом Гималаи непроизвольно ассоциируем высочайшую в мире область и забываем о расположенной непосредственно под ней другой зоне — значительно превосходящей первую по площади и состоящей из горных пастбищ, полупустынных долин и многих квадратных километров каменных россыпей.
Резюмирую наши исходные позиции. Мы установили, что среди местных жителей ходят весьма правдоподобные рассказы о неизвестном животном, что существует большой неисследованный район, где оно могло бы жить, и что там имеется растительная и животная пища. Так или иначе вся проблема стала приобретать реальные очертания; и следующий шаг должен был заключаться в том, чтобы приступить к делу, иначе говоря, к поискам в подходящих местах. С самого начала было совершенно ясно, что задача окажется нелегкой: перед нами лежало огромное пространство пересеченной, трудно проходимой местности с бесчисленными убежищами, где робкое умное животное могло бы избежать встречи с нами и отсиживаться столько времени, сколько пожелает. К этому следует добавить неустойчивую погоду; морозный туман, метели и глубокий снежный покров могли приковать и действительно приковывали нас к месту на целую неделю; мы имели в своем распоряжении очень ограниченное время, так как должны были вернуться до наступления периода муссонов.
Стало вполне очевидно, что и другое заблуждение в отношении йети начинало рассеиваться. Одним из главных доказательств его существования являлись загадочные следы, виденные на снегу в нескольких районах Гималаев; отсюда возникло совершенно ошибочное представление об этом животном как об обитателе зоны вечного снега. В действительности дело заключается попросту в том, что в течение всей зимы в тех районах регулярно выпадает снег, а человек, звери и птицы, как и в любом другом месте с холодным климатом, оставляют на снегу следы, если им приходится ходить по нему. Все шерпы единодушно считают, что йети живет среди камней, как это ясно из происхождения его названия («йе» означает каменистая местность). Мы находили следы волков, барсов, оленей, туров (диких козлов) и лисиц почти повсюду, где снег был достаточно глубок, а несколько раз — следы, похожие на человеческие, которые трудно было признать за следы какого-нибудь известного науке животного и которые многие из нас с достаточным основанием считали принадлежавшими йети. Наши спутники-шерпы всегда относились к этим следам очень объективно; как и мы, они сильно склонялись в пользу такого предположения, но придерживались мнения, что при отождествлении следов на снегу лишь в редких случаях можно делать категорические выводы.
Примерно пятнадцать недель мы провели в маршрутах или рекогносцировках, взбираясь, скатываясь и карабкаясь, обойдя за это время, пожалуй, свыше 1000 квадратных километров горной области, расположенной на высотах от 4000 до 5500 метров. Мы не прочесывали ее; это было немыслимо, и кто знает, может быть, сотня йети притаилась в этом районе. По всем данным, они встречаются редко и, как категорически настаивают местные жители, ведут бродячий образ жизни — сегодня здесь, а завтра там; они не имеют определенного логова или берлоги, до которых их можно было бы проследить; встреча с ними могла произойти в любом месте. Все это сильно осложняло поиски.
К величайшему нашему удовлетворению, мы во всяком случае доказали полное отсутствие каких-либо теоретических возражений против возможности существования в Гималаях не известного науке животного. Климат там не препятствует жизни других крупных млекопитающих; пища имеется в изобилии; значительная часть этой области кишит пищухами, маленькими животными, несколько похожими на морских свинок; как шерпы, так и тибетцы считают пищух основной пищей йети, пополняемой насекомыми (летом) и, вероятно, корнями, побегами и листьями альпийских растений.
Другая линия исследований была связана с так называемыми скальпами, хранящимися в храмах некоторых деревень, и, по преданию, принадлежавшими йети; эти скальпы (как доказало произведенное в Англии тщательное изучение волос) были очень древними — порядка трехсот лет или даже больше. Вопрос, какому животному они принадлежат, до сих пор не решен. Мнение английских ученых склоняется к тому, что это не настоящие скальпы, а кожа со спины или плеча, которой искусно придали форму скальпа заостренной головы; их происхождение остается тайной; волосы жесткие и щетинистые, как у свиньи, но рыжеватые и черные, и не похожи на волосы ни одного из известных нам зверей. Когда и откуда появились скальпы, шерпы не знают.
Таковы итоги наших поисков йети. Насколько собранные нами данные — результаты первой серьезной попытки разрешить тайну на месте — совпадают с теориями, принятыми в мире ортодоксальной науки?
1) Иети и обезьяна лангур. Лангуры — чисто лесные животные; летом они поднимаются до высоты 3600 метров — границы лесов на пороге собственно страны шерпов — и хорошо известны всем шерпам, которые постоянно встречают их (как встречали и мы), когда спускаются в долины для торговли. Гималайские лангуры — большие серовато-бурые животные с очень характерным темным лицом, окаймленным серебристым мехом, и с очень длинным бросающимся в глаза хвостом. Они всегда держатся маленькими стадами и никогда не уходят далеко от леса. По земле они двигаются легко, на четырех ногах, задрав кверху длинный хвост; даже на расстоянии нескольких сот шагов их нельзя не узнать. Трудно представить себе животное, которое давало бы так мало поводов для недоразумения, для того, чтобы можно было спутать его с кем-то другим и наделить чертами, совершенно не соответствующими его действительному виду. Все шерпы без исключения решительно не верят, чтобы можно было не отличить йети от лангура.
2) Иети и красный медведь. В этом вопросе необходимо уяснить себе следующее. Как упоминалось раньше, шерпы и тибетцы считают красного медведя одной из разновидностей йети, совершенно, однако, отличной от маленького йети-человека страны шерпов. Для ее жителей красный медведь также привычный зверь, ибо многие из них регулярно посещают Тибет по торговым делам и довольно часто видят медведей на пути через северные цепи Большого Гималайского хребта. Они категорически утверждают, что красные медведи никогда или почти никогда не заходят в их страну; в подтверждение этому они очень логично указывают на то обстоятельство, что в Тибете медведи представляют реальную опасность для домашнего скота, задирая яков и овец, между тем как маленького йети-человека никто не считает угрозой для своих стад. Если бы маленький йети-человек и красный медведь были одно и то же животное, то пришлось бы признать, что шерпы могут отличить красного медведя в Тибете, но не могут сделать этого у себя на родине и что этот зверь, опасный для людей и стад по ту сторону границы, меняет свой нрав, попадая в страну шерпов. К тому же и сами тибетцы совершенно отчетливо различают эти две разновидности йети.
