— О, но это так, именно так!

— Не главная твоя забота, дитя мое. Первым делом тебе следует думать о собственном будущем. И ради твоего будущего я надеюсь, что ты примешь мудрое решение. Но я уверена, что мистер Уитворт поговорит с тобой завтра или послезавтра. Прошу, хорошенько обдумай ответ.

И мистер Уитворт с ней поговорил. Он нашел Морвенну в саду ближе к вечеру, где ее неслучайно оставили в одиночестве.

Она прогулялась с матерью почти до самых утесов, они тщательно избегали разговора о замужестве и болтали о церковной жизни в Бодмине. Когда они вернулись, миссис Чайновет отправилась в дом отдохнуть, а встретившую их Элизабет вызвали по какому-то таинственному делу. Мистер Уитворт, увидев Морвенну в одиночестве, подошел к ней, и они прогулялись по саду вдвоем.

Как уже говорилось, Оззи имел дело с дамами главным образом поверхностно, в гостиных, или за пару серебряных монет за час в комнатах наверху. Его ухаживания за первой женой были короткими и простыми, поскольку она обожала его еще до свадьбы, и он считал такое поведение естественным для женщины и полагал формальные слова ненужными. Это слегка враждебное юное создание однажды уже встретило его почти что отказом. Весьма обескураживающе повторять всё то же самое еще раз, в особенности без полной уверенности в успехе.

Да и сад — не то место, которое он выбрал бы, но время поджимало, и его чувство самоуважения не позволяло уклониться от такой возможности.

Он начал разговор с замечания относительно плохого урожая и натянуто произнес:

— Мисс Чайновет... Морвенна... Вы знаете о беседах, которые мы вели с вашим кузеном, мистером Уорлегганом, относительно нашего брака, относительно сделанного вам предложения, предложения руки и сердца. Вы можете посчитать, что я слишком много говорю о вашем благодетеле и слишком мало о вас. Но при нашей последней встрече я сообщил вам о своих чувствах, и вы дали понять, что вам нужно время обдумать мое предложение, время подготовиться к столь важному шагу. И мне показалось правильным не надоедать вам ухаживаниями, но от вашего благодетеля я время от времени узнавал, каковы ваши чувства и насколько они изменились.

Осборн замолчал и поправил шейный платок, а потом вернул руку на привычное место за спину. Он похвалил себя за то, что до сих пор ни разу не запнулся и не засомневался.

— Да, — сказала Морвенна.

— Вчера вечером я снова побеседовал с мистером Уорлегганом, а сегодня перед обедом — с вашей очаровательной матушкой. Оба сказали мне то, что я хотел услышать.

— Вот как?

— Да. Но... чтобы мое счастье стало полным, я должен услышать то же самое из ваших уст.

Морвенна опустила взгляд на клумбу с колокольчиками, нежно кивающих в такт ветру. Потом посмотрела на лужайку и на старые серые камни дома. Чуть левее лежал декоративный пруд, где Дрейк развлекался с лягушками. А еще дальше, за пригорком, рощица, где она впервые встретила Дрейка. А вон из того окна на первом этаже она обычно наблюдала за его появлением и смотрела, как он медленно уходит по дорожке в последний раз, его фигура уменьшалась, пока не исчезла за воротами. А с ним ушла ее любовь и ее жизнь.

— Мистер Уитворт, я...

— Осборн.

— Осборн, даже не знаю, что сказать...

— Вы знаете, что я хочу услышать.

— Да, да, но... Простите меня, если вы хотите услышать мое признание в любви, то я не могу этого сделать. Если... Если для полного счастья вам нужно именно это, то... то я не могу вам этого дать. Сожалею.

Осборн уставился на нее, сглотнул и отвел взгляд.

— Мне сказали, — продолжила Морвенна, — что я... — она замолчала.

— Умоляю, продолжайте. Прошу вас, говорите открыто.

— Я не знаю, что произойдет, если мы поженимся. Мне сказали, подобное чувство появляется постепенно...

— Вам сказали совершенно верно.

— Но, мистер Уитворт, я не буду с вами честна, если притворюсь... что чувствую то, чего я не чувствую. Вы говорите, что хотите на мне жениться. Если, услышав мои слова, вы по-прежнему этого хотите, то я выйду за вас. Даже несмотря на то...

— Именно это я и хотел услышать, больше мне ничего и не надо!

— Больше ничего...

— Пока что. А в браке придет всё остальное. Чувства, которые вы еще не осознаете! Вы слишком молоды, чтобы понять. Просто поверьте. Я вас направлю, — он взял Морвенну за руку, рука была холодной. Ее руки всегда были холодными. Осборн терпеть этого не мог. — У меня нет сомнений. Вы станете матерью моим дочерям и в должное время — матерью собственных детей. Дом викария готов. Летом завершили необходимый ремонт, поскольку прежний викарий довел дом до запустения. Камин перестроили и вычистили плесень. Однажды вы войдете в этот дом.

— Дело не в этом, — пробормотала Морвенна. — Я уверена, что дом...

— Я хотел вернуться в воскресенье, потому что не отдал своему заместителю распоряжений насчет молитв. Поскольку я в приходе человек новый, а среди моей паствы много людей выдающихся, мне не хотелось бы отменять положенную воскресную службу. Мы можем пожениться в пятницу и вернуться в тот же день.

— В пятницу? — ужаснулась Морвенна. — В эту пятницу? Но это невозможно! Как же это? Говорю вам, это невозможно, — он запнулась, поняв, что если решила через это пройти, то лучше начать новую жизнь так, как ей велят, и попыталась сдержать возмущение в голосе. — Простите... но ведь это же невозможно, не так ли? Нельзя сделать все приготовления к этому сроку.

— Получив определенные заверения, — ответил Осборн, — и в надежде на то, что время и размышления переломят ваши колебания, я осмелился сделать кое-какие приготовления. На прошлой неделе я получил разрешение от епископа Эксетера, и мы можем пожениться в вашей церкви до возвращения в Труро.

Морвенна почувствовала, что ускользает последняя надежда и все двери к отступлению, пусть и временному, захлопываются, стоит к ним только приблизиться.

— Мистер Уитворт, прошу вас...

— Осборн.

— Осборн... У меня нет ни платья, ни прочих вещей для свадьбы! Ничего не готово! Вы должны дать мне время, дать мне больше времени...

Его лицо напряглось. Теперь он был куда больше уверен в себе.

— Любовь моя, у вас было полгода, чтобы всё обдумать. Этого времени вполне достаточно. Что до платья... Кому есть до этого дело? У вашей матушки нет средств для подвенечного платья, — добавил он с долей презрения, — она сама мне об этом сказала, но у вас есть белое платье, а у миссис Уорлегган — фата, несложно будет соорудить что-нибудь из этого. А когда мы поженимся, то купим вам повседневные и вечерние платья. Моя жена будет одета подобающе. А свадьба — это религиозная церемония, а не повод выставляться напоказ.

— Но пятница всего через три дня! Нельзя ли отложить до сентября? Я обещала остаться здесь на день рождения старой мисс Полдарк. Это всего через две недели. Всего чуть-чуть времени...

Оззи не отпускал ее руку. И это прикосновение словно заражало его настойчивостью.

— Нет... Это должно случиться сейчас. Морвенна, посмотрите на меня.

Она подняла затуманенный взгляд и снова отвернулась.

— Это должно случиться сейчас, — повторил Осборн и впервые запнулся. — На этой неделе. Вы мне нужны. Моим... моим детям вы нужны. А кроме того, когда еще и ваша, и моя матушка соберутся под одной крышей? И можно ли найти лучшую церковь для венчания, чем семейная церковь Уорлегганов, которая так вам хорошо знакома?

И вот, как раз в то самое время, когда Дрейк возился с раненой рукой в лесу у Кемпера и старался не просить воды, поскольку знал, как трудно ее достать, Морвенна Чайновет готовилась расстаться с девичьей фамилией в готической церкви святого Сола. Элизабет не только одолжила кузине фату из старого кружева, но и отдала ей свое первое подвенечное платье двенадцатилетней давности, с тех пор она его ни разу не надевала. Для Морвенны оно оказалось коротковато и сидело слишком плотно, но за три дня кропотливого труда Элизабет и миссис Амелия Чайновет сотворили чудо, так что к нужному сроку платье сидело отлично, и никто не мог бы предположить, к каким ухищрениям пришлось прибегнуть.