В голове вертится уже как минимум две причины, по которым Ида так жаждет насолить своим соседям по даче, но я решаю благоразумно промолчать, а то ещё попаду в немилость.

Мы разливаем краску по самым большим и пузатым пульверизаторам и, точно воры, крадёмся к калитке Тимпфов. По бокам от неё растут полуоблысевшие кусты. Поздновато это всё мы затеяли, но выбирать не приходится. Надеюсь, что в покрашенном виде листья быстрее слетать не начнут.

- Краска вообще зрителей дождётся?

- Куда эти зрители денутся.

Куст опрыскивается просто замечательно, розовеет на глазах, радуя нас троих. Я уже втянулся в это дело, отмахнулся от угрызений совести и теперь наслаждаюсь процессом облагораживания куста. Кай откровенно придуривается. Ему куста не хватило, и он бегает от меня к Иде, принося мало толку.

- Ида, а ты когда последний раз Карен видела? – решаю спросить я.

Она продолжает невозмутимо опрыскивать, будто не расслышала вопроса, а Кай заинтересованно уставляется на меня, плюнув на покраску.

- Ну… Ты мне скажи, зачем она тебе? Вы же разбежались, и ты ещё неделю визжал, как резаная свинья, что она тебя достала и отставать не собирается.

- Да не за чем, я интересуюсь, - пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушно.

Кай, загадочно улыбаясь, принимается за опрыскивание, не проявляя особого рвения и больше поглядывая на нас с Идой.

- Позавчера видела, мы с ней в кафе сидели.

Меня раньше напрягал тот факт, что Карен общается с Идой? Верните мне кое-что из отрывков жизни, с провалами в памяти существовать не больно здорово.

- И что она?

- А что она? – кажется, Ида начинает беситься.

Она опрыскивает куст с остервенением, не смотря ни на меня, ни на Кая, который совершенно точно решил не ввязываться в зарождающуюся перепалку, чтобы ему кто-нибудь лицо не покрасил.

- Да я просто спросил!

- А слышали новость? – меняет тему Кай. – Франци Нест беременна.

Кажется, у меня начинает дёргаться левый глаз. Не отрываюсь от своего занятия и по сторонам не смотрю, но похожу, наверное, на безумного садовника. Мне хочется нервно рассмеяться, пойти куда-нибудь, шарахнуться об стену, успокоиться, ещё что-то. Ведь уже прошло время с того момента, как мне Диди это сообщил, и они же решили избавиться от ребёнка. Нет, это не моё дело, разумеется, но ведь…

- Том, у тебя аллергия на краску? – Кай спец по аллергиям.

- Нет, с чего ты взял? У тебя у самого-то нет? – спохватываюсь я.

Ида подносит ладонь ко рту, а Кай, видимо, прислушивается к своим ощущениям. Выглядит он как обычно, и признаков скорой кончины я не замечаю.

- Да нормально вроде. Я никогда на краску не жаловался.

- Если ты откинешься на моём участке, - задыхаясь от накатившего негодования, говорит Ида, – я тебя даже хоронить не позволю, понял?!

- Так что там с новостью-то? – переводит тему Кай. – Знали об этом?

- Я не знал, - открещиваюсь тут же.

- Тихие, тихие, а вдобавок к тихим ещё и глупые, - немилосердно говорит Ида. – Жаль девчонку.

- А парня не жаль?

Хочется выдохнуть, так как я едва не выдал себя, чуть не назвав имя Диди. Кстати, она вообще от него беременна, или тут всё иначе обстоит?

- Да, - подхватывает Кай. – Ты что, собралась катить бочку на мужскую половину планеты?

- Да что вы! Его очень-очень жаль, он явно сильно мучается. А кто он, кстати?

Кай поджимает губы и издаёт дурацкие звуки, говорящие о том, что мыслительно-вспоминательный процесс в самом разгаре.

- Диди вроде. Тупое имя, фамилия ещё тупее.

- Кайзерлинк, - подсказываю я и, тут же спохватившись, добавляю: - Вроде бы.

- Да нормальная фамилия, - задумчиво тянет Ида.

Мы потихоньку заканчиваем наши упражнения с пульверизаторами и плетёмся обратно на участок к Иде. Та отказывается сходить в магазин, заявив, что всего принесут и она не собирается потом устраивать всякие конкурсы, чтобы народ употребил оставшееся пойло и еду, как в прошлый раз.

К восьми часам люди уже начинают подтягиваться, а я погружаюсь в прекрасную ностальгию. Амнезию часто пытаются исправить, имитируя определённые ситуации, которые необходимо вспомнить. Вот мне кажется, что я нахожусь в такой имитации.

Ида поступила очень мудро, решив не покупать абсолютно ничего: пришедшие оказались щедрейшими людьми. Если бы они несли не провизию, а просто деньги, моя подруга отлично заработала бы.

Начало празднества я отсиживаю, погрузившись в размышления обо всём и ни о чём. Чаще всего получается думать о Билле, которого мне очень хочется увидеть. Я пролистываю список контактов, но не нахожу ни одной зацепки, ни одного напоминания о том, что меня запихнули в другой мир. Внутри неприятно ноет, тянет, и становится ясно, что настроение моё резко упало и под формат я уже не подхожу. Пока меня не заграбастал никто из знакомых, с которыми я машинально здоровался, решаю свалить по своей воле.

Еду в город с одной целью – нагрянуть к Карен и потребовать объяснений. Вряд ли я их дождусь, но нужно предпринимать какие-то меры. На улице, на которой она живёт, до меня добираются звонки приятелей, но отвечаю я только Каю. Как-то неожиданно для себя охладел ко всем, кроме него и Иды.

- Тебя где черти носят? – возмущённо кричит он, хотя музыка далеко на заднем фоне.

- У меня появилось одно дело, я уже в городе.

- Том, ты полный придурок. Предупредить нельзя было?

- Ещё скажи, вы думали, будто я утопился в баке с краской.

Отскакиваю от дороги, на которую сунулся, не взглянув на светофор.

- Судя по всему, это в твоём духе. Не вернёшься?

- Да нет, воздержусь. Не пей много.

- Да пошла ты, мамочка.

Кай отключается, и я по-доброму посмеиваюсь. Мне не хватало этого. Бестолковых и противоречащих правилам общественного порядка выдумок Иды, идиотских заявлений Кая, периодически забывающего, что у него астма и поэтому поберечь себя лишним не будет.

Карен живёт на втором этаже, я поднимаюсь пешком. Надеюсь, родителей дома нет, мне не хочется выставлять себя дураком при ком-то. С ней-то всё ясно, хотя она может начать отнекиваться, нужно быть ко всему готовым.

Не открывают мне долго, но я слышу, что в квартире играет медленная музыка. Под стать философскому курению травы или кальяна. Наконец, замок щёлкает, и моему взору предстаёт Ромберг. На ней широченные чёрные штаны и светло-голубая майка, резко контрастирующая с жёлтым цветом недокрашенных ногтей.

- Я тебя оторвал? – мило улыбаюсь и без церемоний прохожу в квартиру.

Карен молча идёт за мной, ведя рукой с браслетами по стене. Таким образом она в скором времени обдерёт все обои. Во всяком случае, на одежде её бижутерия всегда оставляла кучу зацепок.

В гостиной обнаруживаю признаки обитания. На всю комнату воняет лаком, по полу раскиданы подушки, на которые и возвращается Карен.

- Молочного коктейля хочешь? – вполне миролюбиво предлагает она.

- Нет, спасибо. Я вообще-то по делу.

Ставит уже поднятый стакан с этим самым коктейлем обратно на пол и облокачивается о кресло.

- Я вся внимание. Надеюсь, никто не умер, а то у тебя такой вид, что плакать охота.

Показательно растягиваю губы, и она смеётся, показывая мне класс. Создаётся впечатление, что я всё-таки сумасшедший, потому что Карен не похожа на злую волшебницу, которая меня заколдовала, но, тем не менее, уверен, что всё, случившееся со мной, - её работа.

- Только давай начистоту, у меня пока ещё есть мозги, и я в состоянии сопоставить некоторые факты, чтобы сделать вывод.

Карен, сведя брови к переносице, медленно ведёт кисточкой по ногтю мизинца, затем вытягивает руку и придирчиво осматривает свою работу. Я даже сомневаюсь, будет ли она меня слушать, такая увлечённая. Но Карен закрывает лак и смешно расставляет пальцы, снова обращая взгляд ко мне.

- Знаешь, бывают факты, которые даже гении могут неправильно сопоставить.

У меня складывается мнение, что она знает о цели моего визита, но, разумеется, молчит. Плохое начало, наверное.