Дворцовые заговоры были при дворе частым явлением, но неизменно заканчивались смертью заговорщиков. Чингизиды, ламы, члены враждующих партий, китайские шпионы умирали при странных обстоятельствах довольно часто. При Богдо Гэгэне состояло несколько известных лам-отравителей, которые очень умело использовали свое мрачное ремесло на благо молодому правителю. Отравленная одежда, обувь, пропитанные ядом поводья, четки и страницы священных книг очень скоро сократили количество заговорщиков, вселив в оставшихся смирение и ужас. Богдо Гэгэн показал себя правителем умным, волевым и жестким. Он с детства грезил восстановлением могущества Монголии и мечтал о воссоздании великой империи Чингисхана, освобождении Халхи от гнета Китая и полной независимости своей страны от любого внешнего влияния. Для Тибета и Китая такой самостоятельный правитель был крайне неудобен.
Первую попытку избавиться от неугодного хутухты предпринял Пекин. В Ургу к Богдо Гэгэну было направлено особое посольство. Навстречу дипломатам хутухта выслал разведчиков, которые без труда опознали среди послов одного из известнейших лам-отравителей. К моменту прибытия в столицу посольской делегации правитель Халхи уже покинул Ургу и уехал «по делам» на запад. Пекинских гостей любезно приняли ко двору и отправили домой с богатыми подарками. После отъезда гостей в столицу вернулся Богдо Гэгэн. Через пару лет прибыло другое посольство из Тибета. Среди прибывших прозорливые служители хутухты в очередной раз узнали двух лам-отравителей из Лхасы. В этот раз Богдо Гэгэн гостей принял лично и встретил со всеми почестями, на ужин были поданы изысканные яства, слух присутствующих услаждал немецкий патефон. Этот ужин для лам-отравителей стал последним. Их тела были отправлены в Тибет с той же самой посольской делегацией, с которой они и прибыли. На некоторое время покушения на правителя Халхи прекратились. Однако позже китайцам удалось умело сыграть на слабости Богдо Гэгэна к алкогольным напиткам. Больше всего он обожал шампанское, пил его помногу и только единолично. Прознав про это, китайские химики включили в состав игристого вина метиловый спирт и сумели подбросить несколько бутылок в партию напитков, идущих ко двору хутухты с караваном из Европы. Правитель Монголии не умер, но полностью потерял зрение.
Радостная весть о слепоте Богдо Гэгэна дошла до Лхасы и Пекина, где решили воспользоваться моментом и сместить неугодного самодержца или, по крайней мере, подчинить его своей воле. Невзирая на слепоту, хутухта не только умудрялся разруливать ситуации с внутренними врагами, но и нашел способы конструктивно общаться с русским императорским правительством, стараясь заполучить его в союзники. Ну а в 1910-м началась революция в Китае. Чиновникам Поднебесной в Урге почти сразу перестали поступать деньги из Пекина. Оказавшись без жалованья на задворках империи монгольские цзяньцзюни, амбани и простые солдаты китайской армии начали грабежи монголов, что конечно ничем хорошим для китайцев закончиться не могло. Летом 1911-го в Урге князья и ламы собрались на тайный совет, председательствовал на котором сам Богдо Гэгэн. Было провозглашено: «Монголию считать теперь самостоятельным царством, а правителем ее – Богдо Гэгэна, получившего отныне титул Джэбцзундамба-хутухта-хана, то есть «многими возведенного Богдо Хана». С этого года монгольский народ начинает свое новое летоисчисление и Халха вступает в новую эру «многими возведенного».
После того как Монголия стала независимой, возобновилась внутренняя борьба за престол. Тушету Хан Дашинима, прямой потомок Чингисхана, решил сместить с трона тибетца по крови Богдо Гэгэна. Но ламы приняли сторону избранного правителя, и Дашинима отступил, признав свое поражение, а вскоре был отравлен и умер в страшных мучениях. Такая же участь постигла и второго породистого претендента на престол Дзасакту Хана Содном Равдана. Джэбцзундамба-хутухта понимал, что охотники на трон будут появляться до самой его смерти, а удача довольно изменчива. По древнему закону наследником нынешнего правителя Халхи мог стать лишь ребенок, избранный в процессе той же процедуры, которую прошел сам Богдо Гэгэн. Неожиданно для всех было объявлено, что, согласно древним пророчествам, нынешнее его воплощение является последним и девятого ждать не стоит. Хутухте было позволено официально жениться на женщине, с которой он до этого совместно проживал уже довольно долго и от которой даже имел сына. Его жена происходила из незнатного рода, но отныне ее признали живым воплощением Эхе Дагини – буддийского женского божества.
На аудиенциях и празднествах она восседала теперь на троне рядом с божественным мужем и вместе с ним благословляла своих подданных легким касанием руки, облаченной в специальную перчатку, дабы избежать физического соприкосновения простых смертных с живым божеством. В жизни Богдо Гэгэна божественное часто уступало место человеческому и порочно греховному. Ритуальному паланкину он предпочел автомобиль, подаренный ему русским консулом, обожал артиллерийские стрельбы, коллекционировал граммофоны и слыл в Монголии первым меломаном. Другим увлечением хутухты, пока он еще был зрячим, являлась порнография. Он окружал себя китайскими картинами возбужденных мужчин с нарочито выставленными на обозрение гениталиями, сценами совокупления животных всех пород и мастей. Супружеское ложе Богдо Гэгэна представляло собой огромную кровать под шелковым балдахином, на котором с внутренней стороны, в самом верху, установили зеркало; зеркальными были и все четыре стены, окружавшие кровать.
Автомобильные прогулки, шампанское, граммофон и порнография не занимали все время правителя Халхи. Умело ведя дипломатические переговоры, он в 1912-м году добился признания самостоятельности Внешней Монголии Россией. Был заключен договор, по которому русским предоставлялись в Монголии широкие права консульской юрисдикции, полная свобода передвижения, беспошлинная торговля и еще куча всяческих привилегий. Урянхайский край Богдо Гэгэн по договору передал России, которая приняла этот дар и с удовольствием присоединила к своим немалым территориям. А уже через год в Кяхте было подписано трехстороннее соглашение между Халхой, Россией и Китаем. В соответствии с этим договором Китай сохранял сюзеренные права над Монголией, хотя и признавал ее автономность, не претендуя на дальнейшую колонизацию территорий Халхи.
По договору Барга навсегда отходила к Китаю, а в Урге, Улясутае и Кобдо китайские цзяньцзыни могли иметь вооруженный конвой для личной охраны. Россия предоставила Монголии пятимиллионный заем, создала Монгольский народный банк и откомандировала в Ургу команду финансистов. Для помощи в создании вооруженных сил Халхи из России были направлены офицеры-инструкторы.
За относительно короткий отрезок времени Богдо Гэгэн потратил выданный на государственные нужды российский заем. Два миллиона из пяти ушли на строительство храма Да Хурэ, которое началось в 1912-м году на северо-западной окраине Урги. Для нового культового сооружения хутухта заказал на русских заводах отливку самой большой поясной статуи Будды. Имея высоту в три с лишним сажени, она была отлита из меди, после чего позолочена. Храм часто назывался монголами Арьябало, его строительство закончилось очень быстро, всего через два года после закладки первого камня в фундамент. Скорость постройки объяснялась тем, что придворные гадатели Богдо Гэгэна предрекли исцеление правителя от слепоты сразу после окончания строительства храма в честь Арьябало, известного в Тибете под именем Ченрезиг, а у индусов как Авалокитешвара, то есть «Внимающий звукам мира». Предполагалось, что Всеслышащий Арьябало, олицетворяющий в буддизме сострадание, способен исполнить мольбу об исцелении правителя Халхи, подкрепленную столь богатым даром. Невзирая на такой щедрый подарок и многочисленные предсказания лам, Богдо Гэгэн так и остался слепым и до сих пор ходит в очках с темными стеклами. А храм заполнили многочисленные ламы, количество которых на тот момент уже составляло около 20 000 человек.
