— Это Скалистые горы? — спросила она.

Насвистывая, Джош кивнул, лениво скрестив руки на рулевом колесе.

— Куда мы едем? В Вэйл?

Все эти годы, и летом и зимой, она почему-то представляла его на лыжне в сверкающем снегу какого-нибудь огромного горного ущелья.

— Нет. Я стараюсь держаться подальше от него, хотя бы часть лета. У меня здесь неподалеку есть одно местечко, хотя я нечасто им пользуюсь. Как ты узнала мой номер телефона?

— Я его не знала. Этот номер мне дали в отделе информации, только и всего.

Он опять взглянул на нее, на этот раз открытым задумчивым взглядом.

— В таком случае, это, должно быть, судьба, — тихо сказал он.

И Джулия почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось. Этот летчик неизменно вызывал у нее желание. Не прилагая никаких усилий, он обезоруживал ее, и она была бессильна бороться с этим. «Но я приехала сюда не защищаться от него, — подумала Джулия. — Я приехала, чтобы удовлетворить свой каприз, потому что хотела Джоша. Потому что я достаточно взрослая, чтобы понимать, что если чего-то хочешь, нужно определить, насколько сильно ты этого хочешь, а затем устремиться к своей цели. Разумеется, мы оба знаем, почему я здесь. После столь долгой разлуки нам незачем притворяться». Она чувствовала, как вспыхнуло и запылало краской ее лицо, и стала пристально смотреть на зеленые, голубые и серые горные ущелья.

Они свернули с автострады и поехали по более узкой дороге, минуя разбросанные тут и там мотели и вагончики-рестораны, соединенные черными линиями телеграфных проводов, что напоминало фартуки с тесемками. Они медленно поднимались вверх. Миновали маленький городок и заправочную станцию, возле которой стояли два грузовика. Повыше вдоль дороги стояло несколько построек. Они миновали фургоны фермеров и грузовики с лесоматериалами, и водитель одного из них поднял руку и помахал Джошу.

— Почти приехали, — сказал Джош.

Они опять свернули с дороги на изрезанный проселочный путь. По бокам его росли деревья, тяжелым зеленым пологом сходившиеся над головой. Джош сбавил скорость, и теперь они продвигались очень медленно, время от времени ударяясь о травянистые склоны горы. Позади них отражалось эхо двигателя, и еще Джулия слышала пение птиц и плеск воды.

Джош крутнул руль, и автомобиль почти врезался носом в грубо сколоченные деревянные ворота. Он проехал еще немного, а затем остановился.

Прямо перед собой Джулия увидела стену бревенчатой хижины.

Джош обошел машину, открыл дверцу и помог ей выйти. Она стояла среди зеленого уединения, потягиваясь и потряхивая затекшими после длительной езды ногами. Джош взял ее руки в свои.

— Вот мы и приехали, — нежно сказал он.

Обнявшись, они пошли по крутой тропинке. Низкая темная стена хижины казалась мрачной на фоне яркой зелени. Каблук Джулии попал в ямку, и она споткнулась.

— Туфли для города, — пояснила она.

— И девушка для города, — поддразнивая ее, сказал Джош.

Они подошли к стене хижины и обогнули ее; Джош пошел впереди, указывая дорогу. Джулия тяжело дышала после крутого подъема. По пути Джош отводил в сторону ветки, чтобы они не зацепились за одежду Джулии. Затем они завернули за угол. Джулия посмотрела вверх, и у нее перехватило дыхание. Летний домик Джоша был построен на маленьком плато у самой горы. С двух его сторон, сзади и над ним, росли деревья. Но перед хижиной была расчищенная площадка, с которой открывались великолепные виды прямо у них под ногами.

Джулия подошла к краю расчищенной площадки и посмотрела вниз на сплошной шатер из крон деревьев, падавших серебряных нитей водопада, на желто-зеленые пятна лужаек, убегающих за отдаленный пригорок маленького городка. Краски были другими, а воздух свежее и резче, но чувства, разбуженные воспоминаниями, были все те же. Все это напоминало Монтебелле, и она уже повернулась к Джошу, чтобы сказать об этом, как вдруг ощутила его теплое дыхание на своей шее.

— Я знаю, — сказал он, словно читая ее мысли. — Мне это напоминает то же самое.

— Не хватает только той старухи в черном платье и привязанного козла, — задумчиво сказала Джулия. — А также надтреснутых колоколов, отзванивающих каждый час.

Джош тронул ее за руку.

— Входи, — сказал он.

Джулия последовала за ним. Под покатой, покрытой кровельной дранкой крышей было крыльцо, открытое на три стороны. На нем стояло плетеное кресло. Джош вынужден был нагнуться, чтобы пройти под низкой притолокой двери. Внутренняя часть хижины была разделена на две комнаты. В большей по размеру комнате стояли стол и пара прямых стульев, два кресла, несколько полок и печка, отапливаемая дровами. Через открытую дверь сбоку Джулия увидела кровать с откинутым одеялом и кое-что из одежды Джоша, аккуратно сложенной на стуле. В углу стояли две рыболовные удочки и охотничье ружье. На полках было множество книг в бумажных обложках, радиоприемник и телефон, довольно нелепый даже здесь, тяжелый, черный и старомодный. Больше почти ничего не было. Никакого намека на ценные приобретения — ни картин, ни фотографий или сувениров, ничего такого, что украшало бы стены.

Джулия вспомнила свой маленький дом на канале. Он был полон предметов, связанных с какими-то дорогими воспоминаниями, или приобретений, служащих целям удовольствия, что все вместе создавало атмосферу столь необходимой стабильности. Но у Джоша ничего этого не было. Его хижина, прилепившаяся к склону горы, была такой же, как тот коттедж в уголке Кентских лесов, обезличенное место, где можно просто переспать, а затем уйти, не оглядываясь.

— Это все, что здесь есть? — спросила она и тут же смутилась. — То есть, я не имела в виду конкретно…

Он широко улыбнулся.

— В задней части дома есть кухня и очень удобная ванная, если ты не слишком привередлива. Вода из колодца, а он пересыхает только во время засухи. Есть и электричество, газовый баллон для приготовления пищи и, как тебе уже известно, телефон. Что еще нужно человеку?

— Чем же ты здесь занимаешься, Джош?

— Ловлю рыбу, немного охочусь, выслеживаю дичь, пью пиво. Вот, пожалуй, и все.

Джулия тщетно пыталась представить себя в подобной самоизоляции.

— И ты не чувствуешь себя одиноким?

Он рассмеялся.

— Ты всегда любила находиться среди людей.

«Чтобы уходить от себя самой», — подумала Джулия.

— Нет, я не одинок. Мой ближайший сосед живет всего в четверти мили вверх по дороге. А в этих местах полно отдыхающих, жаждущих избавиться друг от друга и найти уединение. Если у меня возникает необходимость в обществе, я могу поехать на Медовый ручей, посидеть в баре и поболтать о бейсболе.

Медовым ручьем назывался, вероятно, тот маленький городок с грузовиками и открытыми навесами. Представляя все это и Джоша, сидящего в баре с фермерами и лесорубами, Джулия прошла через комнату. Она погрузила носок своей городской туфли в пепел, скопившийся у походной печки.

— А как выглядит твой постоянный дом? — спросила она. — В Вэйле?

— О, это вполне современная квартира. Если ты имеешь в виду, есть ли там картины на стенах и украшения на обшивке, то нет, там этого нет.

Она опять подошла к нему и прикоснулась пальцами.

— Неужели тебе никогда не хотелось осесть, пустить где-нибудь свои корни?

Джош внимательно посмотрел на нее. Она подумала, что впервые видит его лицо, не прикрытое добродушным юмором или непроизвольным желанием очаровывать. Ей пришла в голову мысль, что она никогда не знала настоящего Джоша.

— Я так долго уклонялся от всего этого, — сказал он, — что теперь вряд ли имею представление, с чего начать.

— Ты совсем один? — повторила она свой вопрос.

На этот раз он подумал, прежде чем ответить, а затем спокойно сказал:

— Не всегда. И даже не большую часть времени. — Он, помолчав, добавил: — Я обрадовался, когда ты позвонила. — Прикоснувшись указательным пальцем к кончику ее носа, он опять стал прежним, подтрунивающим Джошем. — Но я что-то плохо тебя принимаю. Моя хижина не столь примитивна, как ты думаешь. Правда, здесь нет английского чая или тостов с анчоусами…