– Я воспользуюсь вашим туалетом? – спросил Новопашин.

– Сколько угодно, – ухмыльнулся Сема.

Освещение в туалете было в синем спектре – чтобы нельзя было сделать укол в вену. Весельчаки, подумал Марк, доставая из кармана чек.

Он бросил «бэху» недалеко от выезда из «кармана» на Искровский и нашел вчерашний бар.

Прошедшие сутки, казалось, добавили похожему на Пьера Ришара бармену еще несколько лет. Глубокие тени залегли под глазами, а лицо прорезали резкие морщины. Или они были и вчера, просто Марк их не заметил?

Бармен внимательно посмотрел на Марка, кажется, узнал и улыбнулся потрескавшимися губами.

– Привет, – сказал Новопашин, присаживаясь к стойке. – Один кофе.

– Разве я не говорил, что это неправильные инвестиции? Тогда повторюсь. Особенно для такого времени, – покачал головой Пьер Ришар.

Он отвернулся к кофеварке, а Марк закурил, оглядывая зальчик, битком набитый по случаю пятничного вечера. Все столики заняты. Несколько человек выпивают стоя, уставив рюмками подоконник окна, за которым горит один из немногих в округе фонарей. Под ногами выпивох на поводке беспокойно мечется терьер, мечтающий выбраться наружу. Женщина лет сорока из разряда «угостите даму спичкой» сидит на коленях у типа в паленом «адидасе». Откусывает от его бутерброда, смеется нетрезвым шуткам его приятелей. Трое сидящих за стойкой, задрав головы к экрану телевизора, азартно смотрят бокс. Впрочем, Марк не назвал бы это боксом; похожий на гибрид танка и доисторического ящера громила в одну калитку вышибает мозги из своего соперника, во внешности которого динозавра ровно столько же, а вот танка поменьше. Сполохи от экрана вспыхивают и гаснут на лицах болельщиков тайным кодом. За их спинами под потолком натужно вращаются лопасти большого вентилятора, похожие в густом сигаретном дыму на винт зависшего в тумане вертолета.

Пьер Ришар поставил перед Марком его кофе, песка в сахарнице – на самом дне, не досыпали со вчерашнего дня. Марк поскреб ложкой, набирая себе на порцию, размешал и сделал глоток. Бармен тем временем порезал лимончик и налил рюмку «Трофейного» одному из болельщиков, потом обслужил вынырнувшего из темного угла кафе неказистого старичка в кителе с железнодорожной символикой. Держа в руке графинчик со ста пятьюдесятью граммами «Журавлей», старичок, уже хороший, облизывая сухим языком бледные губы, убрался обратно в темноту, напоследок подмигнув бармену:

– Трезвыми мы сегодня больше не увидимся.

– Смотри у меня там, Егорыч! – шутливо прикрикнул ему вслед бармен.

Когда Марк поставил пустую чашку на стойку, Пьер Ришар, цитируя буфетчицу «Метрополя» из «Места встречи», обратился к нему:

– Что-нибудь еще желаете, молодой человек?

Новопашин встретился с ним взглядом, достал из кармана пятисотрублевую купюру, положил перед барменом и поманил его пальцем, призывая наклонить голову.

– Нужен варщик, живет где-то в этих домах, – отчетливо произнес он в подставленное Пьером Ришаром ухо. – Знаешь его?

Бармен, немного отпрянув, покачал головой и попытался выпрямиться, но Марк схватил его за ворот рубашки. Без резких движений, не привлекая внимание посетителей.

– Тихо, не дергайся! – прошипел Марк, удерживая Пьера Ришара. – Не знаешь ты, знает кто-нибудь другой. Кто?

– Послушай, парень, отпусти. Все эти наркозаморочки – мимо меня. Ты что, не видишь, какая здесь клиентура? "Синяя" тема.

Марк опустил взгляд на редеющую шевелюру бармена.

– Точно?

Бармен закивал головой.

Один из болельщиков вроде как посмотрел на них, приоткрыл было рот, чтобы вмешаться, но по телевизору начался новый раунд, боксеры ринулись в бой, и болельщик промолчал, уткнувшись в экран.

– Вчера, – произнес Марк. – Вчера тут произошло убийство. Слышал, да?

Пьер Ришар кивнул. У него на лбу некрасиво запульсировала вена.

– Мужики говорили…

– Убили кавказца и девушку. Убили, пока я пил у тебя твой гребаный кофе. Девушка была моей подругой. Копы в ауте. Но, возможно, есть двое свидетелей. Винтовые, что вчера сливали бензин из тачек во дворе. Один с розой «Зенита». Хочу их найти и поговорить с ними. Думаю, они что-то видели. Хоть какая-то зацепка. Только где мне их искать? А? Бегать по всему району? Как думаешь?

– Найти банкира. Он всех знает.

– Банкира?

– Ну, варщика.

– Вот я и говорю. Где мне его найти?

– Я же ответил, что не знаю, – голос Ришара вдруг истерично задрожал. Выглядело это нелепо – мужик в годах собрался устроить истерику как девочка-подросток.

– Эй! – громко, перекрикивая бокс, сказали от столиков. – Ты что там Валеру прессуешь? А ну пусти его! – послышался звук отодвигаемого стула.

Оторвав пуговицу на рубашке Валеры-Ришара, Марк рывком задрал рукав к локтю, обнажив бледную кожу с алыми струпьями вдоль глубоко спрятавшейся вены.

– Это их ты гепарином мажешь? – спросил он. – Я еще вчера унюхал.

Почувствовав, что его схватили за плечо, Марк выпустил бармена и развернулся. Небритый тип в «адидасе», судя по его внешнему виду – король плохих привычек. Марк сделал движение, освобождая плечо.

– Пойдем-ка выйдем, – сказал тип, пытаясь повторно схватить Марка. – Не будем мешать людям отдыхать.

Тульский Токарев со спиленными номерами, полученный Новопашиным в клубе «Fireball», был спрятан у него под ремнем за спиной. Секунда – и тип в «адидасе» смотрел в зрачок направленного ему в лицо ствола.

– Эй-эй-эй! – отшатнулся тип. – Все в порядке!

– Точно, все в порядке, – подтвердил Марк. – Садись обратно, бухай. Сейчас я решу вопрос с ним, – кивок в сторону бармена, судорожно прячущего под рукав следы инъекций, – и уйду.

Выставив руки перед собой, тип в «адидасе» отступил. Парочка болельщиков, не желая вмешиваться, тоже отошла от стойки. Третий, с погашенным серьезной дозой алкоголя взглядом, остался на месте.

В наступившей тишине, Марк посмотрел на Валеру.

– Либо сдаешь варщика, либо – ты сам варщик. Выбирай.

Напуганный Валера-Ришар назвал номер дома, подъезд и дал пояснения, как его найти.

– Какая квартира?

– Я не знаю, честно.

– Разнести тебе весь бар? – спросил Марк. – Легко.

– У Жирафа домофон сломан, – объяснил бармен. – Приходится караулить, чтобы с кем-нибудь войти. На третьем этаже, дверь направо, зеленая, там еще клок обивки вырван.

– Понятно, – Марк убрал ТТ под мешковатую куртку.

Вспомнил, что они с Алькой хотели на этих выходных поехать в "Мегу" купить ему новую («Сейчас в таких, как у тебя, не ходят, Марка», – отмела она все его возражения). Двинулся к выходу. По телевизору бокс сменился рекламным блоком. Выходя, Марк слышал моделей, пытавшихся счастливыми голосами продать телезрителям депрессию, избыточный вес и лобовые столкновения.

Возле нужного подъезда Марк достал из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой. Кровь, наполненная молекулами кофеина и взятого у Дарджилинга «чарли»[25], заставляла нервно переминаться с ноги на ногу, потирать ладонями щеки и нос. Повезло, что ждать пришлось недолго. Не успел Марк докурить сигарету, как дверь подъезда открылась и на улицу вышла упитанная женщина в светлом плаще и с сумкой в руках и, не оглядываясь, направилась в сторону проспекта.

Марк рукой придержал дверь, закрываемую неторопливым доводчиком, скользнул в подъезд. Лампочки на лестнице горели через одну, и третий этаж скрывался в сумраке. Дверь с вырванным из обивки треугольным клоком была не справа, как говорил бармен, а слева. Забыл? Перепутал право и лево? Или в последний момент наивно попытался пустить Марка по ложному следу? Помимо выдранного клока обивка была порезана в нескольких местах – как будто кто-то, кому не открыли дверь, в отместку поработал над ней ножом.

Звонок отсутствовал. Перед тем, как постучать в дверь, Марк наудачу дернул за ручку. Дверь приоткрылась. Ни на секунду не задумываясь, Марк открыл дверь шире и шагнул в темный коридор. В квартире стоял резкий запах – такой сильный, что, казалось, его источали стены, с которых свисали частично отклеившиеся обои. Пахло бензином и чем-то медицинским. Марк вспомнил, что так пахли его в детстве разбитые и потом обработанные бабушкой колени. Йод. В голове откуда-то всплыло: «Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ». Это уж точно.