Мана поджала губы, отведя взгляд из вежливости. Слёзы покатились по лицу Хикари.
- Я... я просто... - она шмыгнула носом. - Простите. Просто я так больше никогда и не увидела Кацураги-сан, или Аску, или Икари-куна, или кого-нибудь ещё. Я никого не видела.
Она наклонила голову, плач сотрясал её плечи. Через некоторое время она вздохнула, шумно дыша носом.
- Я думала, что они могут быть в новостях, или найдут меня однажды, но... прошли годы. Но я не могу их забыть. Не могу.
Мана молчала, в её горле застрял комок. Она видела такие срывы, даже хуже, но всё равно ей было плохо. Ей было больно. Это была она, она заставила вспомнить, она довела до слёз. Но она ничего не могла сказать ей. Она могла лишь ждать. Интервью должно было продолжаться.
В этот момент открылась входная дверь. Обе женщины подпрыгнули на месте.
- Хи-тян! Сю-тян! Я дома!
Хикари вскочила с места, её слёзы пропали, на лице появилась натянутая улыбка.
- Кадзу! - засияла она, когда на кухню зашёл высокий мужчина. - С возвращением!
Она поцеловала его в щеку, он положил ей руку на плечо.
- У нас гости? - спросил он.
- Да. Это доктор Кирисима, из армии. Доктор, это мой муж, Кадзу.
Вытянутое лицо мужчины дрогнуло на слове "армия", но мгновенно восстановилось.
- Рад встрече, - сказал он. На мгновение они остались в неудобной тишине, напрягая лица, чтобы не допустить ссоры.
- Скажи-ка, где там наш сын? - спросил Кадзу.
- Сю-тян в его комнате.
- О? Надеюсь, он вёл себя хорошо, - он сказал последнее слово с улыбкой.
- Нет, я просто не хотела, чтобы он мешался, пока мы разговариваем.
Мана сдвинулась под давлением в комнате. Она отложила блокнот.
- Можешь проверить его, милая? Не хочу, чтобы он поджёг дом или ещё чего, - он усмехнулся.
Хикари поколебалась, потом шагнула в сторону.
- К-конечно, - она остановилась и обернулась к нему.
- Всё в порядке, - прошептала она.
Кадзу улыбнулся и кивнул. Он держал это выражение лица до тех пор, пока она не закрыла дверь комнаты Сюити. После вздохнул и нахмурился.
- Извините, - сказала Мана, проклиная себя, - могу я узнать ваш возраст?
Он выглядел старше, он определенно был старше, но она должна была убедиться.
- Мне тридцать, - сказал он. - В чём дело?
- Простите. Просто надо было проверить. Простите меня.
Кадзу вновь вздохнул, потирая веки пальцами.
- Что вам ещё от неё надо? Она рассказала вашим людям всё, что знает. Можете оставить её в покое? Можете позволить ей забыть?
- Простите.
- Она не знает ничего об этих машинах, - тихо сказал Кадзу. - Она никогда не была рядом с ними. Она едва знала этих чёртовых пилотов. Но вы продолжаете заставлять её вновь переживать это, не даёте ей времени отдохнуть и быть счастливой. Сейчас у неё семья, ясно? У неё сын. Мне надоело, что вы звоните ей каждый раз, когда вам надо освежить память.
- Простите, - сказала Мана. - Это было... - она покачала головой. - Нам следовало знать лучше. Простите меня. Я не знала.
Кадзу выдохнул и опёрся об стену.
- Всё в порядке... просто... просто не возвращайтесь, хорошо? Она сильная женщина, но она не может вечно оставаться в прошлом. Её нельзя вечно затягивать туда. Пожалуйста, просто... уйдите и никогда не возвращайтесь, - он взглянул на неё. - Я люблю её. Я люблю её и Сю больше, чем что-либо ещё. Они словно причина моего возвращения. Поэтому, пожалуйста, просто уйдите.
Мана согнулась в поклоне.
- Простите. Благодарю за ваше понимание. Я больше вас не побеспокою.
Мана выпрямилась и ушла. Она села в машину и откинулась на сиденье, закрыв глаза. Она ждала, вдыхая и выдыхая, утопая в темноте. Она, не смотря, завела машину и почувствовала свет панели на лице. Мана медленно открыла глаза и взглянула на дом Хикари. На кухне был включен свет, внутри перемещались люди. Мана запомнила этот образ и уехала.
Глава 3
- Синдзи? Да, я знал его. Я был его другом.
Мана сидела в тесной квартире Айды Кенске, спиной опираясь на два стеллажа с нелегальным, как она была уверена, компьютерным железом.
Она поёрзала на месте, пытаясь найти удобную позу. Стулом ей служил сгоревший монитор с ослепительно пепельным экраном. Айда, как ни в чём не бывало, сидел в мягком кресле напротив.
- И я не верю тому, что говорят люди из правительства. Он был героем. Он рисковал своей жизнью ради всех, хотя и ненавидел это делать, - он покачал головой. - Не могу поверить, что хотел быть военным.
"Хорошо, значит я не буду его другом, - подумала Мана. - Эта дорога закрыта. Сейчас лучше всего быть просто профессионалом".
- Значит, вы знали его. Как вы встретились в первый раз?
- В школе, - сказал он, точно общение с ней было худшей пыткой на свете. - Где ж ещё? Его заставили признаться, что он был пилотом Евы-01, и все набросились на него. Мой друг Тодзи, его сестру ранило во время битвы с Сакиилом.
Как он узнал его имя?
- Её придавило обломками. Она была жива, но Тодзи это тяжело воспринял. Он позвал Синдзи за школу и ударил его. Просто так, без задней мысли, - Кенске нахмурился. - Синдзи не хотел никого ранить. То есть, они засунули его в эту штуку без какой-либо подготовки, словно он должен был схватить всё на лету, - он усмехнулся, - ну, мы знаем, чем всё это кончилось.
Так, откуда этот парень получал информацию? Мана слегка кивнула, внезапно почувствовав страх. Возможно, приходить сюда в одиночку было не самой лучшей идеей.
- После этого, во время следующей битвы - с Самусиилом, кажется, мы с Тодзи выбрались наружу и увидели, как сражается Синдзи. Ему неплохо так доставалось. Такие удары наверняка на него плохо повлияли, понимаете? Так вот, Ангел подкинул его в воздух и он приземлился рядом с нами, едва не убив. Мы до усрачки перепугались. Потом Ангел оказался прямо перед ним, но он не мог двигаться, иначе бы задавил нас. Потом шея Евы открылась и оттуда вылезла эта длинная трубка, контактная капсула. Он зовёт нас залезть внутрь и мы подчиняемся.
И он, и Мана наклонились друг к другу, увлечённые рассказом. Она это уже знала и весьма неплохо, но слушать непосредственного свидетеля было странно волнительно.
- Мы залезли внутрь, и она была наполнена этой... жидкостью. LCL - Link Connect Liquid, или как-то так. Пахнет, как кровь. Так вот, Синдзи закрывает капсулу и отбрасывает Ангела назад, запустив его в город. По рации майор Кацураги... погодите, тогда она не была майором... капитан Кацураги кричит, чтобы он отступал, но Синдзи всё повторяет эту фразу. Что-то вроде "Я не могу уйти". Не знаю. Он шептал её. Я не мог её хорошо расслышать из-за криков Тодзи и приказов Кацураги.
Он сделал паузу, чтобы облизнуть губы.
- Синдзи встаёт и вытаскивает вибронож. Он держит его низко, примерно у талии, и рвётся вперёд, на Ангела, с криком. Чёрт, лёгкие у него были ого-го. Вот он бежит на него, но Ангел выстреливает своими двумя хлыстами сквозь его живот. Клянусь, я почувствовал боль, когда она проходили через него. Но Синдзи не останавливается и втыкает нож в ядро, по-прежнему крича. Его пуповина была повреждена во время боя, поэтому энергия кончается, все кричат, Синдзи сходит с ума, и, клянусь, чёртов Ангел сдох точно тогда, когда таймер дошёл до ноля. Клянусь.
Он откинулся на спинку кресла, переводя дыхание, его глаза улыбались за линзами очков. Мана тоже отдалилась, желая услышать больше.
- А потом? - спросила она.
- Потом в капсуле выключился свет. Мы были в тишине. Единственным звуком был плач Синдзи. Он низко держал голову, так что мы не могли видеть, но мы слышали. Чёрт, - сказал он, качая головой, - мы ничего не могли сделать. Нам же было четырнадцать. Что мог сказать ребёнок?
