- Отпусти меня! – сквозь зубы произнесла девушка, вырывая руку, но резко дёрнув гриффиндорку на себя, Малфой толкнул её к стене, навалившись сверху и не давая ей возможности в очередной раз сбежать.

- Уйдёшь, когда поговорим, - холодно сказал слизеринец.

- О чём? – смотря в сторону, спросила девушка, тяжело дыша.

- Настолько противно находиться теперь рядом со мной? А я ведь вроде как жизнь тебе спас, - прищурив глаза, ответил парень.

- Ты убийца, - всё же повернув голову и посмотрев парню в глаза, сказала та.

- Да, я убийца, и я уже очень многих убил, - тихо ответил тот, смотря на девушку. Сглотнув, Грейнджер вновь отвела взгляд. Было тяжело слышать это от него, слышать эту горькую правду. - Я говорил тебе прежде, что правда тебе не понравится.

- Ты специально всё скрывал. – Закрыв глаза, прошептала девушка, но резко открыв их, вновь посмотрела на Малфоя и прямо спросила: - Скольких ты убил за всё то время, что мы были вместе? Скольких, Малфой?

- Десятки, может и сотню. Я не считаю, - безразлично ответил тот, спокойно смотря ей в глаза.

- Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! Ты же людей убиваешь! - покачав головой, прошептала девушка, по щеке которой потекла слеза.

- А что мне делать? Тоже заплакать? Устроить истерику? Раскаяться в своих грехах? Чего ты от меня ждёшь? – прищурив глаза, сказал на это слизеринец. - Я говорил тебя изначально, что правда тебе не понравится, но ты не верила. И сейчас я стою перед тобой. Тот, кто я есть. И вот результат. Ты не готова принять меня тем, кем я являюсь, кем я стал. Я противен тебе, ты вся дрожишь. Для тебя это шок, - договорив, парень протянул руку и попытался вытереть слезу со щеки девушки, но та лишь дёрнула головой назад, упершись в стену. - Что и требовалось доказать.

- Я не могу теперь быть с тобой, - прошептала гриффиндорка, после чего зажмурила глаза. Рассмеявшись в голос, парень сделал шаг назад, смотря при этом ей в лицо.

- Через столько вместе прошли, спустя столько пережитого и пройденного, теперь ты не способна меня принять?! Сумела принять насильника, но не можешь принять убийцу, того, кто приносит зло другим. Да, Грейнджер, ты настоящая гриффиндорка, - покачав головой, сказал Малфой, прищурив глаза.

- Скажи, тебе хоть раз было жалко тех, кого ты убиваешь? Ведь у них есть семьи, родные, а ты лишаешь их жизни. Жестоко, не раздумывая, - тихо произнесла девушка.

- Было, когда я только начал убивать, а сейчас нет, - честно ответил слизеринец, хотя и знал, что этот ответ лишь усугубит ситуацию и ухудшит её отношение к нему. - Я не ангел, но и мир не рай. Я живу так, как умею, делаю то, что могу. Я не убил ещё ни одного не причастного к грязным делам человека. Я убивал лишь мразей…

- …ни одна из которых не посылала в тебя смертоносное заклинание, - прервав его речь, сказала Гермиона.

- Не делай выводов, не зная мотивов поступков других, - холодно бросил парень, смотря девушке в глаза.

- И каковы же твои мотивы?! Жажда власти? Жажда славы?

- Такого ты обо мне мнения? – прищурив глаза и покачав головой, произнёс слизеринец, поражённый её словами.

- Я не знаю, что о тебе думать, - призналась гриффиндорка, стерев дорожку от слёз со щеки. - Просто не знаю. Ты убийца, и ты скрывал это от меня. Это слишком тяжело даже просто осознать.

- Я такой, какой я есть, и я не изменюсь, Грейнджер, - прямо сказал парень, вздёрнув голову.

- Эгоист, - произнесла девушка, покачав головой, на что тот лишь усмехнулся. - Зачем ты отдал мне свой перстень во время суда? – вдруг спросила гриффиндорка.

- Глубоко ты решила копнуть, - усмехнулся слизеринец, но всё же ответил: - На нём была нанесена чёрная магия с использованием крови. Если бы кто-то из присутствующих ощутил её, ни о каком освобождении не могло бы идти и речи. Мне нужно было избавиться от него как можно скорее, но вышло это сделать лишь через тебя уже по окончанию суда.

- На что направлена эта магия?

- На двухстороннюю связь с одним человеком.

- С кем?

- Неважно, - оборвал их разговор Малфой.

- Это он надоумил тебя стать убийцей? – догадалась девушка, бросив взгляд на фамильный перстень на руке парня.

- Нет.

- А кто?

- Меня к этому подтолкнула жизнь, Грейнджер, - уклончиво ответил слизеринец.

- Какой же ты есть, - покачав головой и отведя взгляд, прошептала гриффиндорка.

- Какой стою перед тобой. И таким я и останусь, - прямо сказал парень. - Я убийца. Я мразь. Я эгоист. И именно со мной ты была всё это время, именно меня любила…

- Я не знала, - прервала его речь девушка.

- Это так многое значит для тебя? Это что-то меняет?

- Да! – вновь посмотрев в глаза Малфой, ответила гриффиндорка. - Это очень многое значит и меняет всё.

- Я тот, кто я есть, Грейнджер, и теперь ты знаешь главное. Мы через многое вместе прошли, и ты была рядом. Быть может, я тороплю тебя, но я не могу иначе. Ты бегаешь от меня, избегаешь встреч и разговоров, поэтому я в очередной раз ставлю тебя перед выбором, - протянув ей руку, сказал парень, смотря своей девушке в глаза. - Либо ты идёшь со мной, либо забудь обо всём, что было.

С пару секунд гриффиндорка молча смотрела на руку Драко и на его перстень, не смея перевести взгляда. Слишком многое свалилось на неё за этот день, слишком многое открылось за столь короткий срок, и в очередной раз её ставили перед выбором… Эта минута казалась слизеринцу вечностью. Казалось, что прошёл целый час, если не больше. От её выбора зависело сейчас многое. Дороже этой девушки у Малфоя теперь не было никого. Даже отец был ему чужим, Теодор был гораздо более отдалённым человеком, хотя Драко и доверял ему, но только не она. За эти полгода Гермиона Грейнджер стала для него самым близким, самым дорогим и родным человеком, и сейчас он боялся потерять её, но выбор был лишь за ней. В её руках была вся их жизнь. Закрыв глаза, девушка сглотнула, после чего спустя пару секунд снова открыла их.

- Я больше не могу быть с тобой. Забудь меня, - прошептала Гермиона, после чего пробежала мимо слизеринца, задев его плечом. Сжав руку в кулак, Малфой опустил её, чуть приподняв голову. Гермиона Грейнджер сделала свой выбор…

***

- Гермиона, что случилось? – стучась в дверь, кричала Джинни.

- Оставь меня, пожалуйста! – ответила ей девушка, уткнувшись лицом в подушку и беззвучно заплакав.

- Вы поссорились? Гермиона, открой, я хочу лишь помочь! – вновь послышался голос рыжеволосой красавицы.

- Джинни, пожалуйста, уходи! Пожалуйста, - повторила гриффиндорка, после чего стук прекратился.

- Если что, я рядом, - послышался голос за дверью, после чего Джиневра Уизли ушла.

Обняв подушку, девушка заплакала уже в голос. Было слишком больно. Сегодня она разрушила всё, что могло бы быть между ними с Малфоем, но она не могла иначе. Драко оказался жестоким убийцей, и это было выше её сил. Принять это было слишком тяжело, если и вовсе возможно. Убийца, лидер элитного отряда смертников, сын Пожирателя Смерти и племянник правой руки покойного Тёмного Лорда - для неё это была непосильная ноша. Она не могла быть с ним, не могла находиться рядом. Этот день разрушил всю её жизнь, разрушил всё то, что они с трудом построили. Словно карточный домик рухнули все планы, надежды и мечты. Она действительно не выдержала горькой правды и отвернулась от него. Она не смогла всего этого принять… Повернувшись на кровати и улёгшись на спину, девушка уставилась в потолок. С пару секунд она сдерживала себя, но очередной поток эмоций снова дал выход в слезах. Было тяжело. Слишком больно…

***

Дочитав на латыни заклинание, парень взял нож и резко сделал себе порез вдоль ладони левой руки, после чего поднёс руку к пламени костра и сжал её в кулак. Капли крови стали стекать по руке прямо в огонь. Последний компонент черномагического заклинания, последние секунды его боли. Ему было слишком больно. В один миг всё внутри словно рухнуло. Он знал, чем всё это закончится для него: он начнёт пить, попытается забыться в мимолётных ласках шлюх, лишь бы не ощущать боли и образовавшейся за счёт неё пустоты. Он не мог допустить повторения истории. Не мог позволить себе быть слабым. Только не теперь. Война была в самом разгаре, и в ней он играл немаловажную роль. Роль лидера. Он не мог просто так отступить, сдаться, когда столько было пройдено, столько понесено потерь, когда в ходе войны была убита его мать, самый дорогой для него человек. Но боль разрушала его изнутри. Он не сумел бы справиться с ней сам, не смог бы просто забыть, не думать о той, что стала для него самым важным человеком, не смог бы забыть эту чёртову гриффиндорку, появившуюся однажды в его жизни и занявшую в ней особую роль.