Все оглянулись. И не поверили своим глазам. За спинами собравшихся стоял похудевший Мурчавес. Грязная шерсть в колтунах и колючках, хвост покрылся толстым слоем пыли.

И столько яркой воли, злой энергии было в нем, так полыхал его взгляд, что коты и кошки расступились.

Мурчавес прошел по дорожке к трибуне, стрелою взлетел на нее, изогнулся и начал вещать.

– Братья и сестры! К вам сегодня обращаюсь я, друзья мои.

(Кришнамурка где-то уже это слышала и попыталась вспомнить – где. Но память у нее была девически короткая.)

– Я глубоко разочарован. Что это такое, я вас спрашиваю? Один проповедует пораженчество. Другой призывает идти воевать. Третий вообще несет невесть что. Ни мира, ни войны – это как? Трусливая политика умурротворения агрессора?

– А ты-то что нам предлагаешь? – опять вмешался молодой нахал с полосатым хвостом.

– Я вам предлагаю поумнеть.

Говорил Мурчавес резко. Потому что знал кошачью психологию. И понимал, что только на еду и на опасность коты реагируют сразу. На все остальное – расслабленно. С перерывом на почесывание и вылизывание лап. Коту нельзя давать задуматься; нужно постоянно привлекать его внимание. Любой ценой. Хочешь – лаской, хочешь – резкостью, а хочешь – шуршащей бумажкой.

Поэтому вещал он энергично, задыхаясь от пророческого вдохновения и не останавливаясь ни на секунду:

– Да, собаки ушли. Но могут в любую минуту вернуться. Чтобы разграбить ваши спальные районы, разорить наш рынок и отменить традицию халявы. Это ясно?

– Ясно! – закричала восхищенная толпа.

– Значит, слушайте дальше. Сейчас нам не с кем воевать. Потому что собаки попрятались. Но мы обязаны к войне – готовиться. Это я говорю вам, Мурчавес!

– А как? – хором спросила толпа.

– Как? А так! Мы проведем мобилизацию!

– А что такое – эта самая мы-би-ли-зация? – осторожно спросил Дрозофил.

– Это когда крепкие коты идут на службу в армию! Когда патриотические кошки сдают излишки продовольствия! Когда мы отрекаемся от разногласий и границ! И мы все подчиняемся мне! Котославные! Вам любо это?

– Любо! – прокричали котославные.

– А вам, котолики, подходит?

– Амен!

– Принимаете, котометане?

– Ассалям!

Мурчавес говорил не умолкая; его слова летели во все стороны, как переспелые оливки при порыве ветра; в какой-то момент он поднялся на задние лапы и стукнул себя лапой в грудь, но пошатнулся и больше предпочел не рисковать.

Толпа внимала, замерев.

Она была ошарашена.

Восхищена.

Обезоружена.

Так с ними никто не общался. Было чуть страшно, но здорово.

– И да ведет нас к великим свершениям счастливая кошачая звезда, – блестяще завершил свой спич Мурчавес.

– Не надо звезд! Ты веди нас! Мы твои! – стали раздаваться крики; особенно неистовствовали молодые котики.

– Мур-ча-вес! Мур-ча-вес! – начали скандировать они, и площадь захлебнулась от восторга.

– Мурчавес! Мурчавес!

А он смотрел, прищурясь, на толпу, и наслаждался. Он смог! Он справился! И пусть ему пришлось пойти на тайные решения… но тихо, мы об этом никому не скажем… ладно!

– Качать любимого вождя! – взревели котики, и возле подиума началось столпотворение.

Ликующие котики подбросили вождя – и расступились. Это было испытание на кошкость; настоящий кот обязан вывернуться из любого положения. Мурчавес ловко крутанулся в воздухе и встал как вкопанный, на все четыре лапы. Это привело народ в неистовство: урра!

Пока все прыгали, мяукали и восторгались, Дрозофил с Мухлюэном перемигнулись и придвинулись к Мурчавесу вплотную. Подобострастно начали нашептывать в оба уха: Мурчавес, ты великий! Ты теперь наш командир! Ты вождь! Мы знали, знали! Незаслуженное счастье – жить с тобой в одну эпоху! Но послушай совета, не брезгуй – нужно срочно закрепить успех.

Мурчавес ничего не отвечал. Он только поводил ушами. Это можно было понимать и так, что он согласен, и так, что ему все равно. Впрочем, опытные интриганы поняли желание вождя и сами поднялись на подиум. Он не хочет ничего решать; рискуйте сами. Если вас поддержат – хорошо, если нет… ну что же… это будет ваша неудача.

– Граждане коты! Минуточку внимания! – вскричал Мухлюэн.

Толпа ненадолго притихла.

– Цыц! – гнусавым голосом добавил Дрозофил.

– Есть предложение, – сказал Мухлюэн. – Избрать любимого Мурчавеса вождем.

– И назначить его генералом, – внушительно добавил Дрозофил.

Предложение охотно поддержали. У кошек было праздничное настроение. Им не хотелось заниматься скукотой. Площадное буйство продолжалось.

Мурдыхай смотрел на это безобразие – и отказывался верить собственным глазам. Вольнозоркие коты вели себя как лизорукие собаки. Они ревели троекратное ура, лизались, обнимались, пускали легковерную слезу. И это все из-за чего? Из-за того, что появился вождь?! Друзья мои коты, вы потеряли гордость. Еще вчера вы были каждый за себя. А теперь у вас в единстве – сила! Все, как один! И все за одного! Тоже мне, свободное кошачество…

Новый вождь легко вскочил на скальный выступ. Смотрел на толпу сверху вниз и молчал. Он сам себе напоминал то каменное изваяние, которое нашел у входа в Рай, когда как следует расчистил заросли: могучего покоцанного льва с большим клыком и хитрым приоткрытым глазом. Ему хотелось верить, что одержана победа. Что счастье наконец-то улыбнулось. В этом его убеждал не народ; народ – он что? Пойдет туда, куда его обманешь. А вот лжеца Мухлюэна и перекормленного Дрозофила не надуешь. Эти понимают всё. И подставлять свои шкуры не станут.

Мурчавес приказал свистящим шепотом:

– Дрозофил! Пойди сюда.

Тот беспрекословно подчинился.

– Слушаю-с.

– Поручаю проявить инициативу. Предложи котам принять закон.

– Какой закон? О чем? – насторожился Дрозофил.

– О полной отмене границ. Ни Которов, ни Мурчалоя. У нас теперь единая держава. Одна за всех, где все – за одного.

– Как будет называться?

– Муршавель.

Дрозофил исполнил приказание; говорил он коряво-невнятно, «продолжаем то, что уже много наделали», но котам не хотелось терять ни минуты веселья, и они, ни во что не вникая, подняли лапы. Закон был утвержден единогласно.

– Мухлюэн! – прошептал Мурчавес.

– Я весь внимание, сэр!

– Убеди котов, что нам необходима стройка.

– Какая? – практически не открывая рта, спросил британец.

– Грандиозная.

– Что строить будем?

– Мехополис.

– Что? Сэр, простите, я не понимаю.

– Мехополис. Грандиозную столицу государства.

– А, теперь осознал. И где создаем стройплощадку?

– В лагуне.

– Но там же котолики?!

– Подвинутся.

– Как прикажете, сэр. Название уже придумано?

– Мурром.

– Отлично! Прекрасное имя, сэр. Шедевррр.

Коты, не особо вникая, поддержали оба предложения. После чего согласились, что пора создать секретную полицию для охраны общего порядка и ввести ежедневную подать, чтобы каждый десятый кальмар, пятая рыба, четвертая мышь переходили в пользу государства… У Мурчавеса в запасе было множество других идей, но все сразу объявлять неправильно – кот не должен быть пресыщен, иначе он начнет капризничать. А почему еда заветрилась? А где лоток? Для чего закрыли дверь, а ну откройте. Законы? Какие законы? Не желаю никаких законов. Гулять хочу.

Поэтому еще одно решение – и хватит. Сделав полушаг вперед, он широко поставил лапы, выгнул спину. И коты немедленно притихли, почуяв непонятную угрозу; срабатывало правило муравчика.

– Внимание, друзья мои! Внимание. Мы с вами пережили важную минуту. Снова стали единым народом. Слава котикам!

– Котикам слава! – недоверчиво ответила толпа.

Все ожидали неприятного, пугающего продолжения.

Мурчавес продолжил, бросая короткие резкие фразы:

– Но нам! Угрожает! Опасность!

– А ты же сказал, что собаки ушли? – ввязался неуемный Мокроусов.