- Я просто… Я знаю о том, что Франци беременна, и вам обоим очень тяжело. Я подумал, что…

- Слушай, Трюмпер, отвали, пока жив. Я хоть и выгляжу непрезентабельно, но врезать тебе сумею.

Представляю, как худощавый Диди пытается мне врезать, и губы трогает улыбка. Он, видно, ждёт, когда я свалю. Зря надеется.

- Лучше не стоит, да и не за этим я к тебе подсел. Где Франци? Вы не поссорились?

- Какое тебе дело, где она?! – взрывается парень.

Он берёт поднос с тарелкой и пересаживается за другой столик, однако отвязаться от меня не так просто: я пересаживаюсь вместе с ним.

- Вот только не надо пытаться от меня сбежать. Я без намёков и тупых шуточек, просто хочу поговорить. Ты сидишь тут один, ни Билла, ни Аниты я рядом не наблюдаю.

- Они на семинаре, - недовольно буркает Диди. – Я тебя последний раз прошу: дай мне поесть нормально.

- Ешь. У меня у друга была такая же ситуация, - начинаю я. – Он однажды рано утром нагрянул ко мне и рассказал об этом. Они просидели с девушкой всю ночь, пытаясь решить, что делать дальше, - на этих моих словах Диди меняется в лице и откладывает вилку. – Друг пришёл за советом. Девушка не хотела рожать, но и аборт делать боялась. У обоих были планы, любви до гроба к тому моменту они ещё не выстроили… Я посоветовал сделать аборт, потому что дети в восемнадцать лет – это чушь собачья, хорошо от этого никому не будет. Их родители были того же мнения, и от ребёнка они всё-таки решили избавиться.

Замолкаю и жду хоть каких-то слов от Диди. Я вижу, парень как-то отреагировал на свою же историю, только в другом варианте, но говорить он не спешит.

- Зачем ты мне это рассказал?

Пожимаю плечами, потому что действительно не знаю. Не повторять же мне всё, что я уже говорил Диди, этот меня не послушает.

- Вы решили оставить ребёнка? – внезапно понимаю я. Парень опускает голову, а во мне поднимается волна негодования. – Это же безумие! – стараюсь не повышать голос, чтобы чужие уши не услышали, но получается плохо. – Диди, так нельзя, вы и себя гробите, и…

- Да откуда тебе знать, кого мы гробим? Спасибо за проявленное сочувствие, а теперь пока.

Он нервно берёт поднос и уходит.

Бью кулаком по столу и закидываю дурацкий сок в мусорку. Вот дерьмо.

***

Набираю в грудь воздуха и, пока ещё не успел одуматься, кричу на всю баскетбольную площадку:

- Билл! Подожди!

Сердце колотится явно вне грудной клетки, мне и радостно, и нервно одновременно. Пошлёт он меня сейчас, буду тогда упиваться своим удивительным триумфом.

Он останавливается и нерешительно поворачивается ко мне, застывшему за несколько метров позади него. Смотрит вопросительно, а я восстанавливаю дыхание, хотя пробежал не так уж много. Пожалуй, меня ещё ждёт ярлык с гордым званием «слабак», причём я не Билла имею в виду, а себя, потому что вымолвить хоть что-то не получается. Глубоко вздыхаю и, взяв себя в руки, подхожу.

- Я хотел поговорить.

- Я понял, - без энтузиазма кивает он. – Говори.

Резко нагибаюсь, избавляя себя от травмы из-за едва не влетевшего мне в голову мяча, который запустил какой-то пухлый и, видимо, не особо меткий мальчишка.

- Давай не здесь, а то от меня ничего не останется.

Воровато оборачиваюсь, и мы уходим с площадки. Ничего страшного, если бы нас увидели вместе, конечно же, не произошло, но кое-чего мне было бы не избежать, а я пока ещё не готов к объяснениям, которые, несомненно, ждут меня в будущем. Уже представляю: «А я…»

- Ну? – нетерпеливо спрашивает Билл, не настроенный стоять со мной до второго пришествия.

Тяну его за локоть на скамейку, он плюхается рядом со мной, и у меня создаётся впечатление, что сделано это только для того, чтобы я отвязался и отпустил его руку. Похоже, наши отношения несколько сложнее, чем я предполагал.

- Я подумал, что мы глупо себя ведём.

Билл делает совершенно непередаваемое выражение лица, издевательски улыбается и смотрит на меня так задорно, будто мы лучшие друзья.

- Когда это?

- Вообще. Вроде не десять лет, а совсем не ладим.

Билл опускает голову и принимается изучать песок, но это его занятие говорит не о сожалении, а о скуке; мне прямо неудобно становится, что я тут впариваю ему какую-то чушь, без которой он бы прекрасно обошёлся. А я нет.

- Ты закончил?

- Ну, Билл, прекрати! Ты не можешь с этим не согласиться, а меня такое положение дел стало доставать.

- Да неужели? – он театрально всплёскивает руками и поднимается с лавки. – Если хочешь знать, то «такое положение дел» возникло по твоей инициативе и ещё некоторой кучки людей, которая мне абсолютно не интересна.

- А я интересен? – прикуси язык, Трюмпер!

Билл смотрит, точно стреляет молниями, ноздри у него раздуваются от негодования, но он не уходит, как это обычно делают в бесконечных сериалах на две тысячи серий, чтобы героев можно было свести только через пятьсот.

- А ты слишком много на себя берёшь. У тебя больше нет вопросов?

Если слушать Карен, то надо сообщить Биллу кое-какую информацию, но вот так в овраг прыгать нехорошо, поэтому для начала стоит хотя бы мосты навести. Он же от меня сбежит, и всё тогда.

- Как семинар прошёл?

- С каких пор ты этим интересуешься, да ещё и у меня?

Он настроен чересчур враждебно, надо как-то пошатнуть эту его позицию, чтобы хотя бы говорилось нормально.

- Ты предвзято ко мне относишься. Тебе домой?

Сначала долго буравит меня взглядом, устраивает самую настоящую проверку, от которой меня уже ведёт. Для полного счастья осталось свалиться в обморок к его ногам, тогда и объяснять ничего не придётся.

- Да, мне домой, - чётко и раздельно произносит Билл, не удержавшись от улыбки. – Есть предложения?

- Я тебя провожу, - заявляю я и вскакиваю со скамейки. – Так как прошло?

Билл всё-таки немного медлит, а я унимаю лёгкую дрожь, только сейчас осознавая, что мне удалось немного сдвинуть лёд, и он, между прочим, даже подтаял чуть-чуть.

- Это был не совсем семинар, а скорее познавательные соревнования. Но мне понравилось. Из 103-ей школы было четыре человека, наша команда их сделала, - с самодовольством поделился Билл.

- Подожди… Четыре против шестерых?

Билл смотрит на меня с подозрением, а я не понимаю, что такого сказал и в каком слове прокололся.

- Откуда ты знаешь, что нас шестеро? – облегчает мои муки Билл.

- Да это все знают, вы же в нашей гимназии, - уверенно говорю я, мысленно ударив себе ближайшей палкой по голове.

По виду Билла не скажешь, что он скушал моё оправдание, но добиваться от меня правды, усиленно тряся за грудки, этот человек не будет.

- Какие все интересующиеся у нас, - он выдержал небольшую паузу. – С той командой участвовали ещё два человека из бывшей школы Аниты.

Билл, по ходу, ждёт, когда я удивлюсь, только до меня это поздновато доходит. Буду выглядеть полным остолопом, но это лучше, чем необоснованное молчание и вполне естественная демонстрация того, что мне известно.

- А она переходила?

- Скажи, ты издеваешься надо мной или что?

Билл останавливается, врезавшись в женщину с внушительного вида пакетом.

- С чего ты взял?

Ударьте меня кто-нибудь, чтобы я не вёл себя, как недоумок, а то в последние минуты именно так и получается.

- Как будто ты не знаешь, что она переходила. Если ты забыл, напомню, что в её сторону тобою неоднократно отправлялись фразы на эту тему.

Не помню. Стою, как имбецил, и с ужасом осознаю, что не помню, причём не только это, а вообще не помню, какие я там фразы посылал в их сторону. Знаю, что они были, но на какие точки я нажимал, в голове не отпечаталось. Это означает только одно – явилась мешалка, и меня уже принялись крутить в ней.

- Спасибо, а то я действительно забыл, и это нисколько не издёвка. Прости, если что.

Мы возобновляем шаг, а я буквально чувствую, как от Билла распространяются волны удивления. Он молчит, но тут без слов всё понятно, хотя я не любитель пауз, поэтому надо бы как-нибудь оживить так называемую беседу.