- Я бы сказал, ликвидировал основной беспорядок, - улыбнулся Трюмпер. – Пойдем в дом? Буду учить тебя готовить.

- Готовить? – округлил глаза Каулитц. – К такому повороту событий я не был готов. Вроде еще не поздно слинять домой? Автобусы ходят? Где моя одежда? Том! Ты не можешь так со мной поступить!

- Я все могу, - дьявольски расхохотался Том. – Ты обещал, что попытаешься. Ну сам посуди, чем еще можно заниматься в такой отвратительный вечер?

- Сказал бы я тебе, - пробурчал Билл, поднимаясь. – Да только ты все равно не согласишься, и всё будет по-твоему.

- Ну тогда тем более пойдем. Чем раньше начнем – тем раньше закончим, пожрем и приступим, - Том загадочно поводил бровями, но наученный горьким опытом Билл не повелся:

- Ага, знаю я, как это будет. Мы наедимся, как две свиньи, и покатимся спать.

- Даже если и так, че плохого? – пожал плечами Трюмпер. – Ты сам говорил, что любишь вкусно пожрать. А разве может быть что-то вкуснее пищи, приготовленной своими руками?

- Да все, что угодно! Ну, в моем случае. Бывают повара от Бога, а я повар от Сатаны, поверь мне на слово, пожалуйста, я не хочу, чтобы мы попали в больницу с отравлением.

- Ну Билл, я же буду рядом, прослежу уж, чтобы ты нас не отравил. Тем более, мы будем готовить то, с чем даже третьеклассник справится.

- Яичницу? – с надеждой в голосе спросил Билл.

- Роллы, - убил его чаянья Трюмпер. – Самые простые из самых простых. Пойдем, рис я уже сварил, он ждет, пока ты его на нори прилепишь и закатаешь в него рыбу или огурцы.

- Как просто это звучит! – воздел ручки к небу Каулитц. – И как на деле всё оказывается сложно!

- Ниче сложного, - подтолкнул его в сторону кухни Том. – Щас сам убедишься.

И Билл убедился. Убедился, что еда определенно не питает к нему симпатий. Проклятый рис лип к руками вместо нори, чертовы огурцы резались криво, а нож, которым он как раз и расправлялся с зелеными вражинами так и норовил соскользнуть и отрубить ему палец.

- Руки намочи, - смеялся Том, когда Каулитц в очередной раз оказался облеплен чертовым рисом. – И сыр из холодильника захвати, будем делать «Филадельфию».

- Хуельфию, - вызверился разозленный до крайности Билл, но сыр достал. – Я не буду его размазывать по этому чертовому рису, - предупредил он Трюмпера. – А то он опять ко мне прилипнет.

- Ты ему понравился просто, - пожал плечами Том. – Ко мне же он не лип.

- Это потому, что ты, вредитель, сразу руки намочил, а надо мной решил поглумиться, - заявил Билл. – Я припомню, имей в виду!

- Я уже забоялся, - рассмеялся Том.

- Придурок! – задрал нос Каулитц, усаживаясь за стол.

- Э, ты чего расселся? Иди сюда, будешь мне помогать.

- С меня довольно, - заявил Билл и сложил руки на груди, показывая, что он ничего делать не собирается.

- Ну уж нет, - крякнул Том, подходя к нему и расцепляя скрещенные руки. – Совсем немного осталось, между прочим.

- Я устал, - разнылся Билл, тем не менее в доли секунды превратившийся в плавящийся воск от прикосновений Трюмпера. – Устал, хочу есть, трахаться и спать. Можно в обратной последовательности. У меня был тяжелый день.

- Знаю я твои тяжелые дни, - вздохнул Том, притягивая парня к себе и крепко прижимая к груди. - Сидел, бедный, хуй пинал весь день, иди, дядя Том пожалеет тебя, детонька. Доволен?

- Доволен, - мурлыкнул Билл и мигом был отнят от широкой груди.

- Ну, раз так, то можешь продолжить приготовление нашего ужина.

- Чтоб тебя черти выебали!

- Бли-и-и-ин, как вкусно, - щурился от удовольствия Каулитц, макая очередной ролл в соус и отправляя в рот. – В жизни ниче вкуснее не ел.

- А говорил, что повар от Сатаны.

- Ну да. Ты не знал? Он очень круто готовит. Круче просто не бывает. Бли-и-и-и-ин, я мастер кулинарного дела, - продолжал восхищаться собой Билл, глядя на довольно кособокие роллы. – Чё ты раньше-то меня не заставил?

- Я и сегодня собирался бросить все на полпути, - пожал плечами Трюмпер. – Ты меня почти вывел.

Дождь наконец закончился, и она выползли ужинать на балкон, где сейчас пахло цветущим внизу садом и мокрым асфальтом. Билу было тепло и уютно, хотелось, чтобы это длилось вечно. Ему вдруг подумалось, что завтра снова придется возвращаться в свою конуру, которая, вообще-то, ему всегда нравилась, а теперь… Теперь ему было с чем сравнивать. Он абсолютно точно готов был променять свой «Армагеддон» на беспорядок в квартире Тома, да и балкон у Трюмпера был гораздо шире и так и манил.

- Ты зря пригласил меня сегодня, - заметил Каулитц, протягивая бокал с молочным коктейлем, бонусом к его стараниям сделанным Томом. – Я теперь постоянно буду к тебе проситься.

- Что, понравилось? – просиял Трюмпер. – Просись. Я тебе даже ключи могу дать, чтобы проситься не пришлось. Только вот, как ты, записку напишу, и сразу дубликат сделаю. А ты за это будешь убирать здесь, когда меня не будет.

- Ну тогда будем считать, что я уже попросился, - улыбнулся Билл, чувствуя себя хоть и усталым, но совершенно удовлетворенным. Ему лень было даже домогаться до Тома, хотя, честно говоря, очень хотелось. Вместо этого он сложил ноги Трюмперу на колени, и был приятно удивлен, когда тот начал разминать ступни.

- Я так усну, - пробормотал он, закрывая глаза.

- Засыпай, - услышал уже сквозь дрему. – Че я тебя, до кровати, как маленького, не донесу.

- Пукнешь, - бормотнул Билл, проваливаясь в сон.

Глава 8

Том не пукнул, как выяснилось позже, когда Билл проснулся уже в его кровати и, как ни странно, без штанов.

- Том, - растолкал Каулитц хозяина. – Это что за фигня? Почему я без штанов?

- Я их снял, - бормотнул Трюмпер и сладко причмокнул, вытягивая губы. – А ты даже не поцеловал меня ни разу.

- Это досадное упущение следует исправить, - вслух решил Билл и припал к горячему ото сна Тому. Тот отвечал на поцелуи поначалу несколько вяло, но с каждой секундой распалялся все больше и больше, прижимая к себе Каулитца сильнее с каждым мгновением и одновременно лапая за задницу. Билла это заводило нешуточно, и он подавался навстречу, пока они не стали близки настолько, что и подаваться-то было некуда, и просто двигались навстречу друг другу, не думая почему-то ни о чем большем. Том продолжал мять его задницу, и Биллу казалось, что у него искры из глаз летят при каждом движении любовника, при каждом выдохе и вдохе. Том еще умудрялся целовать его, от чего Каулитц разомлел окончательно, со стоном изливаясь и, кажется, доводя до края и Трюмпера.