Я не знала, что ей ответить и промолчала. Надин поняв, наверное, что я осмысливаю ее слова, тоже молчала. Поэтому остаток пути прошел в тишине.

***

В больнице я увидела всех друзей. Бледные, уставшие, но с неизменной надеждой в глазах. А вдруг все изменится? Вдруг смерть решит оставить его еще не надолго? Лет так на пятьдесят?

- Здравствуй, Га Ыль, - первым поздоровался Джи Ху.

Джун Пё поднял голову и кивнул, отказываясь будить Чан Ди, которая заснула у него на плече. Наверное подруга много плакала.

- Привет, - поздоровался Ву Бин, - нас к нему не пускают.

- Понятно, - тихо произнесла я.

Мы сидели и ждали, даже не переговариваясь, даже не плача и почти не дыша. Как-будто боялись нарушить баланс и перевесить чашу весов в не ту сторону.

Не знаю сколько времени прошло. Час? Два? Больше? Вышел врач. Мы встали, нехотя, как бы обреченно, со страхом узнать плохие новости.

- Операцию мы провели успешно и его удалось стабилизировать.

Мы облегченно вздохнули.

- Но его состояние не улучшается. Кто из вас Га Ыль?

- Я, - удивленно подняла голову.

- Он звал вас. Поэтому, я позволю вам посещать его на четверть часа каждый день. Попробуйте поговорить с ним. Возможно он снова захочет жить.

- А он не хочет?

- Не знаю, но хуже не будет. Вы должно быть очень важны для него, поэтому я позволю вам видеть его.

- А о чем мне с ним говорить? – спросила я.

- О чем хотите. О его увлечении. Он ведь гончар? Так попробуйте поговорить о керамике. Пообсуждайте друзей. Все что угодно.

- Я... я попробую.

- Тогда до завтра.

Доктор ушел. И мы в унынии тоже пошли по домам. Главное, что кто-то там, наверху, решил еще подождать.

***

Проходили дни, дни складывались в недели. Хиро уже дважды звонил мне со словами, что мой отпуск затянулся и что я все таки подписала контракт. Я просила его еще подождать, но он был непреклонен. Если через неделю меня не будет в Лондоне, он разрывает контракт и я должна буду выплатить неустойку.

Я пришла к И Чжону в палату совсем разбитая. Села не как всегда на стул, а на край постели и взяла парня за руку.

- И Чжон, я верю, что ты меня слышишь. Я рассказывала тебе о моей жизни в Англии, о моей работе. Я верю, что ты меня поймешь. Знаешь, мне звонил Хиро. Я подписала контракт и должна вернуться. Прости меня. Через несколько дней я уеду и не смогу больше приходить к тебе, но я договорилась с врачом и я буду тебе звонить. Прости меня, что вот так ухожу.

Я наклонилась и поцеловала черноглазого. Как бы мне хотелось, что бы он открыл свои красивые глаза и посмотрел на меня с улыбкой.

Вошла медсестра.

- Пятнадцать минут прошло. Вы должны уйти.

- Да, да конечно. Прости, И Чжон. Я должна идти.

Я встала, собираясь уйти. Во дверях я обернулась.

- И Чжон, возвращайся. Слышишь, вернись к нам. Мы все очень и очень ждем тебя. Ву Бин и Надин, Джи Ху и Наиля, Джун Пё и Чан Ди. И я, И Чжон. Я тоже очень жду твоего возвращения. Вернись к нам, ко мне. Пожалуйста.

Я вышла из здания больницы и направилась к И Чжону в мастерскую.

Почему именно там? Не знаю. Просто, как будто какая-то сила тянула меня туда.

Открыв дверь, я вошла внутрь с неясным трепетом, как бы ожидая чего-то. Прошлась, осмотрелась. Провела пальцами по холодным, но таким красивым керамическим изделиям.

Мой взгляд зацепился на небольшой коробочке. Подошла. Взяла в руки. На карточке не было ничего написано. Не удержавшись, открыла коробку. Парные чашки. Две маленькие чашки для кофе, с резными ручками и украшенные китайскими иероглифами. Ручки совпадали друг с другом как инь и янь, а иероглифы были так красиво вырезаны, как-будто руками бога. Но ведь так и есть. Руки черноглазого Казановы – руки бога гончарства.

Я рассматривала эту красоту пока не поняла, что некоторые знаки мне известны. Осмотрелась и нашла, на полке с книгами по гончарству, «Значение китайских иероглифов». Открыла и стала искать незнакомые знаки, что бы перевести.

Через пол часа, совершенно ошеломленная, закрыла книгу.

Я перевела надписи.

***

Я ехала обратно в больницу. Час назад мне позвонили с сообщением, что у И Чжона был новый кризис, из которого он успешно вышел и пришел в себя.

Приехав на такси, влетела в здание и подбежала к, очумевшей, от моего поведения, медсестре.

- Со И Чжон! Как он?! – воскликнула я.

- Простите, но у меня пока нет никакой информации. Врач еще у него. Подождите немного.

- Спасибо, - с облегчением и радостью выдохнула я, даже не заметив, что задержала дыхание.

В течении нескольких минут приехали остальные. У них, так же как и у меня, вырвался вздох облегчения.

- Га Ыль, - вдруг спросила Чан Ди, - что это за чашечки ты держишь в руках?

- Эти И Чжон закончил ночью, когда решил поехать за мной. Наверное слуги отнесли их в мастерскую.

- Могу я посмотреть? – спросила подруга.

- Да, конечно, - ответила я, передавая ей красивые изделия.

- Га Ыль, - снова обратилась ко мне подруга, - ты знаешь, что значат эти иероглифы?

- Да, я перевела, - улыбнулась я, кивая.

Подруга передала мне чашечки назад и мы замолчали в ожидании сведений о состоянии нашего друга. А для меня... больше чем просто друга.

Через час, вышел врач, сообщить нам, что его жизнь вне опасности, но пока его не стоит беспокоить. Так что он разрешает нам всем пять минут.

- Мы не пойдем, - вдруг сказала Чан Ди.

- Что? – удивленно переспросил Ву Бин.

- Га Ыль, иди ты, - кивнула головой моя подруга.

Друзья повернулись ко мне и заулыбались.

- Да, Га Ыль, - сказал Джун Пё, - иди. Мы еще успеем наговориться.

***