Кем бы она ни была, она настойчива.

Я возвращаюсь домой после очередного трудного дня на работе и обнаруживаю кухню заставленной посудой и мусором. Стервозность на работе становится хуже, в то время как мой уход повышает шансы на общение с кем-либо. Я хочу уехать, но для этого мне нужны деньги. Так что я обклеиваю свой шкафчик фотографиями мест, которые собираюсь посетить, и когда мне звонит какой-нибудь заковыристый клиент, я фокусируюсь на Австралии. Или Индии. Или на месте, в котором нет call-центров, или на студентах, или на Эване.

И вот я возвращаюсь домой в это дерьмо. Дом захламлен грязными кружками, пустыми коробками из-под пиццы и разбросанной повсюду одеждой. Эбби учится всего четыре часа в день, и меня тошнит от ее лени. Идея делить с ней дом однажды разрушит нашу дружбу. Хорошо, что я скоро уезжаю.

К чайнику прислонен конверт с моим именем. Сначала я решаю, что это записка от Эбби, однако почерк мне незнаком.

Я открываю конверт, внутри лежит открытка с голубыми бабочками. С обратной стороны голубая надпись:

«Я хотел бы, чтобы мы были бабочками и жили три летних дня. Эти три дня с тобой я мог бы наполнить таким наслаждением, какого бы не испытал и за пятьдесят долгих лет».

К глазам поступают слезы, и я быстро моргаю, злясь на свою реакцию. Под текстом еще несколько слов:

«Я хочу рассказать тебе о Люси». Ниже заостренными буквами выведено имя Эвана.

Я прислоняюсь к раковине, чтобы выровнять дыхание и унять слезы. Открытка приводит меня в бешенство. Эта попытка Эвана воздействовать на мою психику приемами, которые он видел в кино. И она срабатывает. Трогательные слова и простота сообщения пробивают брешь в моей защите.

Я вытираю глаза. Хорошо, он может рассказать мне о Люси. Но его объяснения ничего не изменят. Потому что, кем бы она ни была, он врал мне, скрывая ее.

ГЛАВА 17

ЭВАН

Ярость, вызванная тем, что Люси разрушила все, что было с Несс, безгранична. Я иду домой и напиваюсь до бессознательного состояния, чтобы не наделать глупостей. На следующий день я пытаюсь связаться с Несс, но ирония, связанная с множественными звонками без ответа, становится слишком явной и напоминает о том, из-за чего мы поссорились, поэтому я сдаюсь.

Я истязаю себя в тренажерном зале. Каждый день. Часами. Утомляя себя и высвобождая адреналин, ключом бьющий в моем теле.

Люси продолжает названивать, и я почти готов ответить. Но вместо этого я звоню ему в Ланкастер и умоляю что-нибудь сделать. Все проваливает ругань на тему того, как он разрушил мою жизнь. Мы оба терпим неудачу. И я вновь возвращаюсь к бутылке, доводя себя до полуобморочного состояния. Ничего не помогает. Я не могу заглушить собственную боль из-за неспособности утихомирить ее боль.

На уроках поэзии я сталкиваюсь с новой иронией. Мы проходим романтизм. Байрона. Несчастные поэты. Ха-ха. Я не знаю, зачем послал Несс открытку, но, когда я прочел цитату из любовного письма Китса⁹, эти слова поразили меня в самое сердце. Три дня бабочки с Несс. Пока Люси не подрезала нам крылья.

Я не жду от нее ответа, зная Несс, она посчитает открытку неискренней и шаблонной. Я ошибаюсь. Она не перезванивает мне, но присылает сообщение с указанием времени и места. Это вызывает во мне смешанные чувства: одна часть меня не хотела, чтобы она перезванивала, тем самым заставив меня смириться.

Мэтт пристает ко мне с предложением отправиться на очередную попойку. Ему по душе вакханальная сторона моей боли. Я открещиваюсь от него, сказав, что встречаюсь с Несс, и строго-настрого запрещаю ему появляться в этом пабе со своими пьяными друзьями. Еще одно напоминание об Эване, которого она ненавидит, не поможет ситуации.

Я на месте. Несс опаздывает.

Было хорошей идеей выбрать этот паб, потому что здесь почти нет студентов. Я едва ли столкнусь здесь с кем-то из универа. С девушками. Местные жители старшего возраста прислоняются к барной стойке и что-то тихо бормочут под музыку из музыкального автомата. Мне приятен старый стиль. Мой пивной бокал быстро пустеет, и я останавливаюсь. Алкоголь в этой ситуации не помощник.

В животе появляется неприятное чувство: решение привлечь свою старую жизнь в новую наводит ужас.

Тяжелая дверь открывается, и входит девушка. Бледное лицо, частично заслоненное кудряшками, и рыщущие по помещению карие глаза. Она вскидывает руки, словно тянется к чему-то, и я знаю, что она ищет меня. Пиво, тяжестью лежащее в моем животе, подступает к горлу.

Как, мать вашу, ей удалось меня отыскать? Люси.

Ей не нужно много времени, чтобы найти меня в полупустом помещении. Больше у меня нет шанса спрятаться от нее.

Она устремляется вперед и садится на стул, я приковываю к ней взгляд.

— Эван, я искала тебя. Ты должен мне помочь.

Люси вцепляется в мой рукав обломанными ногтями. Ногтями, которые она когда-то любила раскрашивать в разные цвета.

— Люси, ты не должна здесь быть. — Я едва могу слышать то, что говорю, слух исчезает.

— Пожалуйста. Я не знаю, кого еще попросить.

Ее голос заглушает шум паба, и на нас начинают оборачиваться. Дерьмо. Люси трясет, и я знаю, что за этим последует. Я не могу сидеть здесь и ждать, когда Люси прорвет.

Я хватаю свой пиджак и касаюсь ее руки.

— Ладно, идем со мной.

На лице Люси появляется облегчение, и она проводит рукавом по лбу.

— Спасибо.

Я хочу вытолкать ее из паба, но не могу. Так что я веду ее за собой и оборачиваюсь, как только мы оказывается на прохладном воздухе.

— Что тебе от меня нужно, Люси? Я не могу помочь тебе!

Ее лицо снова сморщивается, и она хватает меня за рукав.

— Нет, Эван, ты единственный, кому я могу доверять. Пожалуйста. Помоги мне.

Я ничего не чувствую, словно мое сильное тело мне не принадлежит. Это неправда. Ее здесь нет.

— Почему ты не отвечал на мои звонки? — хнычет она.

— Я не знаю, что сделать, чтобы помочь тебе. Тебе не следовало приезжать сюда.

Люси хватается за волосы и начинает рыдать, звук ее плача, такой знакомый, накрывает меня, и я не отвечаю. Я прижимаюсь к стене, когда она набрасывается на меня и начинает колотить кулаками в грудь и царапать ногтями мои обнаженные руки. Ее истерика не впечатляет меня. Больше нет.

Ее умоляющий голос и попытки привлечь мое внимание тонут в темноте беспристрастной ночи, в которой я мечтаю раствориться. Ничто не трогает меня сейчас.

Кроме Несс, стоящей в ста метрах от нас.

***

НЕСС

Перед пабом, в котором мы встречаемся с Эваном, вспыхивает нешуточная ссора. Крики девушки слышны на улице еще до того, как я поворачиваю за угол. Люди здесь часто выясняют отношения на улицах, особенно под воздействием алкоголя. Их неспособность держать себя в руках выглядит довольно жалко. Я заворачиваю за угол и иду вниз по склону в сторону паба. Снаружи ругаются двое.

— Эван!

Крик останавливает меня, и я внимательнее присматриваюсь к парочке. Вывеска паба подсвечивает бесстрастное лицо Эвана и льнущую к нему женскую фигуру. Не знаю, что удерживает меня от того, чтобы не броситься бежать в обратную сторону, когда я вижу это, но я подхожу ближе. Затем мнусь в нерешительности. Эван не отвечает, смирившись со своей участью, пока девушка колотит его. Почему он не возьмет ее за руку и не поговорит с ней? Он еще хуже, чем я думала.

Эван замечает меня, хватает девушку за руку и отталкивает ее от себя. Когда он устремляется ко мне, я разворачиваюсь и перехожу на бег, однако его шаги настигают меня.

— Несс!

— Не говори со мной, черт бы тебя подрал! — кричу я.

Эван хватает меня за предплечье, но я отталкиваю его.

— Это она? — Я указываю на приближающуюся к нам девушку.

— Да.

— Когда ты сказал, что собираешься рассказать мне о Люси, я не думала, что ты познакомишь меня с ней!

Мое сердце колотится, внутри клокочет ярость. Я близка к тому, чтобы ударить его, но это опустит меня до ее уровня.