Анна Асакура

Дождь гулял по крышам, сверкали молнии за окном, гроза была в самом разгаре. Эээх! Такой день пропадает. Вот бы сейчас выйти на улицу. Но нельзя. Нужно найти информацию. Больше инфы! Больше! Чем больше инфы, тем легче мне завтра будет. Мне здесь жить, так что хорошо бы вписаться в новый коллектив...

Честно говоря, это первый незнакомый коллектив, куда я перехожу в осознанном возрасте. Сначала я жила в горах, с монахами. я не помню, как там очутилась, но Будда рассказывал, что нашел меня перед воротами монастыря пятнадцать лет назад. В наш монастырь часто приносили детей, которых не могли сами прокормить или же если они были чем-то неугодны родителям. Монастырь был небольшой, так что мы все друг друга знали с самого детства. Не только знали, но и почти постоянно были вместе. Сам монастырь очень располагал к этому: был он довольно старый, с множеством закоулков, где отличнейшим образом можно было прятаться и в которых все время находилось что-нибудь любопытное. К тому же нас часто выпускали за ворота, в горной долине, где стоял монастырь, было почти все, что может пожелать детская душа: маленькие лужайки, на которых можно было валяться в свое удовольствие, высокие раскидистые деревья с такой густой листвой, что можно было прятаться и, наконец, быстрая горная речка, неглубокая, нет, зато с прозрачнейшей ледяной водой.

Всего этого с лихвой хватало на нашу компанию, она была не очень большой, всего шесть человек: две девочки (считая меня) и четверо мальчиков, все разных возрастов. Хотя нет, вру. Один мальчишка был моим одногодкой и, к слову сказать, лучшим другом. Звали его Синдзи или просто Син. Веселый, любивший риск и страшно не любивший запертые двери и прочие секреты, он никогда не расставался с отмычкой, с которой обращался просто мастерски, словом, скучать нам вместе не приходилось. С другими ребятами мы были приятелями: носились вместе по долине и пытались спихнуть друг друга в речку. Особенно в этом усердствовал Сора, ему ужасно нравился сам процесс борьбы на берегу. Иногда он так распалялся, что подхватывал ближайшую палку и пытался ей достать того, кто стоял от него дальше. Тогда на помощь приходил Рёдзё, самый уравновешенный из всех нас. Он один умел заставить Сору успокоиться. Но не надо думать, будто мы были дикарями, любившими только драться и носиться повсюду. Несколько раз наша компания пыталась составить карту монастыря, безуспешно, правда, потому что мы никак не могли согласиться по поводу местонахождения отдельных коридоров. Тогда за дело принялась Широ. Она обошла весь монастырь одна и, когда вернулась, отобрала у Рёдзё бумагу и, просидев несколько ночей, нарисовала подробнейшую карту. Ее память, кропотливсть и терпение привело всех нас в восхищение. Еще одной неотъемлемой частью нашего общества был Кайн, если он находил дело, которое ему нравилось, то пропадал в нем целиком и без остатка. Помню, как-то он решил, что предрассветная пора - лучшее время для пробежки. Так этот фанатик упорно вставал перед рассветом и уносился на пробежку! Правда, однажды его заметили монахи, запрещавшие нам выходить до рассвета, и пробежки пришлось прекратить. Кайн не сильно расстроился, он быстро нашел себе новое дело, не помню уж, что именно: то ли он метал в цель камешки, то ли тренировался задерживать дыхание, суть в том, что это занятие захватило его не меньше, чем предыдущее. В общем, всем нам было, чем заняться в монастыре.

Каждый год к нам приезжал какой-то странный человек и забирал нескольких детей постарше. Так, однажды, пришли и за мной. Но и на новом месте я не осталась одна. Нас с друзьями увезли вместе, и новых людей вокруг почти не было.

В Конторе, так называлось новое место, нас научили обращаться с духами. Там мы призвали своих первых шикигами. Там мы сделали свои первые амулеты. Там мы уничтожили своих первых ёкаев. Там из нас сделали воинов.

Там же мы впервые столкнулись с огромным внешним миром. Монастырская долина была окружена довольно высокими холмами, вкупе с диким густым лесом, становящихся непроходимыми, а единственный проход был в дневном переходе от нас, потому мы и не видели до того ничего, кроме нашего дома. Помню, как у нас разбегались глаза, когда мы только прибыли к аммедзё. В итоге, Сора увлекся холодным оружием и связанными с ним умениями (мальчишка, что с него взять). Широ понравилось заниматься с амулетами (она, в отличии от меня, могла запомнить более десятка базовых рун). Вечно спокойный Рёдзё ушел в медитации и менталистику, к слову говоря, у него неплохо получалось вгонять нас всех в транс, когда требовалось. Кайна с потрохами захватила стрелковка по какой-то специальной системе. Да он даже своего шикигами уговорил принять форму парных пистолетов! Маньяк оружейный. Синдзи своему любимому делу не изменил. Но теперь, разобравшись в электронике и других тонкостях, он первый раскрыл свой талант полностью. Он стал пауком информационных сетей, и ещё никто из его противников не смог оттуда выбраться. В чем-то Син уподобился своему тотему, пауку. Он почти совершенно делал ловушки, мог быстро обрабатывать огромные объемы информации и на основе выводов побеждать противника даже не появляясь на поле боя. Он выигрывал бой ещё до его начала, так он говорил, и во многом был прав, его планы ещё ни разу не провалились. Он же стал нашим координатором. Ну, а мне всегда нравились стихии. Я могла часами смотреть, на то, как спокойно течет вода, носиться наперегонки с ветром в ураган, слушать вибрации земли, греясь у костра. И теперь я научилась не просто чувствовать их, а объединяться с ними. Теперь я могла быть ураганом, пылать, словно пламя, быть твердой, как камень, или же течь, подстраиваясь под любую форму. Мино, мой шикигами, дух волка, смотрел на все это снисходительно и даже чуть насмешливо, для него, с его боевым и жизненным опытом (несколько сотен лет), это и правда выглядит дурачеством. Ему нравится наблюдать за мной, а у меня хватает энергии на постоянное поддержание его призыва. Однажды он даже научил меня как объединять стихии между собой. Видимо, ей захотелось разнообразия в зрелищах... Этот трюк я учителям не показывала, а то заставят ещё тренироваться.

И вот теперь, спустя семь лет обучения, нас разделили и послали на первые длительные задания во внешний мир. Естественно мы сохранили связь между собой, но Син, собака такая, так и не прислал информацию о средней школе, её обществе, традициях, в конце концов о том, как мне себя вести. Вот и приходится просиживать у монитора такую прекрасную грозу... Хм... А гори оно синим пламенем! На месте разберусь. А сейчас лучше повеселюсь, уж больно заманчиво сверкают молнии за окном...

Я вылетела за дверь, замерла и несколько ударов сердца просто стояла, чувствуя прохладные капли на лице и порывы штормового ветра. Наконец-то. Наконец-то! Я раскинула руки и, дождавшись удара грома, понеслась. Я летела вместе с ветром. Вперед! Выше! Нет, не так. Я была ветром. Это я расталкивала в стороны тучи, срывала с них дождь и уносила в сторону, это под моими порывами раскачивались деревья, скрипели старые двери и окна! Яркая вспышка. Удар грома. В этом бешеном танце всех стихий я была своей, была частью, неотделимой от целого. Я неслась вниз дождем, вверх и в стороны ветром, я была тучей, я вспыхивала и освещала весь небосвод. Как, как другие могут жить без этого?! Как могут существовать без этой дикой, абсолютной свободы?! Как могла я хоть на секунду сомневаться в том, чтобы примчаться сюда, где я дома, где я вечна? Еще один порыв ветра, но уже тише. Стихает и ливень. Гром еще грохочет, но уже вовсе не яростно, а совсем беззлобно. Уходит все дальше и дальше, забирая с собой яркие вспышки и мое сумасшедшее веселье. Я снова Асакура Анна и должна вернуться домой и собираться в школу.