И все-таки что-то животное в нем очень явно просматривается. Плавное, хищное. В том, как мускулы перекатываются на спине между лопатками. Как плечами поводит. Как поворачивается… ой, мама! Непроизвольно зажмурившись, я уткнулся лбом в колени. Ну не готов я пока смотреть на голого возбужденного мужика спереди, так сказать. По себе прекрасно знаю, что там и как устроено, но вот видеть это у кого-то другого не хочу.

Я не слышал, как он подошел, хоть и прислушивался к каждому шороху, но вот как прогнулась кровать под весом его тела, почувствовал. Том ничего не стал мне говорить. Не стал комментировать мою глупую, какую-то совсем детскую реакцию на его обнаженку, и за это я был ему очень признателен. Он просто притянул меня к себе и лег, невольно заставляя меня сделать то же самое.

Прикосновения его губ снова заскользили по моему телу, и с закрытыми глазами это ощущалось намного острее. Щекотный поцелуй в ухо. Серия мелких, легких, вдоль скулы. Шея. Интересно, она ему сама по себе покоя не дает или это он мою реакцию видит?.. Че-е-ерт!

Я выгнулся, вдавив затылок в покорно-мягкую подушку, и, со всей силы стиснув зубы, с трудом удержался от новых смущающих звуков. Как же хорошо. Мне вообще было когда-нибудь так же хорошо, как сейчас? Секс всегда приносил удовольствие и довольно сильное, но оказывается решительные, по-мужски грубоватые прикосновения мне нравятся гораздо больше мягких женских. Вроде и в шею меня раньше целовали, но совсем не так, как это делает сейчас Том. Прихватывая зубами почти больно и тут же зализывая языком, то широко и влажно, с нажимом, то едва ощутимо, поверхностно, с вызванным этим где-то в животе трепетом и мурашками от соприкосновения с прохладным воздухом. Он мне на шею дует, что ли?.. Плевать, что он там делает, лишь бы продолжал. Приятно.

А вот его зубы на соске вызвали слишком острые ощущения, почти болезненные. Зашипев, я резко распахнул глаза и приподнялся на локтях:

- Том!

- Больно? – тут же отреагировал он, вскидывая на меня взгляд.

- Да, немного, - захотелось потереть всё еще саднящее место, но почему-то было неловко это делать, когда Том на меня смотрит.

- Прости, переборщил, да? Не буду так больше… - прошептал он, и потер мой сосок кончиками пальцев, как хотелось.

Я опять откинулся на подушку, только глаза снова закрывать не стал, невидяще уставившись в потолок. Том же, похоже, останавливаться на достигнутом не собирался. Легко прижавшись губами чуть выше пупка, он горячо подышал, заставляя меня дернуться всем телом и всё-таки, издать еще один дурацкий, шипяще-скулящий звук. Прикусил кожу, низко, у самых волос, а потом кончиком языка потрогал головку моего члена.

Думать и анализировать я перестал. Мозг, кажется, вообще отключился, а еще закрылись глаза, потому что стало темно. Том держал меня за бедра руками, не позволяя дергаться, и влажно и неспешно водил губами по члену, то захватывая его почти до основания, то выпуская и прикасаясь только кончиком языка к головке. Я, кажется, стонал и молча умолял его о продолжении.

Вдруг он отстранился, перевернул меня на живот и прижался щекой между лопатками. Его губы, видимо, задались целью пересчитать каждый мой позвонок, в то время как руки, не останавливаясь, лихорадочно гладили по ногам и ягодицам, с каждым движением становясь всё более настойчивыми. Сначала я даже не понял, почему все прекратилось и куда делся Том, а потом до меня дошло, когда его влажные от крема пальцы прикоснулись между моих ягодиц. Мне прямо сейчас потребовать, чтобы он остановился, или еще немного потерпеть?

- Ш-ш-ш, - словно почувствовав, что я на грани, зашептал Том, вытянувшись рядом и прижимаясь горячим животом к моему боку. – Расслабься. Всё хорошо.

- Рискну не согласиться, - проворчал я, но если не расслабиться, то хотя бы немного успокоиться попытался.

Том целовал меня в шею, сзади, правда, но все равно приятно. Шептал что-то на ухо неразборчиво и продолжал ласкать. Сначала поверхностно, мягко прикасаясь пальцами, гладя и заставляя чувствовать что-то странное. Потом увереннее, надавливая прямо в центре ложбинки и очень сильно меня этим нервируя. А потом проник внутрь. Вжавшись лицом в подушку, я от души выматерился, впервые не знаю за сколько времени.

- Больно?

- Было бы больно, я бы тебя прямо сейчас прибил. Давай ты больше не будешь со мной пока разговаривать?

Том низко хохотнул, прикусил мочку моего уха и добавил еще пальцев. Сначала это было почти невыносимо. Стыдно и тягуче. Он ласкал меня всего и внутри и снаружи, а мне было одновременно, и плохо, и очень хорошо. Я разрывался на части от этих противоречивых ощущений и сам не заметил, как начал поскуливать, приподнимая бедра.

- Том! – вырвалось у меня непроизвольно, когда тело скрутила странная судорога, яркая и незнакомая.

Дыхание у Тома было тяжелым и хриплым, где-то на периферии я это слышал, он терся возбужденным членом о мою ногу и прижимался влажным виском к плечу.

- Пожалуйста, потерпи немного, ладно? – хрипло, с явным трудом выдавил он, убирая руку и нависая надо мной со спины.

- Нет, Том подожди! Не хочу так! – видя, как он вопросительно нахмурился, я пояснил: - С…сзади… - даже звучит как-то до противного пошло. К этому я еще точно не готов. – Давай по-другому. Можно же?

- Да, - он снова перевернул меня на спину и, коротко поцеловав в губы, отстранился, снова взяв тюбик.

- Можно я? – протянув руку, даже для себя неожиданно попросил я.

- Хочешь?..

- Да, - ну хоть какую-то инициативу я должен проявить? А то лежу как бревно…

Выдавив немного крема на пальцы, я решительно провел ими по его члену. Вроде ничего страшного. Упругая горячая плоть в моей ладони противной не показалась, а вот реакция Тома на мои действия даже вызвала что-то отдаленно похожее на гордость. Совсем спятил.

- Это… это оно, да? – шепотом выдохнул я, нащупав вдруг уплотнение в основании члена. Оно было не так чтобы очень большое, но вполне ощутимое. У меня такого точно нет.