Поэтому я говорю: «Не отрекайтесь от мира». Некоторые люди отреклись от мира, и это

отречение стало ошибкой их ума. Поэтому я не говорю: «Просто предавайтесь радостям мира и

забудьте о религии», потому что люди, ориентированные на ум, делали и это, и такое поведение тоже

было разрушительным. Я говорю: «Отрекайтесь в мире. Не отрекайтесь от мира, а отрекайтесь в мире.

Будьте в мире, но не будьте от мира».

Будьте в мире, но не позволяйте миру быть в вас, тогда вы достигнете уравновешенности. Именно

поэтому моя саньяса выглядит противоречивой и парадоксальной, ведь я даю саньясу людям, которые

собираются жить в мире, я никого не призываю отправляться в монастырь. Я настаиваю на том, чтобы

вы оставались в миру. Если мирские дела и медитация смогут сосуществовать, тогда вы достигнете

уравновешенности. Именно такой смысл Лао-Цзы вкладывал во фразу:

Второе сокровище — все хорошо в меру.

Даже слишком много Бога — это плохо. Слишком много медитации — это болезнь. Плохо, когда у

вас слишком много чего-либо. Так случилось, что на Востоке слишком много занимались

медитациями. В монастырях дзен медитациями занимаются по восемь, десять часов, весь день.

Складывается такое впечатление, будто эти монахи родились только для того, чтобы медитировать, да

и только. Кажется, что вся их жизнь — это только сидение. Монахи не обогащают жизнь. Они не

обогащают себя через переживания жизни. Монахи не идут в мир, поскольку боятся его. Они охвачены

страхом. И вся их медитация — это ничто иное, как глубокое подавление.

Медитируйте, но ходите и в мир, потому что только там вы выясните, правильно вы медитировали

или нет.

Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.

Такая установка прекрасна, и она тоже часть любви. Когда вы любите, вы не хотите быть в мире

первыми. Поэтому я говорю, что политика рождается тогда, когда с любовью что-то не так. Политика

— это усилие к тому, чтобы первенствовать в мире: быть президентом, быть премьер-министром, быть

самым богатым человеком в мире, быть самым знаменитым человеком в мире, быть в мире первым.

Вы наблюдали такое? Если вы кого-то любите, вы хотите, чтобы именно этот человек был в мире

первым, а не вы. Неожиданно происходит изменение внутреннего естества. Если вы любите кого-то,

вы хотите, чтобы он был первым. А если вы любите весь мир, то вы хотите быть последними.

Именно это говорит Иисус: «Первые в этом мире будут последними в царстве божьем». И

наоборот.

Лао-Цзы говорит:

Третье сокровище — никогда не будьте в мире первыми.

Само честолюбивое стремление быть первым показывает, что вы упустили жизнь. Вы не

благословлены. Вы не вознеслись и не наполнились.

Честолюбие — это душевная болезнь. Честолюбие показывает, что вам неспокойно с самими

собой, что вам неуютно. Честолюбие показывает ваше желание того, чтобы другие люди узнали о том,

что вы великие. Все это для того, чтобы просто скрыть вашу незначительность. Вы хотите, чтобы весь

мир знал о том, что «я величайший человек в мире». Все это как раз противоположно тому, что вы

чувствуете внутри себя. Вы чувствуете неполноценность. Честолюбив только неполноценный ум. А

полноценному уму не нужно быть честолюбивым. В честолюбии нет никакого смысла. Человек так

наполнен; если вы поставите его на последнее место, он и там будет счастливым. Он знает о том, как

быть счастливым! Поэтому он счастлив таким, какой он есть. Если вы ввергните его в ад, он и там

будет счастливым.

Я слышал такую историю.

Был такой английский мыслитель, Берк. По воскресеньям Берк обычно посещал церковь. Он не

был верующим, но ему нравился проповедник и его манера рассуждать.

Кто-то заметил Берку:

- Вы не верующий, не религиозный человек. Зачем же вы ходите в церковь каждое воскресенье, и

с таким постоянством?

Берк ответил:

- Иногда мне нравится смотреть на человека, который искренне верит. Сам вид верующего

человека уже прекрасен. У меня нет веры, но этот проповедник — верующий человек. Возможно, он

ошибается — я знаю, что он не прав, — но это не важно. Проповедник прекрасен в своей вере. У меня

такой впечатление, что он достиг. Может быть, он заблуждается, но это все равно. Я постоянно

пытаюсь чего-то достичь, а он уже достиг. Поэтому я хожу в церковь только для того, чтобы

посмотреть на него.

Однажды Берк спросил священника.... В тот вечер священник читал проповедь о том, что добрые,

праведные и верующие в Бога люди отправятся на небеса. И после проповеди Берк спросил

священника:

- А куда же отправятся люди, которые добры, праведны, но не верят в Бога? Куда же они пойдут?

Они тоже пойдут в рай? Если вы ответите: «Да», значит, верить в Бога необязательно. Тогда вера и

гипотеза о Боге лишена смысла! Если человек может отправиться на небеса только потому, что он

добродетелен, зачем же верить? А если вы скажете, что праведные, добрые, но не верующие в Бога

люди отправятся в ад, тогда зачем же быть праведным и добрым? Довольно будет и веры в Бога.

Берк был логиком, он озадачил священника.

Священник попросил его:

- Дайте мне несколько дней. Мне надо подумать над вашим вопросом. Я не знаю точно, что при

этом происходит.

Священник бился над вопросом семь дней, но не мог ответить на него, поскольку он казался

неразрешимым. Если священник скажет: «Да», он не выиграет. Если же он скажет: «Нет», все равно

трудность останется.

На седьмой день священник пришел в церковь за час до произнесения проповеди; он отправился

на террасу, еще с грустью поразмышлял там, закрыл глаза — всю предыдущую ночь он не мог уснуть,

потому что беспрерывно думал, — и уснул. И приснился священнику сон.

Ему приснилось, будто он едет где-то в поезде. Он спросил: «Куда едет поезд?» И пассажиры

ответили: «Мы едем в рай». Священник отметил: «Это хорошо. Вот это правильно. А спрошу-ка я, где

пребывают добродетельные люди, например, Сократ. Он добрый и праведный, но он никогда не верил

в Бога. Куда же деваются такие люди?» Священник ехал в рай, но это место ему не понравилось. Оно

казалось заброшенным пустырем. Здесь не было счастья, не было оживления, а была только скука и,

разумеется, тишина. Но место казалось безжизненным. Священник не мог поверить в то, что перед

ним был рай.

И он спросил: «Когда отправляется поезд в ад?» Оказалось, что поезд как раз отходил, и

священник сел в него. Он поехал в ад. Он и теперь не мог поверить своим глазам. Потому что картина

была поистине прекрасной. Вокруг были красивые деревья, зеленые насаждения, цветы, пели птицы.

Все были счастливы. Священник воскликнул: «Тут что-то не так! Это место похоже на рай».

Он пошел в город. Там он спросил людей: «Здесь ли Сократ?» Они ответили ему: «Да, он работает

в поле». И священник пошел к Сократу и сказал ему: «Разве ты здесь? Ты такой добрый и праведный,

но ты же не верил в Бога? Поэтому тебя ввергли в ад?» Сократ ответил ему: «Я не имею понятия об

аде, но раз уж мы пришли сюда, мы превратили это место в рай».

Потрясенный священник открыл глаза.

Берк ждал его внизу. Священник спустился к нему и сказал:

- Я и теперь не знаю ответ на вопрос, но я расскажу вам свой сон. Во сне я понял, что куда бы ни

пошли добрые и праведные люди, это место становится раем. Куда бы ни пошли злые и неправедные

люди, это место становится адом. Именно это открылось мне во сне.

Мир стал адом потому, что никто не доверяет себе. Никто не наполнен. Никто не счастлив в самом

себе. Все честолюбивы, а честолюбие порождает ад.

Если вы спросите меня о том, кто такой нерелигиозный человек, я отвечу вам, что это

честолюбивый ум. Если вы спросите меня, кто такой религиозный человек, я отвечу вам, что это