Может, загадочная сила, образовавшая тут дурацкую надпись, смилостивилась, а может, дождь значительно помог моему делу, но стереть остатки букв удалось без затруднений. В комнате процесс пошёл легче, что не могло не обрадовать. Всё-таки учёбу забрасывать тоже не стоит, выпускной класс и всё такое, поэтому хотя бы основные уроки надо сделать. Правда, это вызывает сильные сомнения: меня ведёт не в ту сторону, и я собираюсь позвонить Биллу. В холодильнике ничего существенного для ужина, а торчать в каком-нибудь кафе одному нет никакого желания. Попрошу его составить мне компанию.

Всего несколько часов прошло, а я уже на полном серьёзе хочу его увидеть. В меня вселился бес, и я понятия не имею, как от него избавиться, как вытурить из головы и жизни всё лишнее. Да даже если бы был способ, тогда моё существование опустеет, и я останусь в общественном вакууме, окружённый мебелью.

На толпящийся внизу народ не обращаю никакого внимания, предпочитая думать, что там никого нет. Стерев чёрные буквы, вытираю стекло и убираюсь в дом, испытывая нереальное облегчение. Если завтра появится что-то ещё в этом духе, я разнесу всё к чёртовой матери. Занятие, конечно, недостойное, но я искренне буду надеяться, что мне это поможет на эмоциональном уровне.

Сваливаю все принадлежности для уборки обратно в ванную и со вздохом звоню Биллу. Не отвечает он долго, я уже подумываю о том, чтобы прекратить трезвонить, но он всё-таки берёт трубку.

- Да, Том.

- Я отвлёк?

Молчит пару секунд, и я успеваю услышать шебуршание бумаг.

- Мы просто с Анитой занимаемся, я на беззвучный поставил.

- Ясно, извини, что оторвал. Хотел тебя в кафе позвать, а то я поужинать намереваюсь.

- Всё нормально. Давай в другой раз.

- Хорошо. Приятных занятий.

До меня слабо доходит, по какой причине я затесался в эту компанию. Во мне, оказывается, имеется интерес к биологии, но желания что-то учить дополнительно даже сейчас не возникает. Но мне определённо нравятся все те вещи, что рассказывает Билл, в его исполнении это как-то очень привлекательно звучит. И с чего я это всё взял?

Плетусь на кухню и наливаю себе сока. Есть только яблочный, а я бы не отказался от чего-нибудь более вкусного. Видимо, придётся тащиться ужинать в одиночку.

Меня накрывают неприятные ощущения. Дело в том, что в том мире, который я так хорошо помню, идти в кафе одному мне бы точно не пришлось. Я мог позвонить кому угодно, сейчас же в моих контактах три человека, которых я знаю, и ещё четыре, имена коих мне ни о чём не говорят, поэтому звонить им не рискую. Вот потеха будет, когда столкнусь с каким-нибудь приятелем, которого «узнаю» далеко не с первого раза. Ладно, это будет не сейчас.

***

Спрыгиваю с последней ступени и, издав победный клич, собираюсь скрыться за поворотом, но вместо этого впечатываюсь в разъярённую Карен.

- Хах. Здорово. Какими судьбами тут? – интересуюсь небрежно.

- У вас дверь заклинило?

- Поче..? А, да! Замок сломался, а в школу-то надо. Ну, я побежал.

<…>

- Я тебе ещё неделю назад всё честно сказал. Мне с тобой некомфортно, и я не хочу продолжать отношения.

- Пожалеешь ведь, Том, - каким-то шипением выдаёт она.

<…>

- Том… Ты привык, что у тебя всё легко, - она говорит вкрадчиво, тепло, поэтому интонация её составляет с обликом ярчайший контраст. Воды бы сейчас. – Друзья, девушки. А ты и половину этого не умеешь ценить.

- Ты очень заблуждаешься.

Карен мотает головой и притягивает меня к себе за ворот рубашки.

- …тогда посмотрим.

- Чёрт!

Со стоном падаю обратно на подушки. Меня отчего-то мутит, в голове стоит чей-то голос. Я глубоко дышу, пытаясь прийти в себя, но это мало помогает. Надо срочно умыться.

Бугу в ванную и, не потрудившись снять с себя боксёры, встаю под холодные струи, ничуть не жалея разгорячённую после сна кожу. Раскрываю рот в немом крике и в итоге давлюсь попавшей в рот водой.

- Вашу мать… - откашливаюсь и отплёвываюсь, стуча по груди.

Пребываю в ненормальном состоянии, резко накрывает слабость, и я чуть ли не сползаю по стенке. Голова кружится так, будто я весь день вливал в себя высокоалкогольные напитки, а теперь просто помираю.

- Какая дрянь.

Стоит мне закрыть глаза, как в сознании возникают разные картинки. Ощущение, будто сон перетёк в реальность, и мне с этим уже ничего не сделать. Мне снился «последний» день, реплики уже стёрлись, но свои действия могу восстановить покадрово. Вот только абсолютно не хочется этого делать.

Лишь сейчас замечаю, что сижу в углу душевой кабинки, и вода попадает на ноги, а надо на лицо, чтобы я очнулся. Поднимаюсь и увеличиваю напор. Постепенно туман перед глазами, в котором рисовались картинки, рассасывается, голова уже не кружится, зато знатно болит. Я не хочу, чтобы завтрашнее утро стало таким же, тогда у меня будет такое расстройство психики, что самостоятельно с ним точно справиться не сумею.

Запоздало замечаю, что оставил дверь в ванную открытой, и через щель не пробивается никакой свет, в комнате темно. Мокрый, возвращаюсь обратно. Просто прекрасно. Оху*тельно прекрасно!

- Так со мной не шутили, - нервно посмеиваясь, говорю я в тишину.

Сотовый извещает, что ещё только полтретьего ночи. Значок зарядки мигает, перечёркнутый, и я ставлю его заряжаться, пока он не отключился окончательно. Утром точно забуду.

Мне не нравится идея такого пробуждения посреди ночи. После холодного душа не чувствую никакой сонливости, сердце загоняется, будто я явился с соревнований по бегу. Даже не знаю, как можно в таком состоянии снова заснуть. Почему мне это приснилось? В мыслях мелькает надежда, что я проснулся в «своей» жизни или просто проснулся. Если это был обыкновенный сон, я готов пообещать кому угодно и практически что угодно, лишь бы это больше никогда не повторялось, мне хватило.

Как уже проверено на практике, есть быстрый и действенный способ узнать, в какой реальности я нахожусь, - пролистать контакты. Ещё можно зайти в спальню к родителям. После этой мысли надежда резко тухнет и уже хочет свалить отсюда, будучи обиженной. Они бы точно сбежались ещё на мои крики в душе. Значит, в квартире их нет. Мне всё-таки хочется верить, что это какое-то недоразумение, что они просто крепко спят… Я не хочу в персональный кошмар, который прямо противоположен моим представлениям и знаниям о собственной жизни. За что мне эта лихорадка?!

Переодеваюсь в сухое бельё и иду на кухню. Может, попробовать заснуть за столом? Идея вызывает приступ смеха, но он звучит так жалко в пустой квартире, что мне самому становится тошно. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому решаю не включать свет. Если я сейчас волью в себя чашку кофе, то остаток ночи мне точно придётся провести в бодрствовании, поэтому останавливаюсь на чае, хотя не являюсь поклонником этого напитка.

Меня душит надежда на то, что всё прекратится. Мне так безумно хочется всё прекратить. Подхожу к окну и прижимаюсь лбом к стеклу, тут же шарахаясь назад.

- Только не это.

Показалось, что там надпись. Быть не может. Чайник тихо-тихо гудит, и этот аккомпанемент даже как-то успокаивает. Я снова подхожу к окну, одёргиваю занавеску и с великим облегчением выдыхаю. Вот уж точно спокойствия мне теперь не видать с таким отношением. Никакой надписи на стекле нет, игра воображения, оптический обман, что-то, но не надпись. Меня, наверное, кто-то целенаправленно сводит с ума; жаль, я не могу понять, чего этим можно добиться.

- Успокойся. Успокойся, - внушаю я себе, чётко проговаривая каждый слог.

Накатывает какое-то бессилие, с которым я не в состоянии бороться. Чайник выключается, и я спешу налить себе горячего чая. Вряд ли это как-то приободрит меня, но на войне все средства хороши. А у меня самая настоящая война. Против реальности. Такого точно никто и никогда не расскажет, не объяснит, как бороться. Компьютерная игра, мне необходим код, который всё повернёт обратно. Это действительно жизнь, или я всё-таки сплю? Пожалуйста, пусть всё окажется сном, затянувшимся, изводящим, истязающим нервы, но сном. Ещё чуть-чуть, и я буду на всё согласен.