-Не передергивайте, святой отец. Это измена. И предатель - вот он. Стоит перед вами.
Астрел подшагнул, опрокинув ногой короб. Самородов в ответ поперхнулся принужденным смешком.
-Оставим это,- попытался урезонить обоих отец Аквитин.- Гнев стоит дорого. Знаю, звучит это скверно, но человек по природе своей скуповат и предпочитает ценить щедрость, когда ею сорят другие, не в ущерб ему самому. Для любви к ближнему нужна известная наивность и для меня это очень ценно.
-Можете отправляться с этим в банк,- бросил сквозь зубы Самородов. Он надежно перенял высокомерные манеры и научился носить маску превосходства на своем лице.
К ногам святого отца прилипли оборванные ленточки водорослей. Ветер доносил сырой запах мокрых камней. Река мерцала и переливалась как расшитое бисером и обклеенное молотым стеклом полотно.
Во взгляде Астрела был нешуточный напор когда он непреклонно заявил:
-Подлинно сильная власть зиждется на умении понимать и договариваться, а не на авторитете подавления силой. И настоящий мужчина ценен не тем что сумел разрушить, а тем что он создал или сохранил. Нужно в жизни во что-то надежно упереться, чтобы воспринять мир таким каков он есть. Цивилизация гибнет не от набегов варваров, а от потери морали. Для чистоты проявления закона должна присутствовать мотивация совести. А источником ее на земле может быть только человек. Все равно какой земле, но не все равно какой человек,- и Астрел многозначительно посмотрел на Самородова:- Иногда, чтобы начать слушать и понимать собственного ребенка его нужно ... приходится терять. Карэл рассказал мне как нуждается его планета в "Салюте Млечной". К тому времени я уже знал кто сосуществует в нем теперь. Но это все таки говорил мой повзрослевший сын и мог ли я сомневаться в его словах? Мой выбор не фатален для нашего мира, а для них это основа будущего.
-Как ты сказал "Салюта Млечная"?- переспросил отец Аквитин.
-Да, такое название уже прижилось на Перво земле.
И в этом Астрел тоже видел знак. Дорожку созвездий-родинок у Эмили, тянущихся от ключицы по шее вверх он тоже называл для себя Млечным Путем.
Пустяк? Совпадение радостных жизненных начал? На Фракене новая планета получила только номер. Разная степень значимости как различающаяся мера важности насущных вещей.
-Стремление к захвату колоний неистребимо и всегда обагрено кровью. Неужели справедливость и сострадание безнадежно обречены на долю приживалки в этом прагматичном мире?! Мной- не мной-суди как пожелаешь, но решение принято и все обязаны его выполнять в независимости от личных ощущений, которые могут противоречить коллективной морали. Мне по душе моя мятежность.- Чучельник рассмотрел на фоне серо-зеленой формы пехот-командера нашивку с "Джокером" и постарался взглянуть на командира егерей "коммандос" в точности таким же плутовато осатанелыми глазами. Наклонившись чуть вперед он отчеканил каждое слово:- Все дело в том, что ты больше ничего не можешь поделать.
Самородов отвалился назад, сохранив прямую осанку и замер как вкопанный. Его воспаленный взгляд сверкал как мотоциклетная фара куском желтого агата и был настолько концентрированно узко направлен на Астрела, что хотелось зажмуриться.
Тысячами осколков летел разбившийся, разбушевавшийся речной поток.
Самородов заговорил дурно и дерзко, выпаливая обвинения как конфетти из хлопушки:
-Бунт это то, чему ты научился лучше всего. Врачеватель-недоучка в инфантильной уверенности что Бого вспоможение замажет все огрехи. Воздыхатель прокравшийся в мужья под настроение невесты. Папаша, который через свое тщеславие долгие годы мучил единственного сына. Притаившийся предатель, который под личиной гласа народной избранности осуществил давнюю месть своему сопернику.
Астрел пропустил его резкость мимо ушей. От него самого веяло такой силой что он не нуждался в защитниках:
-Внутри тебя бурлит ярость и ты вообразил что это и есть кипение подлинной жизни. Вкус настоящей власти к которой ты карабкался всю жизнь, а я получил случаем, хоть и на краткий миг. Скажу тебе так, едал я блюда и повкусней. К примеру, человеческая благодарность. Ты убежден что мир существует только для таких как ты. Как, не саднит в горле каленая щербина всевластия, которая мнится тебе леденцом?
Самородов любовался блестящими боками перекатывающихся волн угрюмо замкнувшись в себе. Эти перекаты отражались на его лице.
-Нам не понять друг - друга,- сказал Астрел уже по хорошему.- Пока ты не осознаешь что порода важнее выпаса. И это ответ на многое.
Взгляд Самородова был укоряющим, неотрывно пристальным и напряженно решительным.
-Моя версия праведной жизни не совпадает с твоей. Там, где тебе мерещится ответ, мне видится заговор. Всегда так. Какие причудливые формы может принять неудовлетворенность собственной жизнью!- импульсивно воскликнул Валерий.- Каждый выискивает и запоминает только те мудрости, которые само утверждают его в своих же глазах. Насаждая распоясавшуюся добродетель ты сначала постарайся сам ответить себе на один вопрос: по какой рубеж она твоя, эта правда?- Самородов произнес это так просто и про всех, пряча отчуждение на дне желчащего самолюбия.- Полагаю, это тебе ответ на все.
-Ты не нравоучитель, да и он не праведник,- отец Аквитин попытался было ... но пехот-командер его перебил:
-Не надо ничего говорить, святой отец. У нас тут свое.
С его выучкой найти Аквитина с Астрелом труда не составило. Теперь ему хотелось уйти. Чуть проскальзывая по песку он стремительно пошагал прочь с непонятным выражением на лице.
Единожды он обернулся, будто намереваясь что-то сказать еще, но смолчал.
Валерий Самородов прокатил мотоцикл по размытому стоками склону. Волны как мышцы вздувались длинными протяжными буграми. Хромированные детали высверкивая пережигали льдистым светом сетчатку глаза. Аквитин проводил его усталым вздохом. Над покоем вечным и подноготным полыхал втертый в небо сияющий гонг.
С норовом мотоцикл сорвался с места и выехал на дорогу. Разогретая солнцем пыль, казалось, становилась пыльцой, не торопясь оседать и оставаясь не оплодотворенной колеей туманного ручья клубящегося над проселочной дорогой.
Астрел с Аквитином взяли бутылку, тарелку с сыром и отправились к длинной как веретено перевернутой лодке. От ее бортов пахло смолой и речными снастями. Они уселись на круглый опрокинутый бок и повисли в паузе, грея десна мелкими глотками. Двое, следя как бы извне за поступательным ходом вещей наблюдали как ясным железом колышется вода в реке.
Смысл был точнее слов, важнее умения дышать, искренней тишины. После такого молчания нельзя было заговорить о пустяках.
Подчеркнуто почтительный Астрел Сатерлан словно забыл об объединяющей их дружбе, когда обратился к святому отцу:
-Не микроб я, который угадал в сильную жизненную среду и радуется этому. Вчера я ответил себе на вопрос зачем я живу как таковой. А сегодня я уязвлен, исповедавшись в помыслах. Делиться с другими тем что умеешь сам, разве не в этом смысл человеческого существования?
Аскетичное лицо отца Аквитина сделалось суровым:
-Вера не живет без сомнений. Как закон не врыт в землю подобно забору. Уравновешивать все и всегда - вот в чем секрет праведной жизни. Бессмыслица не воспроизводима, потому что ничего не имеет права быть просто так. Ради пустоты нет смысла маяться муками сомнений. Не за ради чего незачем оберегать любовь и все производные от нее чувства. Проявление свойств само по себе неотторжимо от порой не обозначаемого, но назначенного смысла. Во всем найдется свой резон устанавливающий гармонию надежд. Мы неустанно ткем узор хвалы Господу. И с каждым прожитым во славу Господа годом, узор становится все богаче и сложнее.- Не подбирая слов и не страшась себя открывать Аквитин был легок в суждениях:- Я тоже искал правду. И поверь, в мои годы я распознаю ее с первого же взгляда. Любая вера стремится не к поклонению а к познанию, пониманию Бога. И нуждается в мужестве чтобы вместить вселенную и находящийся в движении пронизанный связями мир. Бесчисленные сообщества. И у меня замирает дыхание. Эта картина куда величественнее дара одной маленькой планеты.- он похлопал Астрела по плечу и морщинки расползлись по лицу его преподобия, словно трещинки от лобового попадания улыбки.
