- А эта игра слишком далеко зайти не может?

Карен, хитро прищурившись, пожимает плечами.

- Да нет, спасибо, - всё-таки отказываю я. – Ты только скажи, каковы мои шансы что-то изменить?

- Знаешь, иногда самоуверенность творит чудеса. Даже такая, как твоя, - со смешком добавляет девушка. – Так вот твои шансы измеряются твоей самоуверенностью.

Мне хочется спросить, что это значит, но я только улыбаюсь, беру из её рук пачку сигарет и сминаю.

- Не кури больше.

Карен сжимает моё плечо, и я думаю, что мы расстались замечательно. Лучше придумать просто нельзя.

***

Билл встречает меня с подносом, который держит на манер официанта – одной ладонью.

- Заходи. Я думал, ты не опоздаешь.

- Но меня ведь не ждёт великая расплата за это недоразумение?

Билл свободной рукой делает неопределённый жест и скрывается в гостиной. На нём белая одежда и в полумраке он с этим подносом и странноватой походочкой похож на привидение. Быстро скидываю обувь, куртку и прохожу за ним.

В гостиной свет также приглушён, и у меня закрадываются сомнения насчёт того, чем мы на самом деле тут будем заниматься. На низкий журнальный столик Билл ставит чашки с подноса, маленький чайник и слоеные пирожные, отчего мне ещё больше кажется, что я пришёл в кафе. Очень необычное кафе. Интересно, где-нибудь в мире уже придумали наряжать официантов в призраков? Я бы очень хотел побывать в таком месте, судя по Биллу, это интересно.

- Ну что встал? – загробности голосу не хватает. – Садись.

- А где учебники, тренировочные задания…

Билл тихо смеётся, словно не желая нарушать священную тишину комнаты, и за руку тянет меня на диван. Его прикосновение греет, и мы оба не торопимся разрывать тактильный контакт.

- Если ты хочешь подтянуть математику, это не ко мне. Я, конечно, могу попробовать, но успех не просто не обещаю… Открыто говорю, что его, скорее всего, не будет, - Билл с улыбкой наклоняет голову и отпивает чая. – Ты пей. Надо включать мозговую деятельность.

- Нельзя учиться и есть, - игриво прищурившись, сообщаю я. – Когда ты ешь, твой мозг занимается тем, что активно общается с пищевым трактом, который по его сигналам переваривает пищу. Знания хуже усваиваются.

Билл часто моргает, откладывает пирожное обратно на тарелочку и с уважительным видом кивает.

- Слушай, а ты не так безнадёжен, как я думал. Но всё же…

Он снова растягивает губы в улыбке и принимается за перекус, будто позабыв, что я пришёл сюда не за этим. Но вообще мне сложно отвечать на вопрос о том, зачем я сюда пришёл. Вроде как это не только предлог с Биллом видеться, хотя, должен признать, это желание тоже учитывалось.

- Ладно, я составлю тебе компанию по усыплению умственной деятельности, так и быть.

Минут за десять мы употребляем всё, что было на столе, периодически перекидываясь тихими фразами. Билл, похоже, совсем не расположен учиться или учить кого-то сегодня, и я уже думаю, не предложить ли ему посмотреть какой-нибудь фильм или пойти прогуляться, раз уж я всё-таки пришёл. Есть ещё одна идея, но я не уверен в целесообразности её выполнения.

После разговора с Карен меня не отпускает чувство, что надо если не рубить с плеча, то говорить откровенно, чтобы Билл, по чистой случайности, не решил, будто мои виды на него не до конца оформились. Конечно, можно одной фразой сделать так, что он тут же выпихнет меня из дома, но это ведь далеко не факт. К тому же подсознательно мне кажется, что я ему нравлюсь, да и не зря же его копия в параллельном мире испытывала ко мне определённые чувства.

После нашей небольшой трапезы синхронно вытираем губы салфетками, что, наверное, со стороны смотрится достаточно комично, и уносим посуду на кухню.

- У меня родители сегодня отправились на юбилей к моей тётушке, поэтому…

- А почему ты не пошёл на юбилей к тётушке?

Билл принимается намывать чашки, игнорируя существование посудомоечной машины.

- Я был днём, поздравил и извинился, сообщив, что уже давно договорился с одним безнадёжным человеком сделать из него кого-то, похожего на ученика, худо-бедно знающего биологию.

- Какие у тебя тонкие намёки, - говорю колко.

На обеденном столе лежат салфетки, разноцветные и с рисунком, как будто Билл специально выбирал, какие притащить в гостиную.

- Я что-то типа композиции составлял, - точно прочитав мои мысли, оповещает он. – А намёки у меня всегда тонкие, я вообще человек тактичный. Может, к делу уже перейдём?

- Да, конечно. Но не сделать ли нам сегодня ознакомительное занятие? Как-то не думается. Я же тебе говорил, что нельзя есть.

- Мне кажется, данная теория касается не всего человечества. Но раз ты вообще думать не можешь… - Билл делает страшные глаза и тянет меня в гостиную.

Действо походит на игру, которая мне уже нравится. По лицу Билла блуждает загадочная улыбка, и сам он ведёт себя не как обычно, привнося в этот вечер что-то очень и очень интересное.

- Ну, приступай.

Я плюхаюсь на диван и удобно на нём располагаюсь, поджав одну ногу под себя, а другую согнув в колене. Билл оглядывает меня исподлобья (только очков не хватает) и садится рядом. В его руке появляется внушительного вида учебник, который он, если я ещё в своём уме, достал из-под дивана.

- Ты все книги там хранишь?

На секунду задумывается, потом даёт короткий экскурс:

- Некоторые книги называют настольным. Ты часто сидишь за столом, тебе книга нужна, хоп, взял, всё. Я часто сижу на полу у этого дивана, - киваю, чтобы он не продолжал знакомство со своими привычками.

Два раза узнать человека – так странно. Два раза начать с ним отношения… Хотя что это я? Во-первых, это разные люди, а во-вторых, отношения ещё не начались. Ну, разве что приятельские. Кажется, мои прошлые грехи мне прощены, причём легко и без претензий.

- Что ты на меня так смотришь?

Билл не дёргается, просто отводит взгляд и открывает первые страницы учебника.

- Итак, учебник составлен…

- Билл!

- Ты же сам ознакомительный урок просил!

По нему видно, что никаких занятий он не хочет. Наверняка, с удовольствием согласился бы на одно из предложений, вертящихся у меня в мыслях. Но всё-таки решаю, что лучшим вариантом будет некоторый разговор, должный внести кое-какую ясность. А потом пусть Билл делает со мной, что ему вздумается, вплоть до разбивания мне сердца, я готов театрально это пережить.

- Мне действительно нужно подтянуть биологию. Но изначально цель была другая, - на его лице появляется интерес с лёгким оттенком напускного равнодушия, как будто сейчас мы просто проходим необходимую процедуру, суть которой каждому ясна. Может, ну её, процедуру эту? – Ты мне нравишься, - как-то обречённо признаюсь я.

Билл моргает один раз, поджимает губы и бросает короткий взгляд на столик, на котором, видимо, надеется найти что-нибудь годное для питья.

- Я знаю.

Ответ действует, как сильный ветер, сваливающий с ног. Удивлённо смотрю на него, спокойного и невозмутимого.

- Вообще-то в таких случаях принято отвечать: «Ты мне тоже».

- А ты оптимист.

Улыбаемся друг другу, и в этот момент я словно ловлю волну, на которой весь сегодняшний вечер катается Билл. Меня накрывает умиротворение, я абсолютно спокоен и мне будто бы всё равно, что будет дальше.

- Я всё ещё жду.

- А если отвечают: «А ты мне нет»?

- Я оптимист, - повторяю слова Билла.

Смотрю на него испытующе. Мне уже не нужен никакой ответ, всё и так ясно, но просто хотелось бы дотерпеть до той минуты, когда он прекратит ломать комедию.

- Ты мне тоже, - наконец произносит Билл, и звучит это так просто. – Никогда не питал симпатии к натуралам, пусть и бывшим. Кстати, это странно, я вообще-то не верил, что такие прыжки из одной ниши в другую бывают.

- Я раньше думал, что многих вещей не бывает, а теперь пришлось поверить. Может, по случаю сходим куда-нибудь?

- Родители забыли ключи, а «зайти по дороге» к тётушке не получится, потому что она не по дороге, живёт в другом конце города.