Я даже не успела закончить фразу, он вдруг бросил вилку, оттолкнул от себя тарелку и выскочил из-за стола. Удивившись такой бурной реакции, я немного задержалась на кухне, чтобы дать ему время прийти в себя, и только потом пошла за ним. В большой комнате Федора не оказалось, в моей тоже. Обнаружился он в детской. Федя сидел, слегка покачиваясь, на маленьком диванчике, обхватив двумя руками Машкиного мехового гнома. Он был так похож на несправедливо обиженного ребенка, а еще больше на этого гнома, что я, не удержалась от смеха.

– Феденька, пойдем пить чай, – позвала я его. – Хватит дуться. Не хочешь рассказывать про концерт, не надо. Хотя мне это могло очень помочь.

– Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! – выкрикнул он с какой-то невыносимой тоской. – Я не хочу, я не могу. И писать об этом не надо!

– Хорошо, не буду. Да я ведь об этом и не собиралась. Подростковая агрессия…

– Там были не подростки! Вернее, не только подростки. Там были разные люди. И я… Нет, ты не сможешь этого понять!

Он еще долго не мог успокоиться. Я уже жалела, что вообще завела разговор о концерте. Из Машкиной комнаты я его вызволяла, наверное, час. А потом еще, по крайней мере, полчаса уговаривала забыть, проехать, наплевать и успокоиться. Пришлось даже прибегнуть к его новому коньку – конной школе, вместе помечтать о том, как там будет здорово, когда все обустроится. И только когда мы окончательно помирились, смогла подступиться с фотографией Наблюдателя.

Непонятно почему, у него опять испортилось настроение. Федор долго, дотошно выспрашивал, зачем мне понадобилось выяснять его личность и не имеет ли этот человек какого-то отношения ко мне лично.

– Ну какое он может иметь ко мне отношение, Феденька? – устав от перемен его настроения, спросила я.

– Ну, не знаю. Может, у вас роман. Может, ты собираешься за него замуж.

– В таком случае я и так бы о нем все знала. Нет. Замуж я за него не собираюсь.

– Бывают разные случаи, – упрямо бурчал Федор. – Может, ты влюбилась, а у него темное прошлое, вот ты и не знаешь, продолжать отношения или нет.

– Влюбилась? Темное прошлое? Ну, что ты выдумываешь? Он мне нужен исключительно по работе. Начинаю журналистское расследование, – я решила подпустить немного правды – чистая ложь у меня плохо получалась. – Вчера я брала интервью у одного бизнесмена, Кирюхина, слышал о таком?

– Откуда? – хмуро спросил Федя. – Не знаю я никаких бизнесменов. И знать не хочу! – совсем уж мрачно добавил он.

– Так вот. Вчера я брала у него интервью, а сегодня узнала, что он погиб. Через пару часов после нашего разговора. В автомобильной катастрофе. Я думаю, что этот человек может быть причастен к гибели бизнесмена.

Федя долго молчал, переваривая мои объяснения.

– Ладно, – наконец проговорил он, сграбастав со стола распечатку со снимком, – пробью я тебе этого.

Федя позвонил вечером. За это время я успела побывать на месте аварии, съездить в реабилитационный центр, познакомиться с сыном Бориса Сергеевича, Петей. Мальчик ничего не знал о смерти отца, и наладить контакт с ним оказалось на удивление легко. Я даже не ожидала! Говорил он очень хорошо для ребенка с таким диагнозом, немного картаво, но вполне связно. Петя поведал, что мечтает стать режиссером и музыкантом, любит снимать на камеру разные сюжеты и играет на флейте. И микрофильмы и игру он тут же и продемонстрировал. Вообще, Петя произвел на меня самое светлое впечатление, и я устыдилась своих глупых мыслей и нелепых предположений относительно этого мальчика. Нет, никак он не мог быть причастен к тем событиям на стадионе во время концерта. И, уж тем более, к смерти своего отца.

– Привет! – весело поздоровался Федя – от его дурного настроения не осталось и следа. – Я сделал то, что ты просила.

– И что?

– Ничего! – Федя совсем развеселился. – Его нет ни в паспортной, ни в милицейской базе. Его нигде нет!

– То есть как это? – удивилась я, совсем не разделяя радости Федора.

– А так! Человека с таким лицом нет ни в одной базе. Его попросту не существует.

– Не может его не существовать. Если есть фотография…

– Фотография существует, а его нет! – Федя жизнерадостно рассмеялся. – Может, он результат фотошопа, может, плод твоей мечты, может, просто человек-призрак. Не знаю, тебе виднее. Это ведь была шутка, да?

– Да, – согласилась я, понимая, что Федя помочь здесь ничем не может. – Просто хотела проверить, какой ты хакер.

– Я так и понял.

За эту «шутку» Федя совсем на меня не обиделся. Наоборот, мы попрощались, окончательно помирившись. А через несколько дней я встретила на улице этого несуществующего человека, призрак, результат фантазии. Я выходила из торгового центра, нагруженная покупками – был вечер пятницы, наутро я собиралась поехать на дачу к своим. Так, с пакетами в обеих руках, я двинулась за ним по улице, не представляя, что делать дальше: окликнуть, заговорить, проследить до дома?

Шли мы довольно долго. В конце концов оказались в каком-то совершенно безлюдном районе. Начало стремительно темнеть. Я чувствовала себя полной дурой, руки оттягивали тяжелые пакеты. Он шел, не оглядываясь, но мне почему-то стало казаться, что этот человек знает, что я за ним иду, знает, кто я такая, и заманивает в ловушку. Но я не повернула назад, а продолжала упрямо за ним идти. Совсем стемнело, фонари в этой части города почему-то не горели, и не светились окна домов. С большим трудом мне удалось рассмотреть название улицы, по которой мы шли. Но вот Наблюдатель, этот несуществующий в реальности человек-призрак, остановился у подъезда одного из домов. Дверь скрипнула, еле слышно, и он вошел внутрь. Проклиная себя за идиотское безрассудство, я посмотрела на номер дома и нырнула в кромешную темноту вслед за ним.

С библиотекарем Галиной Семеновной Стаховой Виктор договорился встретиться во дворе школы. Она уже ждала его на скамейке, худенькая, черноволосая женщина лет тридцати пяти с болезненно бледным лицом. Виктору представилось, что у нее очень болит голова. Словно подтверждая его мысли, Галина Семеновна потерла виски и смущенно улыбнулась.

– Виктор Евгеньевич? – спросила она, поднимаясь со скамейки.

Виктор кивнул и в свою очередь уточнил:

– Галина Семеновна?

– Да, это я вам звонила. Василий, наш охранник, дал ваш номер и посоветовал с вами связаться. Я была в полиции, меня послали в прокуратуру, но там… – Женщина поморщилась и снова прикоснулась к вискам – видимо, у нее действительно сильно болела голова. – Они, конечно, записали мои показания, но мне думается, только для проформы. Они мне совсем не поверили, решили, что я просто выгораживаю Владимира Тимофеевича и выдумываю, будто видела убийцу. А я ничего не выдумываю, я и в самом деле его видела.

– Расскажите все по порядку, с самого начала, – попросил Виктор.

– Хорошо. – Галина Семеновна немного помолчала, собираясь с мыслями. – Я шла по коридору в столовую, не успела дома позавтракать. Хотела купить какую-нибудь булочку, а кофе захватила из дома, в термосе. Когда проходила мимо кабинета Владимира Тимофеевича, я услышала выстрел. Вернее, услышала громкий хлопок и подумала, что звук похож на выстрел. В тот момент я и представить себе не могла, что это действительно могут стрелять. Да и кто бы на моем месте мог такое представить? В кабинете директора, средь ясного утра? И все же я решила войти и узнать, в чем дело, но тут… – Галина Семеновна опять замолчала и теперь уже надолго. Она смотрела прямо перед собой расширившимися от ужаса глазами и, казалось, впала в какой-то ступор.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.