- Пригласишь? - подал голос Вацлав.

Я булькнул что-то невразумительное, он, очевидно, решил, что это вполне походит на приглашение зайти, и зашел.

- Мир, кто там? - подал голос Валера.

Вацлав изменился в лице:

- Ты не один?

- У меня гости, - буркнул я.

- Здрасьте, - это в прихожую вышел Валера. Как был вышел - в расстегнутой рубахе.

- До свидания, - рыкнул Вацлав. - Вам пора, молодой человек!

Валера ничуть не удивился, только хмыкнул понятливо и начал собираться. Я бы на его месте обиделся, а он только хитро мне подмигнул.

Когда мы с Вацлавом остались наедине, стало немного жутко. Я и представить себе не мог, зачем он пришел. Решил всё-таки меня прибить?

Он тем временем, не стесняясь, прошел в зал, уселся на диван. Я вертелся рядом, не зная, что сказать. Через пару минут сообразил, булькнул еле разборчиво:

- Может, чаю? Или кофе?

- Радушный хозяин, значит, - хмыкнул Вацлав. - Ну давай, неси кофе.

На кухне я немного успокоился, пока совершал нехитрые манипуляции с кофемашиной, собрал в кучу все мысли. По всему выходило - волноваться мне нечего. Хотел бы меня Вацлав прибить - сделал бы это сразу и не своими руками. Я уже понял, что в разборки он ввязывается крайне редко, а "черную" работу выполняют его "шестерки".

- Пожалуйста, - я подал Вацлаву чашку с кофе. Черный, как его глаза. Без сахара.

- Помнишь, - удовлетворенно хмыкнул он.

- Помню, - согласился я.

- Может, сядешь уже? - поинтересовался Вацлав.

Я где стоял, там и сел. Благо стоял около кресла.

- Скажи мне, Мирон. Ты увлекаешься переодеваниями всерьез?

- Чего? - опешил я.

- Значит, твой образ Миры был всего лишь спектаклем?

- Ну... я просто не хотел, чтобы мне сделали больно, поэтому и... все было, как было, - признался я.

- Это хорошо, - обрадовался Вацлав.

- Да? - усомнился я.

- Да. Я, знаешь ли, в постели предпочитаю видеть если женщину, то женственную, а если мужчину - то мужчину, без всяких там. Что ты так на меня уставился?

- Ты... вы не похожи на гея!

- А на кого гей, по-твоему, похож? На диснеевскую фею? Что-то больно ты, Мирон, стереотипичен для гея. К тому же я бисексуален. Больше всегда предпочитал девушек, но раз вышло так, что девушка, в которую я влюбился, оказалась парнем... мне нелегко. Я не привык прощать обман и унижение, а твой поступок именно таким и был - унижающим. Но мне без тебя плохо. Неуютно. Чего-то не хватает. И я поверил тебе, когда ты говорил, что не врал о себе. Так что, думаю, нам стоит попробовать. Ты ведь не против.

- Я...

- Ты влюблен в меня. Я твой характер изучил, его за женскими шмотками не спрячешь. Вряд ли ты будешь отсасывать человеку, который тебе даже не симпатичен. Так что переезжай обратно. Мы попробуем.

- Но я... сразу так? Мне подумать надо, - растерянно отозвался я. Вот уж чего-чего, а такого поворота событий я никак не ожидал.

- Хорошо, - покладисто кивнул Вацлав. - Я дам тебе время. Проводишь меня? Тебе надо подумать... и все-таки, Мир, ты та ещё баба!

Часть 12

Этой ночью привычный уже эротический сон с участием Вацлава вышел на качественно новый уровень. Проснулся я от собственного стона, с немалым удивлением обнаружив правую руку в трусах, а на трусах расплывающееся пятно. Вот уж точно — здравствуй, детство. Точнее сказать, отрочество. Одним словом — стыдоёбище.

В университет я собирался быстро, стараясь особо не задумываться о произошедшем вчера, хотя мысли о Вацлаве упрямо лезли в черепную коробку. Вот уж воистину — бойтесь своих желаний, они могут исполниться. Если б Вацлав сразу после моего громкого разоблачения явился, я бы за ним побежал, как крысы за Гамельнским крысоловом, а теперь его неожиданное появление меня только насторожило. То есть мне, конечно, очень хотелось верить, что я такой весь из себя исключительный, раз суровый и наверняка даже не плакавший над «Хатико» мужик вдруг решил простить такое унижение и забрать меня к себе, но я также отличался умом и сообразительностью, и такое внезапное благодушие Вацлава было подозрительным. Вдруг он все-таки решил меня прибить?

Ещё я предвкушал не очень приятный разговор с Валерой. Всё-таки не самым приятным образом мы расстались. Мало того, что я его невольно обломал по всем фронтам, так ещё и выперли его из квартиры чуть ли не за шкирку, как нашкодившего кота. Но рыжик по-прежнему и не думал на меня сердиться, даже напротив — только увидел меня в конце коридора, подбежал, схватил за рукав и повел в укромное место под лестницей, служившее курилкой. Дымил Валерка, как паровоз.

— Ну, — затянувшись, улыбнулся в предвкушении рассказа Валерка, - и кто этот видный мужчина? Бывший? Или нынешний?

— Это… — я призадумался, подбирая подходящее для Вацлава определение. — Это несостоявшийся.

— Это как? — удивился Валерка. — У вас что, ничего не было?

— Вроде того. Могло бы быть, но я крупно облажался, и ничего между нами не вышло. И я меньше всего ожидал, что Вацлав заявится ко мне домой.

— Имечко, конечно, пиздец, — хохотнул Валера. — Такого котей или заей не назовешь, руку по локоть откусит! Так чего он хотел-то?