- Ты тупее, - Билл повернулся к парню и хмуро пробулькал. – Том, ну что с тобой не так? Почему ты такой противный? Неужели ради меня не сможешь один раз за месяц пойти на этот треклятый маркт и выпить глинтвейна?

- Ради тебя – могу, поэтому и приехал. Вообще, я скучал, кстати. Ну это так, если интересно.

Брюнет тут же подскочил и полез целоваться. Он тыкался носом и ласкался как пушистый зверёк.

- Сваливай вниз, спущусь через десять минут.

Тому любезно Яна налила чай, во все глаза смотря.

- Ты красивый, - сказала она, улыбаясь.

- Ты тоже ничего, - подмигнул он.

Мама вздохнула.

- А что ты обычно делаешь по вечерам?

- Отдыхаю.

- А как? – девушка не могла нормально сидеть на месте.

На кухне очень вкусно пахло гуляшом, который делала женщина, подслушивая разговор между гостем и дочерью.

- Дома. Или в бар хожу с другом. Или, наоборот, в спортзале снимаю напряжение.

- А ты не хочешь пойти с нами на маркт как-нибудь? Мы туда по субботам всей семьёй ходим.

- Сейчас как раз с Биллом собираемся.

- А, - она махнула рукой, - то с Биллом. А то со мной, - потом осеклась, ошпарившись о взгляд матери, - с нами, я хотела сказать.

Том улыбнулся.

- Обломись, мелкая, - Билл спустился вниз, подхватил из большой чаши печеньку, сунул в рот, положив руку на плечо парня, - мой он. – И язык показал. – Мам, - обратился к женщине, - мы пойдём. Буду поздно.

Том поблагодарил за чай. Они сели в машину.

- Я решил, что надо перенести прогулку. Не хочу плутать по парку, а потом идти на маркт.

- Как скажешь, - отозвался водитель.

Они остановились недалеко от площади, найдя парковочное место. Билл тут же прижался к другу, обхватив того за локоть. Он говорил о фильме, который вчера видел, о предстоящей вечеринке в баре, про день рождения какого-то своего приятеля. Тома этот трёп не напрягал. Они дошли до рождественского рынка. Народу, как и полагалось, было нереальное количество. Билл тут же взял приятеля за руку и повёл того сквозь толпу, проходя мимо домиков-ларьков со всякой всячиной. Дошёл до второго ряда, остановившись у определённого места. Один из столиков-стоек был свободен.

- Занимай скорее! – указал брюнет на него.

Том встал рядом, положив перчатки на столешницу. Билл заказал им по сосиске и кружке глинтвейна.

- Держи, Томми, - протянул он лоток с нарезанной пятидесятисантиметровой сосиской, кетчупом и горчицей.

В голове кто-то точно так же мягко и любя произнёс: «Держи, Томми», - только протягивали ему печенье с глазурью, в виде коробки с подарком. Том попытался ухватиться за видение, но оно ушло, растворившись в голосах возбуждённых прохожих, в отдельных репликах и восторгах.

- Ты чего? – насторожился Билл. – Всё хорошо?

Парень мотнул головой, улыбаясь.

- Да. А кружки такие интересные.

- Да, смотри, у меня с Сантой. А на твоей что изображено?

Том посмотрел на чашку. Семья из папы, мамы и двух детей наряжала ёлку. Он молча повернул к Биллу кружку, чтобы тот посмотрел.

- Я взял супер-согревающий глинтвейн, - уведомил его брюнет.

В нём была двойная доза амаретто. Губы и язык обожгло, но приятно. Вкус сладостей сразу почувствовался во рту, а внутри растеклось тепло от одного глотка. Том втянул аромат напитка носом, прикрыв глаза. Потом принялся за сосиску. Они не разговаривали, просто ели, пили, смотрели по сторонам.

- Хочешь печёное яблоко? – спросил Билл, вытирая рот. – Или фрукты в глазури?

- Пожалуй, от ещё одной порции глинтвейна не откажусь.

Билл купил ему ещё кружку, себе взял кукурузу, схомячил за каких-то две минуты и метнулся за яблоком. Ел его с таким упоением, ну прямо как маленький. Том грел руки о чашку. На этот раз ему досталась с изображённой на ней гирляндой и шариком. Когда они поели, Билл вновь взял парня за руку и потащил по рядам. Тут продавали всё подряд. Сладости, скатерти, бытовые принадлежности, сумки, кошельки, платья, игрушки, свечи. Том даже увидел один домик с гладильными досками. Они встали недалеко от сцены, где показывалось рождение Иисуса. В другой части маркта сцена из Щелкунчика. Были фигурки и из других сказок, но Том особо не запомнил. Билл купил пару пачек печенья, каких-то шоколадных шариков и одну свечу.

- Тебе понравилось? – спросил он в машине.

- Ну, меня чуть не сплюснули в давке, а так, да, ничего.

- Ты везде видишь отрицательные стороны.

- А ты положительные, - Том улыбнулся, повернувшись к другу.

Они доехали до дома брюнета. Билл смотрел на свои колени, где лежали пакеты с покупками.

- Ты позвонишь отцу?

- Вряд ли, - спокойно и равнодушно ответил тот.

- Не поздравишь?

- Мы не поздравляем друг друга даже с днём рождения. Рождество не повод для звонка.

- Мне грустно от этого, - честно признался Билл.

- Мне тоже.

Брюнет потянулся и утянул Тома в поцелуй, а потом попрощался. Приехав домой, парень сел на диван. Мысли почему-то все были об отце. Непонятно, отчего. Том подошёл, включил ёлку, погасив верхний свет. Взял в руки телефон, крутя его. А потом решился.

- Привет, пап.

Часть 3

Двенадцатое декабря. Том проснулся в невероятно хорошем настроении. Вчерашний разговор с отцом был впервые очень спокойным, не нервным и даже... семейным. Папа был трезв, приветлив. В голосе прослеживалась та самая нотка характера умного и серьёзного человека. По голосу нельзя было сказать, что он отшельник и бухает постоянно. Денег не просил. Сказал, что недавно продал соседям дрова, которые наколол за лето и осень. Это был прорыв. Том даже почувствовал гордость. Отец спросил про его дела, про работу и личную жизнь. Парень рискнул рассказать про Билла. Что именно этот парнишка пробудил в нём мысли об отце. Мужчина помолчал. Он прекрасно знал, что Том спал с обоими полами, иногда одновременно, хоть это и было ужасно давно. Относился к сексуальным предпочтениям сына равнодушно. На этот раз сказал, что если этому Биллу удалось пробиться через стену Тома, сводить того на маркт, то он много значит для него. Возможно, даже любит. А потом попросил звонить ему почаще.