Дождь не думал прекращаться, заливая землю своими слезами. Том смотрел на то, как закапывали Адель, как грязные комья глины падали на гроб, скрывая его из виду. Парня заметно трясло, но он, словно завороженный, стоял и смотрел, как родной маленький человечек уходил из его жизни навсегда.

Билл, будучи не в силах больше видеть эту картину, осторожно приблизился к парню и слегка сжал его плечо. Том вздрогнул, но не обернулся. Капли дождя стекали по лицу, срываясь вниз к земле, прощаясь с частью того, что являлось смыслом жизни.

- Том, я знаю, это тяжело, но больше нет смысла стоять здесь. Пойдем, - и Билл, взяв мальчика за руку, потянул его от могилы.

- Я не могу, надо еще подождать, - хрипло отозвался Том, оставшись стоять на месте.

- Чего?

- Надо подождать.

- Том, ее больше нет. Надо идти, ты замерзнешь.

- Надо подождать, - упрямо повторял парень.

- Том, ее и без нас закопают. Пойдем, - Билл развернул Вайса к себе лицом и обнял, слегка поглаживая парня по мокрым волосам всем телом ощущая его дрожь.

- Я не успел сказать ей, как сильно ее любил.

- Она знает.

- Я не успел…

- Все, хватит, пойдем - и Билл уже более решительно стал уводить парня от наполовину закопанной могилы. Том упирался, но все же поддался настойчивому желанию человека, который до последнего был с ним рядом.

До дома Том не проронил ни слова. Он пустым взглядом машинально следил за тем, как капли дождя ударялись о стекло и медленно стекали, унося с собой частичку настоящего и превращаясь в прошлое. Вайс ни о чем не думал. Дрожь окутывала все тело, не прекращаясь ни на минуту.

Билл не стал произносить слова утешения, которые сейчас вряд ли чем могли бы помочь. Да и сомневался, что Том его сейчас слышит. Он даже не плакал. Такое состояние мальчика его пугало, но Вернер пока не вмешивался, стараясь как можно скорее попасть домой.

Уже в теплом помещении Билл отвел Тома в ванную комнату, где включил горячую воду, чтобы наполнить джакузи. Пока набиралась вода, он стал быстро раздевать парня, снимая с него всю мокрую одежду, пропитанную запахом сырой земли и смерти. Том молчал, все так же тупо глядя в одну точку, но повинуясь всему, что требовал от него Билл.

- Том, ты замерз? – спросил парень, усаживая мальчика в джакузи.

- Нет.

- Тебя трясет сильно.

- Нормально.

- Я тебя оставлю ненадолго… ты как?

- Нормально.

- Я скоро вернусь, - с этими словами Билл вышел, чтобы позвонить доктору Анхелю и узнать, что требуется для человека в таком состоянии.

А Том сидел, содрогаясь всем телом, обняв свои колени и прикрыв глаза, которые не хотелось открывать… Не хотелось, чтобы мимо проносились картинки того момента, когда гроб закрыли, а в нем осталось маленькое хрупкое тельце сестры с синеватыми кругами под глазами на бледном личике. В затуманенной голове проносились бессмысленные и несвязные слова – одиночки: «Одна… без меня… темнота… одна…» Он не знал, сколько вот так просидел, прежде чем вернулся Билл и вытащил его из воды, окутывая тело мягким полотенцем.

Парень отвел Тома на кровать и заботливо уложил. Затем он достал два шприца, наполненных какой-то жидкостью. Во взгляде Тома что-то промелькнуло, но это не было беспокойством. Билл тут же попытался пояснить:

- Том, это успокоительное и снотворное. Тебе надо поспать немного.

Но на это парень ничего не ответил, лишь принял уколы и через мгновение впал состояние легкости и тягучей тяжелой дремоты. Спать совершенно не хотелось, но словно кто-то невидимый утаскивал его туда, где нет света… где только мрак.

Билл еще долго сидел возле кровати и смотрел на спящего парня, который временами вздрагивал и съеживался в позу эмбриона, словно находя в ней защиту от внешнего мира. Полная пепельница окурков выдавала волнение. Он выкурил последнюю сигарету и, затушив ее, прилег рядом с Томом, тихонько обнимая его со спины и засыпая от усталости.

Вернер проснулся среди ночи. Он машинально пытался нащупать рядом Тома, но мальчишки не было. Билл проснулся окончательно, вглядываясь в темноту и выискивая знакомую фигуру. Вайс сидел на подоконнике и курил. Слабый огонек от сигареты время от времени освещал лицо парня. Билл встал, направляясь к нему. Он сел напротив мальчика, с точностью копируя его позу: опираясь на стену позади и подбирая одну ногу под себя.

Вернер молча взял сигарету и тоже прикурил. От взгляда на Тома сердце болезненно сжималось. Когда он успел научиться жить чужими проблемами, Вернер не знал. Но то, что его заботила судьба парня, было состоявшимся фактом. Билл не мог ему ничем помочь, и это было самым тяжелым. Он все понимал, ситуация была ему знакома. Представить жизнь без Удо – это страшно. Ведь когда ты о ком-то заботишься, складывая всю свою жизнь на алтарь, то совершенно не думаешь, даже не допускаешь мысли о том, что его может не стать. Что он может уйти из жизни, бросив тебя на произвол судьбы. А ты стоишь посреди огромного мира и уже не понимаешь, как жить по-новому.

Тишину и тяжелые размышления прервал тихий голос Тома:

- Знаешь, это как оказаться посреди темной улицы. Не имеешь понятия, куда тебе идти, что делать. Адель была моим фонариком. Она светила где-то вдалеке, и я шел на этот свет. А он в один миг погас. Так пусто, - прошептал Том.

- Ты просто потерял ориентир. Надо найти новый.

- Я хочу прежний.

- Ее уже нет. Ты ведь это понимаешь?

- Думаешь, мне легче от твоих слов? Думаешь, я прям сейчас начну задумываться о чем-то возвышенном и духовном?