На стуле под вешалкой примостился четвертый член семейно-трудового коллектива – плохо выбритый парень в свитере, под которым угадывалась впечатляющая мускулатура. Называли его все без исключения – Бублик. Бублик был племянником Цадкина и выполнял при нем обязанности телохранителя и шофера.

– О-о! Моя милиция…

– Помолчи! – осадил родственника президент.

– Валентин Сергеевич, а без посторонних обойтись никак?

Мадам Цадкина брезгливо поморщилась.

– Ну – капитан нам не посторонний, он здесь на входе дежурит… Мы ему деньги платим!

Виноградов не сразу понял, что бывший подполковник сказал это не из желания унизить – он таким образом обрисовал присутствующим и самому милицейскому офицеру его статус в данный конкретный момент. Чувство тем не менее было препротивное.

– А вам мы что – не платим? – характер у «первой леди» был не сахар.

– Ли-ида! – попытался успокоить супругу Андрей Леонидович. Та в ответ фыркнула и демонстративно отодвинулась:

– Делайте, что хотите.

Виноградов с удивлением заметил, что недавний подполковник переживает барские капризы взбалмошной бабы значительно болезненнее, чем можно было ожидать. Однако он быстро справился с собой:

– Как вас зовут?

– Владимир Александрович.

– Так вот, Володя… – В таком обращении Виноградов почувствовал не фамильярность, а доверительность. Валентин Сергеевич добился того, на что, очевидно, рассчитывал, среди нанимателей и слуг капитан осознал себя коллегой и единомышленником видавшего виды сыщика. Каково ж ему в этом гадюшнике!

– Так вот… Официальных заявлений никто подавать не собирается, но случай крайне неприятный. Я полагаюсь на вашу, Володя, деликатность. Хорошо?

– Хорошо.

– Сегодня к Андрею Леонидовичу приехала супруга. Привезла… некоторую сумму в валюте – весьма значительную сумму.

Мадам Цадкина презрительно хмыкнула:

– Значительную!

– Может быть, для кого-то тысяча баксов – так себе, но тем не менее! Я их, между прочим, на дороге не нашел! – судя по всему, супруга вывела из себя даже уравновешенного президента. – Сиди – молчи!

– Деньги лежали в сумочке, сумочка – в приемной, – продолжал Валентин Сергеевич. – В семь часов конверт еще был на месте – Лидия Феликсовна видела его, доставая сигареты. А в восемь, когда все собрались уходить, валюта пропала.

– С полседьмого в здании никого посторонних не было, это точно, – уверенно сказал Виноградов. – Только – вот… четверо.

– Пятеро. – С улыбкой поправил его Валентин Сергеевич, показав на себя. – Поэтому я вас и позвал – сам в числе подозреваемых…

– Да бросьте… кокетничать! – отмахнулся Цадкин.

– Ладно, продолжаю. Теоретически украсть мог каждый из нас – мы постоянно ходили из приемной к президенту, в мой кабинет… – начальник отдела безопасности показал на две противоположные двери, покрытые белым пластиком. – Никто ж друг за другом специально не следил!

– Зато потом не расставались… – как бы про себя буркнул Бублик.

– Естественно! – с неприязнью посмотрел на водителя Валентин Сергеевич.

– В сортир, пардон, не выйти! – встряла мадам.

– Да, туалетом, как выяснилось, никто не пользовался, – опережая вопрос коллеги, пояснил Владимиру Александровичу бывший подполковник. – Вообще за эту дверь никто не выходил. Окна на зиму заклеены, даже форточки…

– Значит, как я понял, валюта не могла покинуть пределы этого блока? – Виноградов имел в виду приемную и оба замкнутых на нее кабинета.

– Да, – хмуро придавил в пепельнице окурок Цадкин.

– Мы уже осмотрели помещения. Все вместе – и достаточно тщательно…

Капитан понимающе кивнул. Он не сомневался – если «шмоном» руководил профессионал уровня и опыта Валентина Сергеевича, перепроверять не имело смысла. Прощупана каждая щель, пролистаны папки, вытряхнуты урны – словом, как положено.

– …Результат, как вы догадываетесь, отрицательный. Остались только – досмотр личных вешей и…личный.

– И для этого вам понадобился милиционер? – Виноградов обвел взглядом присутствующих.

Цадкин изо всех сил старался выглядеть независимо и отстраненно, но это у него получалось плохо. Его супруга с нескрываемой ненавистью разглядывала Валентина Сергеевича, секретарша совсем затихла в своем углу, а Бублик вдруг расплылся в похабной улыбке:

– А можно я Машку обыскивать буду? Гы-ы… А потом она меня?

– Идиот! – еле сдерживаясь, процедил подполковник.

– А чего-о? Сам-то…

– Заткнитесь все! – неожиданно властно рявкнул президент. – Прошу прощения… Володя, нам не милиционер нужен. Нам нужен человек – объективный, незаинтересованный… Сформулирую так – представляющий закон, но не его букву, а дух!

– Короче! Нужно, чтобы ты все сделал как положено, но без оформления и нигде об этом не трепал. Понял? – Цадкин прошелся по кабинету, и Виноградов почувствовал в нем жесткого руководителя одной из крупнейших коммерческих структур региона.

– Допустим.

– Эта ситуация договором не предусмотрена. Поэтому она будет оплачена дополнительно, – вставил Валентин Сергеевич. – Годится?

– Да в общем… возражений нет.

Недавний коллега вынул из кармана пиджака две лиловые купюры, приготовленные, очевидно, заранее.

– Вот… десять.

Владимир Александрович нарочито небрежным жестом сунул деньги в карман – он все никак не мог приучить себя продаваться с независимым видом:

– С кого начнем?

– Командуйте! – отстраняющимся жестом переложил с себя ответственность Валентин Сергеевич.

– Та-ак… – Виноградов уже просчитывал тактику и стратегию предстоящего мероприятия. – Та-ак… прошу всех взять свои личные – не досматривавшиеся вещи. Включая одежду. Валентин Сергеевич! Проконтролируйте…

– Понял! – начальник отдела безопасности улыбнулся уголками губ и щелкнул каблуками. – Мой «дипломат» и пальто – вот.

– А мое все – в машине. Так что… – Бублик несколько раз хлопнул себя руками по груди и животу, показывая, что досматривать нужно только его самого.

– Вам легче. Андрей Леонидович?

Цадкин молча кивнул на перекинутый через подлокотник плащ и приткнутый рядом кейс.

– Дамы?

Лидия Феликсовна, не вставая, распахнула шикарную шубу и вульгарным движением вытолкнула на всеобщее обозрение полуобнажившийся бюст:

– На! Ищи!

– Сумочка? – подобным образом вывести Виноградова из себя было непросто, выручал богатый опыт общения с проститутками.

– Да здесь, начальник, здесь! – у мадам Цадкиной, судя по всему, в прошлом тоже были встречи с милицией.

Капитан перевел взгляд на чернявенькую Машу, уже доставшую из недр секретарского стола модный дамский саквояжик. Ее замшевое пальто висело на вешалке в углу приемной.

– Хорошо… Работать будем в кабинете Валентина Сергеевича. Сначала попрошу его самого… вас, – Виноградов показал на Бублика.

Цадкин недоуменно вскинул брови, но промолчал. Казалось, он был несколько обижен тем, что процедуре досмотра подвергнется не первым. Владимир Александрович усмехнулся: неисповедимы пути амбиций человеческих!

– Прошу, – указал начальник отдела безопасности на удобное кресло черной кожи, когда за ними закрылась дверь кабинета. – С кого начнем?

– С меня! – неожиданно твердо произнес водитель.

Он повернулся спиной, широко расставил ноги и вытянутыми руками уперся в стену, слегка задев симпатичную акварель в застекленной раме.

– Давай!

Виноградов быстро и тщательно обыскал его: ключи, зажигалка, бумажник с документами на машину и водительским удостоверением, тысяч пять денег…

– Прошу прощения.

– Пошел ты…

– Бу-ублик! – укоризненно произнес Валентин Сергеевич. – Ведешь себя, как урка… Нехорошо!

– А что – не судимый? – с сомнением спросил капитан. Судя по поведению водителя, он был убежден в обратном.

– Слышь, мент! Я два года во внутренних войсках, в зоне чрезвычайного положения… Понял?

– Это точно, – подтвердил начальник отдела безопасности. – Теперь я?

– Обязательно! – рассовывая по карманам имущество, подтвердил Бублик.