Моя мать сошла с ума на почве секса, – периодически возникала мысль у взрослеющей Энн, которая всё прекрасно понимала и теперь даже не старалась запомнить имена её «друзей».
Но Маргарет нимало не заботило то обстоятельство, что все соседи, знакомые и друзья семьи Морель искоса поглядывали на неё и с явным осуждением перешёптывались за её спиной.
Один мужчина, в силу природной скудности своих умственных и душевных качеств, не в состоянии оценить всю тонкость такой роскошной и неординарной женщины, как я, – любила повторять Маргарет. – Не говоря уже про постельную сторону отношений ! Мужчины, они все такие разные… – тут же мечтательно добавляла она. – Мужчин, как и волос, у любой интересной женщины должно быть много, – пыталась поучать Маргарет подрастающую Энн, которой поведение её матери казалось непристойным и отталкивающим.
В какой-то момент Маргарет решила на время прекратить свой сексуальный марафон и сделать передышку, остановив свой выбор на Роберто.
Он устраивал её больше других: его сексапильность соответствовала размерам его банковского счёта (последнее, правда, по его собственным словам), он всегда был щедр на комплименты, а, самое главное, его мужское достоинство было больше среднестатистического на несколько сантиметров. Роберто же нравился лёгкий флёр морального садизма, на который была столь щедра Маргарет. Это добавляло острого перца в его довольно пресную жизнь «рыночного человека», как он сам себя иногда называл.
Этот шустрый торгаш – твёрдый орешек, – к такому мнению пришла Маргарет. – Настоящий homo marketus3 ! – присвоила она ему прозвище после нескольких встреч с ним.
Маргарет ещё не догадывалась, что твёрдый орешек нередко бывает пустым или гнилым, а иногда – и то, и другое вместе.
Маргарет познакомилась с Роберто в посольстве на приёме, организованном для глав экономических миссий европейских стран. Не имевший никакого отношения к дипломатической службе и, соответственно, не получивший приглашения, Роберто Перес умудрился незаметно просочиться на это закрытое мероприятие, представившись советником по торговым отношениям с Великобританией при каком-то важном испанском чиновнике. Господин Перес и в самом деле был испанцем. Всё остальное абсолютно не соответствовало действительности.
В тот вечер внимание Маргарет привлекло странное и шумное скопление гостей в углу банкетного зала. Из-за спин столпившихся людей ей с трудом удалось рассмотреть невысокого коренастого человека примерно пятидесяти с небольшим лет, активно лысеющего и седеющего, с аккуратно подстриженной благообразной бородкой и в очках в тонкой оправе. Положив на ладонь развёрнутую белую салфетку, он что-то быстро и ловко рисовал на ней, произнося какие-то анатомические термины, чем вызывал весёлое оживление собравшихся. Приблизившись, Маргарет увидела довольно удачно нарисованную на салфетке тушу свиньи в продольном разрезе, расчерченную на части и местами заштрихованную. Этот спектакль, совершенно не соответствовавший чопорной посольской обстановке, походил на съёмки рекламного ролика на животноводческой ферме.
Лицо у оратора было такое, что становилось ясно: он вёл нездоровый образ жизни и нарушал не только режим питания, но и административный, гражданский и налоговый кодексы разных стран.
Впервые придя в дом супругов Морель, первое, о чём попросил господин Перес, было предоставить ему полку в холодильнике, куда бы он мог сложить содержимое своего портфеля.
У меня там… м-м-м… знаете ли, скоропортящиеся продукты, – объяснил он.
Это вызвало массу весёлых эмоций у обитателей этого мрачного дома, что было большой редкостью в его стенах.
Побольше бы таких гостей ! – заявила Элизабет, внимательно рассматривая гостя с ног до головы. – Джентльмен пришёл на ужин со своей едой, что, безусловно, весьма любезно с его стороны !
Да вы не беспокойтесь, право слово, – подхватил Пьер-Анри, – у нас и для вас найдётся, чем закусить !
Просто у меня там… образцы, – немного смущённо пояснил странный гость. – Образцы мясной продукции, – добавил он.
Мясной продукции ? – удивилась Энн. – Вы носите с собой бифштексы и эскалопы ?
Какая прелесть ! – расхохоталась Элизабет. – Несите всё на кухню, надо скорее их попробовать ! А там на всех хватит ?
Вместо ответа шустрый торговец принялся извлекать из внутренностей своего объёмистого портфеля уложенные в вакуумную упаковку большие куски бекона и ветчины.
Сегодня, перед самым визитом к вам у меня была важная встреча с одним клиентом и, представьте – совсем недалеко от вашего дома ! – пояснил он. – К сожалению, я никак не успевал после этого заехать домой. Кстати, обратите внимание, это, пожалуй, лучший испанский бекон, который делают в наши дни !
Как и на протяжении почти всей своей жизни, Роберто Перес в очередной раз соврал. Никакой встречи у него в этот день не было. Он всегда носил с собой образцы различных мясных изделий, чтобы ни при каких обстоятельствах не упустить потенциального клиента.
Ещё в юности Роберто усвоил, что ложь, надёжно замаскированная под правду – самая лучшая. В дальнейшем он успешно воплощал эту установку в жизнь, и даже самая невероятная его ложь, как правило, выглядела абсолютно правдиво. Качественное враньё не раз выручало его и в личной жизни, и в бизнесе. Свою ложь он всегда обстоятельно продумывал заранее, отрабатывая каждую деталь. Роберто тщательно выбирал небольшие элементы правды, которые должны были красиво разбавлять его совершенно несоответствующий действительности рассказ. Достоверность этих элементов всегда было несложно проверить. Любой, усомнившийся в его речах, мог легко убедиться в справедливости того, что ему только что сообщил господин Перес. Будучи неплохим психологом, Роберто знал, что человек ленив по своей природе и будет искать только ту информацию, которая лежит на поверхности, общедоступна и проще всего проверяется, а, убедившись в её истинности, поверит и всему остальному.
Роберто умудрялся выходить сухим из воды в самых неуютных ситуациях, чувствуя себя победителем. Если же ему приходилось врать спонтанно, а такое в его бурной жизни случалось довольно часто, то такое враньё давалось ему лишь немного тяжелее. Но, овладев и этим умением, как осваивает ремесло усердный и прилежный подмастерье, он научился врать экспромтом так, что его ложь было нелегко отличить от полностью достоверной информации. Он всегда помнил о жестах и мимике, которые обычно выдают даже самых искусных врунов. В юности Роберто имел привычку в разговоре то сплетать, то расплетать пальцы рук (манера, в равной мере свойственная и лжецам, и просто неуверенным в себе людям), и в дальнейшем, чтобы случайно не выдать себя, он сдерживал свои движения, соединяя подушечки пальцев «профессорским жестом». В итоге он научился врать столь мастерски и виртуозно, что сам начинал искренне верить всеми фибрами своей торгашеской души в то, что говорил, тем легче демонстрируя абсолютную искренность своему собеседнику.
Верил ли Роберто в любовь и привязанность ? Мечтал ли он встретить ту единственную, которая бы чувствовала и понимала его без слов ? Нет, он не хотел ничего подобного. Во всяком случае, он точно не желал этого на протяжении последних десяти лет, после трёх неудачных браков. Он чётко знал истинную ценность и стоимость всего, даже обычного сексуального интереса к своей персоне, и прекрасно умел извлекать выгоду из столь эфемерных активов. Стоимость безрассудного влечения и страсти была для него слишком высока, и он никогда не шёл у них на поводу, чтобы не рисковать всерьёз.
