Девчонка настигает нас и хватает его за руку.

— Кто это?

Я даже знать не хочу, кто она, однако приковываю взгляд к тому, как по-собственнически она вцепилась в его руку.

— Это Несс, — произносит он.

— Что за Несс? — Интонация ее голоса пугает меня, и я отступаю. Может, ее ненормальное поведение распространяется на каждую женщину в его жизни?

— Я не знаю, чего ты хотел этим добиться! — кричу на него я.

— Я не ожидал ее здесь увидеть. — Он не кричит, голос тихий.

— Могу поспорить!

— Что еще за Несс? — настаивает девчонка.

— Моя подруга.

— Что за подруга?

— Новая подруга.

Их разговор вызывает покалывание в шее, и я впервые смотрю на девушку более внимательно. В том месте, где ее рука цепляется за руку Эвана, она теребит ткань странным повторяющимся жестом. Она примерно нашего возраста, каштановые кудри и яростный взгляд обезоруживают меня.

— Кто она, Эван?

Эван смотрит на меня отсутствующим взглядом, взглядом человека, безнадежно оторванного от всего происходящего. Он пугает меня. Она пугает меня.

— Это Люси. Моя сестра.

ГЛАВА 18

НЕСС

— Сестра?

Эван переводит на меня взгляд пустых глаз.

— Да. И она не здорова.

Люси хватает его за пиджак.

— Я в норме. Я просто должна была узнать, где ты. Ты скрывался от меня.

— Не здорова? — Я догадываюсь, о чем он. Явно не о гриппе.

— Я же сказала, что я в норме. — Голос Люси поднимается на децибел и возвращает Эвана к реальности.

— Ладно, Люси. Как долго ты пробудешь в Лидсе?

Люси чешет голову.

— Думаю, только сегодня. Я видела Мэтта. Это он сказал мне, где тебя искать. Я уже очень давно его не видела. Почему вы оба уехали?

— Я приехал в Лидс учиться.

— Ты уехал, когда они забрали меня. Я даже не успела попрощаться.

Потрепанный внешний вид Эвана из-за нападок сестры резонирует с замешательством на его лице. Я хочу прикоснуться к нему.

— Прости, Люси, — мягко произносит он.

Кто-то выходит из паба — мужчина среднего возраста с редеющими каштановыми волосами, кутающийся в зимнее пальто. Он с подозрением смотрит на нас. Нам не следует здесь оставаться.

— Хотите пойти ко мне домой? — спрашиваю я.

— Звучит здорово, ты, наверное, замерзла? — Эван по-доброму улыбается своей сестре.

— Конечно, а у тебя дома есть вино?

Я тоже улыбаюсь ей.

— У меня есть подруга Эбби. А у нее всегда полно вина.

Люси перестает яростно цепляться за руку Эвана, и из ее глаз исчезает животный страх. Мы молча идем ко мне домой.

***

Когда мы входим, Эбби готовится к выходу. Волосы обернуты в полотенце, она наполовину одета и наносит на ресницы тушь, глядя в стоящее на столе зеркало.

— Привет… — Ее голос затихает, когда она видит нас троих. — Не ожидала увидеть тебя снова, — говорит она Эвану. — Больше никогда.

— Это Люси, — произношу я, надеясь, что Эбби заметит мой упреждающий взгляд. — Сестра Эвана.

— Сестра? — Рука Эбби взметается в воздух, щеточка туши удлиняется.

— Близняшка, — поясняет Люси. — Поэтому мы так близки. Несс говорила, что у тебя есть вино?

— У меня? — Эбби смотрит на меня.

— У тебя оно всегда есть, — произношу я и поворачиваюсь к Люси. — Надеюсь, ты любишь белое сладкое?

— Я все люблю. — Люси ухмыляется и садится на диван.

Эван становится рядом с ней, крепко скрестив руки на груди. Меня переполняет желание подойти к нему, обнять и стереть с его лица сосредоточенность. Я иду на кухню. Эван следует за мной.

— Эван… — Я протягиваю руку и касаюсь его лица. — Почему ты не сказал мне?

— Ты не дала мне шанса.

— Нет, до этой ночи.

Взгляд потерянных карих глаз фокусируется на мне.

— Люси — это прошлое, от которого я пытаюсь сбежать. Зачем я должен приносить ее в свою новую жизнь?

— Она твоя сестра…

— Черт! — произносит он чересчур громко, затем прокашливается и устремляет взгляд на дверь. — Она не только моя сестра. Она еще чья-то дочь, внучка, племянница… Но ее всегда вешали на меня, и я так больше не могу!

Эван вертит в руках что-то высушенное. Я хочу задать ему так много вопросов, но боюсь растревожить столько ран.

— Как давно она не здорова? — наконец, спрашиваю я.

— С момента постановки диагноза три года. Без диагноза намного дольше. Когда я уехал, она находилась в больнице на лекарствах. — Он прислоняется к выступу и скользит ботинками вперед, и я уверена, что он собирается сесть на пол. — Я думал, что, если уеду, кто-нибудь другой позаботится о ней.

— Ты присматривал за ней три года? — недоверчиво произношу я. Он ведь тогда и сам был подростком.

— По большей части да. Я первым заметил, что с Люси что-то не так, и отвел ее к врачу. Так что теперь, если ей требуется помощь, она всегда приходит ко мне. Никому больше не доверяет.

— А как же твой отец?

Эван издает издевательский смешок.

— Старая школа. Думает, что ей следует взять себя в руки во время депрессии, и всякий раз паникует, когда у нее случается обострение. Он считает, она хочет убить его. Потому что знает о ее расстройстве только из TV-шоу.

Я тянусь к нему и пытаюсь обнять, но он напрягается, так что я отступаю и встаю рядом с ним.

— Ты не можешь оказать ей помощь, в которой она нуждается. Ты не врач. — Я замолкаю. — И не ее родитель.

Эван с силой проводит по лицу ладонью.

— Я знаю, что это несправедливо, Несс. Она всякий раз срывает мои планы, это несправедливо. А по отношению к ней несправедливо, если рядом с ней никого не будет. И раз сейчас она здесь, я должен что-нибудь сделать. Снова.

Напряжение Эвана растет, и я не хочу давить, но меня раздражает его семейка, повесившая на него все это. Мне не стоит ничего говорить.

Эбби болтает с Люси в другой комнате, Люси улыбается и веселится, и Эбби не может вставить ни слова, что крайне меня забавляет. Такое редко случается. Эван замечает бутылку в моих руках.

— Возможно, не стоит позволять ей пить слишком много. Я должен узнать, где она остановилась, где ее лекарства и прочее. Сумки при ней нет, а значит и лекарств тоже.

Я перемещаю бутылку над стаканами, он хмурится.

— Она хорошая. И никому не навредит. Она злилась на меня за то, что я скрывался. Только на меня, ни на кого больше.

Как давно она здесь и как долго разыскивала Эвана, блуждая по городу в нестабильном состоянии?

Я вижу, как Эван вручает сестре бокал и как она спокойно и счастливо улыбается ему. Эван снова успокаивается и разговаривает с Люси мягко, но не покровительственно. Он вживается в образ словно актер. Мое сердце плачет и болит за него. Слова Эвана о возложенном на него бремени, его спокойное, логичное объяснение того, что необходимо сделать, чтобы помочь сестре, открывают мне глаза. Я не знаю всей истории, но я в ярости от того, что он единственный человек, заботящийся о своей душевнобольной сестре, и никто не помешал ей последовать за ним, несмотря на существующую опасность.

ГЛАВА 19

ЭВАН

Люси все еще не спит. Болтает. Рассказывает о животных. Выясняется, что у нее есть кот. Чарли. Отец купил ей котенка через несколько недель после моего отъезда. Долбанного котенка. Как можно было купить Люси того, о ком необходимо заботиться, если сам не можешь удержать ее на лекарствах, в которых она нуждается. Или в городе, в котором она живет.

Эбби уходит, Несс вежливо слушает Люси, однако ее глаза слипаются. Час ночи, а Люси не спит, теперь я могу с уверенностью сказать, что обострения у нее нет, но все к этому идет. Стресс из-за приезда сюда ситуацию не улучшает. Я делаю глоток пива.

— Люси, ты привезла с собой какие-нибудь лекарства? — спрашиваю я.

— Они мне не нужны.

— Нет, нужны. Ты нездорова.

Люси смотрит на меня, прищурившись.

— Я выздоровела. А тогда я чувствовала себя дерьмово. Я не могу ясно мыслить, когда кто-то забивает мне голову хлопковыми шариками. Так что я перестала принимать лекарства.