Как мы добирались до гостиницы, даже вспоминать не хочу, Том только что клыки не показывал. На эльфа, находящегося в полубредовом состоянии и держащегося на ногах лишь благодаря поддержке, косился зло и неприязненно. Меня к раненому никто не подпустил. Эльфийка наотрез отказалась отходить от него хоть на минуту, а Том деликатно, но твердо отодвинул меня в сторону. По выражению лица было отчетливо видно, что ему просто прикасаться к идущему из последних сил эльфу неприятно, но он, упрямо сжав зубы и зло сверкая глазами, практически тащил его на себе в сторону гостиницы.
- На кровать, - скомандовала эльфийка, стоило переступить порог номера.
Том сверкнул глазами, скрипнул зубами и подчинился, походя скидывая на пол мою забытую на постели футболку. Все оставшиеся у него силы эльф, видимо, растратил по дороге. Стоило положить на постель, как он, сипло выдохнув, медленно закрыл глаза, снова, как в переулке, теряя сознание. Присев рядом с раненым, эльфийка осторожными точными движениями начала ощупывать его, выискивая невидимые на первый взгляд повреждения.
- А ты точно знаешь, что делаешь? – наблюдая за ее действиями, зачем-то усомнился я, будто сам был в состоянии помочь.
- Я медик, - огрызнулась она, бросив на меня быстрый взгляд, и продолжила осмотр, тихо приговаривая сама себе и не обращая на нас с Томом никакого внимания. – Удар не проникающий… кровотечение поверхностное… не смертельно, – она куда-то нажала, заставив эльфа, несмотря на бессознательное состояние, выгнуться всем телом и хрипло застонать, и облегченно выдохнула: – Кости не сломаны, – и обращаясь явно ко мне, распорядилась: - Принеси воды и что-нибудь чем можно кровь смыть.
Я кивнул и метнулся в ванную, выполнять приказ. Никакой подходящей тары под воду в гостиничном номере не оказалось, я растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь придумать, что бы такое приспособить подходящее. Так ничего и не выдумав, просто намочил одно полотенце под прохладной водой, немного отжал и, прихватив еще парочку сухих, вылетел из ванной.
- Блин, да сколько можно-то уже?! – выдохнул я, ворвавшись в номер и на вытянутых руках держа свои припасы. С мокрого полотенца срывались крупные прозрачные капли, оставляя пятна на полу и моих и так уже далеко не чистых джинсах. – Что опять не поделили?
Мне никто не ответил. Эльфийка высокомерно молчала, вздернув подбородок, а Том, кажется, вообще говорить не мог из-за вновь деформировавшейся челюсти и отчетливо вылезших клыков. Что его опять так разозлило, интересно? Хотя… фиг с ним, не до этого. У нас тут сейчас эльф коньки отбросит, так что недовольным оборотням придется подождать своей очереди.
Эльф выглядел ужасно. Кровь уже стала подсыхать, образовывая неподатливую корку. Клочья порванной когтями Тома одежды набились в открытую рану, и как их оттуда выковыривать я не знал, но представил отчетливо, и от нарисованной воображением картины в голове зашумело, а в горле образовался горький от подступившей желчи комок. Медицина никогда не была моей сильной стороной, так, по мелочи, про оказание первой помощи знаю – спасибо отцу-хирургу – и всё.
А голова-то как кружится…
Передав полотенца, я, отойдя в сторону, отвернулся и незаметно подышал открытым ртом, спасаясь от позорного обморока.
- Нам ведь не хватит пары мокрых полотенец? Бинты нужны… и что еще? – немного придя в себя, снова полез я с вопросами, наблюдая за тем, как эльфийка, смывая кровь, попутно избавляет рану от кусочков ткани, невероятно быстро и аккуратно убирая их один за другим.
- Да, бинтов надо много, необходимо остановить кровотечение… и обезболивающее, - тревожно сдвинув брови, отозвалась она.
- В аптеку кто побежит, ты или я? – я решительно повернулся к Тому.
- Нет! – прорычал оборотень.
- Что «нет»? Не пойдешь? Значит, сам пойду, - я видел, что он сейчас возражать начнет и приказывать. Подчиняться в этот раз я не собирался, но и скандалить при посторонних тоже желания не было. Я отошел подальше от кровати, к окну, взглядом прося Тома подойти, и когда он неохотно приблизился, продолжая сверкать ярко-красными глазами, тихо стал его уговаривать, злясь, что вообще приходится это делать, теряя драгоценное время. – Ты ведь обещал общаться на равных и прислушиваться к моему мнению? Пришла пора выполнять обещание. У меня не получится спокойно жить, если я буду знать, что из-за меня кто-то погиб. Не вешай на меня такой груз, пожалуйста. Я ведь не смогу простить ни себя, ни тебя, - краснота из глаз Тома потихоньку исчезала с каждым моим словом, а во мне стала появляться уверенность, что получится его всё-таки уговорить помочь. – Ну, подумай сам, что мне может здесь угрожать? Он без сознания, а ей я нафиг не сдался. Ты ведь быстро, а потом мы уйдем, дальше пусть сами разбираются…
- Что нужно? – глядя почему-то на меня, будто я знаю, с явной неохотой выдавил из себя Том.
- Лист с карандашом дай, я напишу, - вклинилась эльфийка. Быстро что-то нацарапав размашистым совсем не женским почерком, она протянула листок. – Фармацевту отдашь, он поймет.
- Если он пострадает, – кивок в мою сторону, - найду и убью обоих, - схватив записку, каким-то непередаваемым, почти нечеловеческим голосом прохрипел Том, снова полыхнув потухшим было красным взглядом.
Открыв входную дверь, он вместе с собой словно выпустил на улицу часть царящего в комнате напряжения. Даже дышать легче стало. Я подошел к кровати и осторожно заглянул эльфийке через плечо.
- Он выживет?
- Да. Он молодой и сильный. Справится, - твердо, непонятно кого убеждая, ответила она, и опять надолго замолчала, продолжая смывать кровь и так уже насквозь пропитанным ей полотенцем. – Только бы кровотечение остановить. У нас, эльфов, регенерация хорошая, не такая как у оборотней, конечно, но быстрее человеческой, так что через несколько дней в норме будет…
Что спросить еще я не знал. Потоптался рядом, взял самое чистое из двух сухих полотенце, сходив в ванную, намочил его и, вернувшись, обменял на уже непригодное. Эльфийка благодарно кивнула, но ни слова так и не произнесла.
- Он меня любит, представляешь? Можешь в это поверить? Лично я – не очень, – вдруг заговорила она. Я даже вздрогнул, настолько неожиданным это было. – До сих пор осознать не могу, хоть и больше четырех лет прошло с тех пор как он мне в этом признался.
