В кармане лежащих на полу у кровати Жекиных джинсов зазвонил будто бы айфон. Они не стали обращать на него внимания, и, понадрывавшись стремной мелодией, похожей на ламбаду (откуда такая взялась на его айфоне, Жека не знал), телефон обиженно смолк.

Теперь уже Жека, дав девушке кончить, опрокинул Настю на спину, продолжил еще с минуту, а потом стал расплескиваться тугими струями прямо в нее. Маленькая смерть. Странное чувство пустоты внутри.

Он опустился на постель рядом с Настей, которая лежала неподвижно как поломанная кукла.

– Как думаешь, – спросил у нее Жека, – обогатили мы мир этим крэйзи-трахом?

– Не знаю, – ответила Настя, открыв глаза. – Но внутри у меня нет живого места после такой утренней зарядки, – она пихнула Жеку локтем и засмеялась. – Жеребец, твою мать.

– Порноромантика, – прокомментировал «жеребец». – У тебя счастливый вид. Как будто ты влюблена.

– Влюблена, – согласилась Настя и погладила его плечо. – В «кампари» с грейпфрутовым соком.

Она взглянула на часы:

– Черт, на работу надо собираться. И быстро!

Настя встала. Пока она шла в ванную, из ее персика вязко капала сперма. Закрылась дверь, зашумела пущенная вода.

Жека потянулся. Вчерашние неприятности и усталость сгорели в вспышке оргазма. Жизнь продолжается. И прав всегда тот, кто лежит с женщиной в постели.

Он снова улыбнулся, еще не зная в тот момент, что у них с Настей больше не будет секса.

Никогда.

Начинаешь торопиться – и начинаешь опаздывать еще больше. И пока опаздывающая Настя, сидя перед зеркалом, накидывала на лицо легкий макияж, Жека поднял с пола айфон и посмотрел пропущенные. Звонил Марк, с которым они ночью обменялись номерами. Жека набрал его.

– Я звонил тебе, – не тратя время на приветствия, сказал Марк.

– Видел, не мог взять, – так же кратко ответил Жека.

– Как там наши дела?

– Сейчас выйду, все обсудим, – Жека повернулся к девушке. – Я подожду тебя внизу. Подвезу до работы.

– Нет уж, спасибо, – откликнулась Настя. – Тогда я вдребезги опоздаю с этими пробками. И так-то… – она посмотрела на часы на передней панели электроплиты и покачала головой.

– Ну, тогда до метро.

– Давай. Еще минут пять, пожалуйста.

Во дворе Жека забрал «астру» с гостевого парковочного места и выехал за периметр. Увидел, как из стоявшей в пятидесяти метрах от ворот «БМВ» выбрался Новопашин. Он шел спокойно, незаметно стреляя по сторонам глазами.

Утро освежало, но как-то неприятно – как мятный ополаскиватель для рта с похмелья. Сквозь многочисленные царапины в неплотных облаках брызгало солнце, и было непонятно, кто возьмет верх – оно или тучи. Подсыхающий асфальт был присыпан листьями. После вчерашнего дня с пожарами и нацеленным ему в лицо оружием Жека почувствовал себя заключенным, которого из тюрьмы выпустили прямо в Луна-парк.

Для человека, всю ночь просидевшего в машине, Марк выглядел бодрым. Но круги под глазами никуда не делись и по части щетины, которая у него отливала сединой, он мог посоревноваться с Жекой. Пожав протянутую руку, Жека сказал:

– Сейчас дождемся мою подругу, я подкину ее до метро – и можно ехать. Мы собирались на «Треугольник»?

– Да. Получилось что-нибудь с роликами?

– Пока только с одним. Разместили на Рутюбе, ждем результат, тогда подумаем, что делать с остальными… Я не спрашивал тебя вчера, зачем тебе это надо?

– Что? – не понял Новопашин, доставая из мятой пачки и прикуривая сигарету.

– Видео. Зачем выкладывать его в интернет?

Марк пожал плечами:

– Альку убили из-за этого. Забрали ее ноутбук с файлами. Думали – решили проблемы, все останется шито–крыто. Про очки, про то, что видео осталось на них, никто и не мог подумать… А я работаю по нескольким схемам сразу. Одна из них – тот, кто убил, задергается, когда ролики всплывут… Да и отомщу сразу всем тем типам – за Альку и за других девчонок.

Это прозвучало настолько тяжело и брутально, что Жеке помимо воли захотелось для контраста сыронизировать – как в пустом ночном аэропорту хочется громко крикнуть:

– Ты прямо борец за права женщин. Или всех обиженных и оскорбленных сразу? Это я про то, что ты и мне помогать взялся.

На лице бывшего копа не дрогнул ни один мускул.

– То, что я еду с тобой на «Треугольник» – еще одна схема. Тут все повязано – так что, если распутаем твой клубок, думаю, это поможет мне. Я надеюсь, во всяком случае. А чем все это для тебя закончится – мне все равно. Боюсь, что ничем хорошим. Твои шансы оказаться в мусорном баке с перерезанным горлом – велики как никогда.

– У тебя в «бэхе» хрустальный шар есть, в котором ты это все увидел?

– Главное, с девушкой не забудь попрощаться.

– Да уж, – протянул Жека. – Люди еще больший яд, чем алкоголь и табак. Особенно те, кто каркают. Вроде тебя.

– Ну, я утешаюсь тем, что есть люди еще хуже.

Вдруг Жека понял. Расширенные зрачки, частое дыхание. Шуточки–прибауточки вперемешку со злыми как ранение в живот обещаниями мести.

– Ты под кокосом? – спросил он.

– Есть немного, – кивнул Марк. – Так проще. Кажусь себе живым. И счастье валяется везде – только ходи и подбирай… Смотри, вон твоя подруга.

Жека обернулся. Настя, одетая в деловую пару, пиджак и юбку, поверх которой был наброшен незастегнутый тренчкот в крупную красную клетку, вышла из подъезда и глазами искала Жеку. Внезапно ей посигналили. Из «инфинити», стоявшего у подъезда, вылез парень с уложенной с помощью геля прической и помахал Насте рукой. Мажорчику, по мнению Жеки, следовало начать ходить в спортзал, чтобы в модных дырках джинсы не так напряженно обтягивали его задницу, но Настя, наверное, так не считала. Она притормозила, улыбнулась парню, что-то ему сказала, выслушала ответ, еще что-то произнесла, мотая головой. И только потом пошла к калитке. Обескураженный, как надеялся Жека, мажорчик смотрел ей вслед. Увидев, что девушка подошла к Жеке, смерил взглядом соперника и сел обратно в «финик».

– Доброе утро, – поприветствовала Настя Марка.

– Доброе, – откликнулся тот. – Жека, я за вами еду, – и вернулся к своей «бэхе».

Жека открыл дверь «опеля» и помог сесть Насте. Обходя «астру» к водительской двери, он встретился глазами с мажорчиком, который как раз выезжал со двора. Взгляд того едва не освежевал Жеку тупым разделочным ножом.

– Мне показалось, или твой друг собрался меня убить? – сказал Жека, заводя машину.

– Он не друг, – ответила Настя. – Можешь подкараулить и отобрать у него «инфинити».

Больше до метро она ничего не сказала, была молчаливой и задумчивой, похожей на музыку «Massive Attack», прерываемых на пиратской частоте пост-панком «Interpol». Поймав ее настроение, Жека тоже молчал, хотя ему хотелось говорить и говорить. Реакция на то, что он едет на место преступления с экс-копом, мозги которого удобрены «первым»? Может быть… С каким бы сейчас удовольствием он закрылся бы на все замки в своей квартире, смотря «Deadwood» – там уже конец сезона рядом. Притормозив, Жека высадил девушку на тротуаре. Перед тем, как выйти из «опеля», она, не глядя, чмокнула Жеку куда-то между щекой и носом и произнесла:

– Будь осторожен, пожалуйста.

– Обязательно, – сказал Жека, но Настя, наверное, не услышала, уже выйдя на улицу.

Немного разочарованный таким прощанием, Жека тронул с места и направился в сторону Центра. По мере приближения к нему, машин все прибывало и прибывало. Город тяжело дышал, готовился к очередной осаде, которая будет длиться все пять рабочих дней, до следующей субботы. У моста перед Песочной набережной Жека застрял в первой пробке, которая хоть и медленно, но двигалась. Где там Марк? Как ложится небыстрая езда на его кокаиновый приход? Бесит? Разглядев через две машины позади себя приотставшую «бэху» Новопашина, он немного успокоился и отвлекся, думая о том, что все-таки случилось, куда делось то Настино настроение, которое выплескивалось из нее в тот момент, когда он вышел из квартиры на улицу.