* * *
ба-ба-ба-ба-бах
тили-тили-ти
женщины делятся на тех кому ты несёшь персик зимой потому что она ах
и на тех кому тащишь их из благодарнос ти
в Рождество
зима это где-то между молитвами лыжного магазина о сне
ге и дворника о бесснежии. между когда ты зиму не хочешь и когда уже с ней.
зима это когда серебристая рыба взойдёт на синем
и станет со-всем-просто
и ты вдруг проснёшься от ощущения у которого нет имени
(как у места между верхней губой и носом)
* * *
когда неон съедает дня этикетку
когда резко снимаешь синтетику
случается искропад
на миг. от квартиры до Англии
вот приблизительно так
и появляются ангелы
* * *
когда они к нам пришли чтобы
вылить из наших тел маки
вытянуть души и прочий мякиш
пустить наши кожи на обувь
загнать в каждый палец по спице
я сунула им по ребёнку лисицы
тот в чьих руках лисы-охры
— не может другим сделать плохо
* * *
женщина купившая телячье сердце
вернитесь
вы забыли телячьи нежности
мужчина забывший на прилавке всё что у него есть
вернитесь
чтобы посмотреть что это унёс кто-то другой
котики мы специально забыли для вас сосиски
и вернулись
чтобы забыть вам ещё немножко
Истории
История один
Девочка Оля всё болтала и болтала, болтала и болтала. И наговорила на много лет вперёд.
Поэтому даже когда Оля стала старенькой и умерла, её голос всё ещё звучал сам по себе:
«Мама, смотри, какая бабочка!»
История два
Света была маленькой и худой. А потом упала на пол и развилась!
История три
Сначала он был Ангелом Фарфоровой Чашки, а потом стал Ангелом Девочки Вики. И по
старинке тихонько дул на Вику, будто она чашка с горячим чаем (именно поэтому у Вики
пальцы на руках всегда холодные).
История четыре
Аня шла по улице и потеряла зонтик. «Надо искать новый зонтик», — подумала Аня.
«Наконец-то я потерял эту девочку», — подумал зонтик. Просто все зонтики, как собаки:
могут служить человеку, а могут сбиваться в стаи и жить дикарями (зависит от характера).
История пять
Если бы все люди были машинами, то я непременно была бы поливальной: шалунья.
История шесть
Ёжик спал под земляничным кустом, а куст не спал. «Почему ты не спишь, а вздыхаешь?» —
спросил ёжик. — «Я мечтаю, чтобы под моими листочками спала свернувшаяся в клубок
корова, но это невозможно». Тогда ёжик перестал фурфукать и начал мычать (стоит ска
зать, для ежа он мычал неплохо). Земляничный куст зевнул и притворился, что спит (что-
бы отблагодарить ежа), но сам украдкой смотрел на луну.
История семь
По улице шла лошадь с салфеткой на голове. «У тебя болит голова?» — спросила Маша. —
«Да», — ответила лошадь. Тогда Маша поцеловала лошадь в лоб, и они ускакали вместе.
История пять, семь, один
Когда я была поливальной машиной (история пять), дорогу мне перебежала лошадь с девоч-
кой в седле (история семь), и в воздухе пронеслось: «Какие вкусные были конфеты». «Стран-
но, причем здесь конфеты», — думала я, а потом поняла, что это была Оля (история один).
История три, два, шесть, четыре
Когда Вика (история три) и Полногрудая Света (история два) собирали землянику (исто-
рия шесть), пошел дождь. Но они не расстроились и раскрыли зонтик (история четыре),
который, наконец, нашёл себе хороших хозяев.
*Все герои и события реальны.
сердечная недостаточность это когда одного своего сердца уже не достаточно
ночь
это большая корова — звезда во лбу и пахнет путём молочным
её огромное сердце спокойно стучит за окном — слышишь как падают сливы
в такие ночи кажется: всегда найдётся тот кто сделает тебя счастливым
Большие Роли
женщины идут в бассейн — хотят быть стройными
когда женщины стройны — их любят мужчины — и прекращаются войны
я плыву кролем а может быть брассом
наяриваю километры —
спасаю от бомбёжек государство
а может быть даже планету
Re:
все — вышли
всё — не слышно
пчёлка пчёлка вот твоё жало
настоящий крик звучит в тишине
а не во время пожара
* * *
думала это дырки от бублика
зал когда вышла публика
тарелка с которой украли обед
а пустота это просто когда ничего нет
в д о х
дышать не плохо
дышу с лёх
костью в небо в медвежий ковш
а в небе смеется тот кто один в трёх
видах
ты не придёшь
я середина
моя грудь больше чем у первой твоей со школы а кожа более гладкая
чем у последней с которой умрёшь стар и высосан
между завязкой и финалом есть кусок книги изрезанный закладками
между надписью старт и финиш есть асфальт на котором ничего не написано
между духом с отцом — сын (между лбом и коленом — живот)
не начало праздника и не конец а именно тот
момент когда всё ещё страшно но ты уже перебрал лишнего
и взял меня за руку. вот подвал, вот крыша
а я — лестница между
и ты несёшься по мне запыхавшись
и оставляешь между перил куски одежды