— Где ты работаешь?
— В call-центре Бостона4. И они будут очень злиться, если я заступлю на смену с опозданием. Это было так глупо, — говоря это, она запихивает вещи обратно в сумку, даже не смотря на меня.
Дождь барабанит по окну. Полагаю, это уже не морось. Она резко останавливается, увидев погоду, бросает сумку и вытирает глаза краем пиджака.
Ох ты ж, божечки, только не плачь.
— Я тебя подброшу.
Она наконец-то переводит свои покрасневшие глаза на меня.
— Подбросишь?
— На работу. Прошлым вечером я приехал сюда на тачке. — На самом деле больше всего на свете мне хочется поехать домой и подготовиться к спортзалу, но я совершенно не могу устоять перед плачущей женщиной.
— Нет, не стоит.
— Я хочу помочь, — говорю я и ищу на полу свою обувь.
***
НЕСС
Не ожидала от него такого благородства. Спасти девицу от страданий и довезти ее до работы. Я тихонько фыркаю, будучи совершенно не в восторге от решения позволить ему подвезти меня. Взвесив все, я встала перед выбором: вымокнуть до нитки на автобусной остановке, а потом еще час трястись в самом автобусе или провести полчаса в машине, но с ним. Сверхурочная работа в случае опоздания или беседа с неандертальцем. Неандерталец победил.
Он наклоняется к двери, сгребает с сидения кучу бумажек и пустых оберток из-под фастфуда и перекидывает их назад. Довольно внушительная коллекция. Эван делает шаг в сторону, при повороте случайно задевая мою грудь своей. Я мгновенно вспыхиваю: тепло сильных мускулов под футболкой проходит через меня электрическими импульсами. Прошло довольно много времени с момента моего последнего контакта с парнем. Я убеждаю себя, что это единственная причина, по которой я так реагирую. Он ухмыляется, его глаза сияют.
— Залезай, промокнешь.
Я забираюсь на потрепанное сиденье, ставлю сумку на колени и пинками отбрасываю в сторону пустые бутылки из-под воды.
— Не так хорошо, как в твоей, верно?
Это было настолько очевидно, что я задумалась: как этому автомобилю вообще удастся добраться до конца улицы, не говоря уже о поездке по городу. Я бы хотела, чтобы моя машина была постарше, потому что мой годовалый голубой Хёндай чересчур выделялся среди потрепанных машин на улице. Я все ждала, что кто-нибудь украдет его. Кто-нибудь кроме моей соседки по дому.
— Спасибо тебе, — бормочу я.
— Нет проблем. Я чувствовал, что должен извиниться за что-то. Правда, не помню за что.
Произнося это, он хмурит лоб и поблескивающие от дождя сухожилия на его предплечьях напрягаются, когда он выворачивает руль. Я отгоняю прочь мысль о том, как провожу рукой по темным волосам на его руках. Некоторые парни так и излучают сексуальность, поглощая тебя, стоит тебе оказаться рядом. Даже если они тебе не нравятся. Это раздражает.
— Не могу вспомнить твое имя, — произносит он, искоса глядя на меня и жеманно прикусив губу. Он пытается флиртовать со мной?
— Ванесса.
Он кивает и наклоняется, чтобы включить радио. The Killers взрывают машину, заполняя остатки комфортного пространства между нами. Я могла бы сказать, что я Несс, но какая я для него Несс?
— Как ты познакомилась с Эбби? — спрашивает он.
— Мы всю жизнь вместе ходили в школу.
— Вы очень разные.
Я возилась с кондиционером перед собой, желая согреть влажные руки.
— Да, разные семьи.
Разные части города. Мои родители пытались оградить меня от общения с ней, когда нам стукнуло четырнадцать, решив, что она априори плохая подруга, толкающая меня на скользкую дорожку. Им было невдомек, что это я воровала алкоголь из их забитого бара, спасаясь от постоянного давления быть лучше, чем я могла быть. Родители постоянно приседали мне на уши, ноя об учебе и достижениях. И что же, быть как они? Работать так, чтобы даже не видеть своих детей?
— Не можешь отстоять позиции, да? — сказал он. — У меня тоже есть такой друг. Трудно оставить дом. Особенно, когда уезжаешь так далеко.
— Вообще-то, нет.
Машина притормозила на красный, я лезу в сумку и проверяю время на телефоне. Мне стоит радоваться, ведь теперь мне не нужно ждать автобуса. Эван постукивает пальцами по рулю.
— Ты не очень-то разговорчива, — произносит он.
Я делаю вдох. Его запах наполняет машину, от влажной футболки пахнет дезодорантом. Впрочем, слабый запах травки и несвежего пива уменьшает его привлекательность.
— Я устала, — отвечаю я.
— Да что ты? — спутанный влажный локон падает ему на глаза, когда он оборачивается ко мне с бесстрастным выражением на лице.
— У меня была вечерняя смена, а после этого я обнаружила кого-то в своей кровати.
— Серьезно? — Его тон меняется, глаза наполняются блеском. — Кто-то не давал тебе спать всю ночь?
О, Боже мой, он думает…
— Нет! — выпаливаю я несколько торопливо, и он ухмыляется. — Ты не помнишь, да?
Глаза Эвана расширяются, брови в замешательстве изгибаются. Он вглядывается в мое лицо так, что внутри живота начинают расходиться теплые волны.
— Черт. Прости… Нет, я не помню. Слушай, я не имел в виду…
— О, боже мой! Нет! Ни ты… ни кто-либо другой! Я имела в виду, что ты не помнишь, что сказал мне. Мы не…
Эван выдохнул.
— Слава богу! Я думал, я снова это сделал.
— Сделал что?
— Иногда… я забываю. — Движение возобновляется.
— Забываешь? — Но я и так знаю, что он имеет в виду.
Эван глубоко вздыхает.
— Вещи, которые делаю. Людей, с которыми сплю. Когда я бываю мертвецки пьян, как вчера, например. И я никак не могу это контролировать.
— Это так оскорбительно. И чертовски мерзко. — Я перевожу взгляд на движущиеся машины.
Остаток пути проходит в молчании. Я прислоняю голову к оконному стеклу и слушаю, как шлепают по лужам шины и как гудит мотор. Меня бесит, что он даже не извинился за свое сексистское поведение. Но еще больше меня удивляет, что его слова задевают меня. Столько парней из универа, с которыми я сталкивалась, ведут себя так же, потому что им позволено. Возможно, он подвозит меня, потому что видит во мне будущую зарубку на своем ремне?
Мое раздражение сменяется тревогой, когда мы въезжаем в промышленный центр. Он останавливается перед высоким прямоугольным блочным зданием. Солнце прорывается сквозь серые облака, и я вступаю прямо в лужу.
— Спасибо, что подвез, — неохотно произношу я, наклоняясь к машине.
Эван оборачивается ко мне, на его лице, как и последние двадцать минут, все еще присутствует хмурое выражение.
— Я бы тебя не забыл.
Я открываю рот, чтобы высказать ему все, что думаю о его сексистских взглядах, но натыкаюсь на лукавую улыбку и подмигивание. Но это не единственное. Он раскаивается или пытается клеить меня?
— И это все меняет, не правда ли? — Я с большим наслаждением хлопаю дверью.
Мои шаги хлюпают по мокрой парковке, пока я гордо удаляюсь прочь. Я знаю, он смотрит на меня, потому что двигатель его машины работает вхолостую за моей спиной.
ГЛАВА 3
НЕСС
Я тащусь по улице от автобусной остановки, радуясь, что черные облака держат свой дождь при себе. На грязную улицу опустился закат, скрыв в тени фасад дома. Поездка на автобусе продлила обратный путь на тридцать минут, и я про себя проклинаю Эбби, когда слышу ее смех через входную дверь.
Поставив сумку на пол, я опускаюсь в стоящее рядом кресло. Мужские голоса на кухне умаляют облегчение. Надеюсь, друзья Эбби скоро уйдут, и она вернется одна.
Густо накрашенное лицо Эбби выглядывает в дверной проем, розовая помада виновато трескается.
— Я заправила твою машину бензином.
Я наклоняюсь и скидываю туфли.
— Не вздумай брать ее снова.
— Никогда?
— Не в ближайшем будущем.
Она переступает порог с большой кружкой в руках и ставит ее на стол рядом.
— Вот. Мне очень жаль.
— Спасибо. — Я отпиваю горячий кофе.
