Тома это снова рассмешило. Злой смех разнесся эхом по всей комнате.

- Да что вы, бл*ть, все в последнее время играете со мной в психологию? Нах*я ищите во мне причины? Вы в себе их ищите! Элизабет, ты себя со стороны то видела, нет? Ты живешь так, что любой может позавидовать. Твоя проблема лишь в том, что ты пытаешься отсрочить свою старость с молодыми мальчиками, заглушить несуществующей любовью свою боль. Думаешь, что развлекаясь со шлюхами, ты идешь в ногу со временем? А на деле ты просто просаживаешь деньги, унижаешь себя, опускаясь до продажной любви. Я работаю в этой сфере не для красивой жизни. От этого зависит жизнь дорогого мне человека. А ты для чего терзаешь себя? Не задумывалась? А ты подумай на досуге! Так что не лезь в мою жизнь. Займись своими проблемами! Купи себе ту жизнь, которая положена твоему возрасту и статусу. Ты выглядишь жалко, покупая и трахая парней, которые тебе годятся в сыновья, которым ты противна, и которым от тебя нужны только деньги! А еще умудряешься давать глупые советы.

Откровение Тома было немного шокирующим. Женщина смотрела на него с растерянностью и обидой. Отрицать сказанное было глупо, да она и сама порой видела эту неправильную жизнь со стороны, но слышать сейчас свои внутренние чувства, которые воплотились в слова и выплескивались наружу этим озлобленным ребенком было больно.

- Убирайся отсюда, - тихо прошептала Элизабет и встала, накидывая на себя шелковый халат. Она подошла к окну и закурила сигарету. Холод и одиночество накинули на нее свое невидимое, но давящее тяжестью покрывало. Женщина выпустила дым и прикрыла глаза.

Том несколько секунд смотрел на ее спину, сжимая и разжимая челюсти, отчего желваки на скулах отчетливо проявлялись. Ему еще многое хотелось сказать, добить, выплеснуть из себя всю горечь, чтобы больше к нему не лезли со своей помощью и инструкцией, как надо правильно жить. Но Вайс понимал, что и так наговорил много лишнего. Плескавшаяся внутри него злость пока не позволяла думать адекватно. Все шло на уровне инстинктов.

Парень резко встал с кровати. Подхватил свои вещи и отправился в ванную комнату, привести себя в порядок. Ураган внутри постепенно сменялся чувством вины. Том понимал всю неправильность данной ситуации. Он посмотрел на себя в зеркало и умылся холодной водой. Ситуация вызывала отвращение. Вайс сам не понимал, почему его вывел на эмоции простой вопрос, ответ на который можно было соврать и признать, что все ради красивой жизни. Для чего он сейчас выплеснул из души свои проблемы человеку, который тоже несчастлив? Для чего он причинил боль им обоим?

Снова холодная вода по лицу и размеренный стук сердца. Выплеск эмоций прошел на славу, внутри была легкость, оттого, что Том смог выговориться, но вместе с тем тяжелый груз вины прибавлялся в весе, начиная давить изнутри. Вайс прикусил губу и немного сморщился. Надо было как-то выправлять ситуацию.

Пока Том приводил внешний вид в порядок, то постоянно ругал себя за свою оплошность и несдержанность. Наконец, парень оделся и вышел, не зная, как сгладить вырвавшиеся слова. Элизабет все так же стояла возле окна. В руке ее был бокал с виски. Вайс тихими шагами подошел ближе и остановился в нерешительности.

- Элизабет, - позвал он мягким голосом. – Ты прости, что… я не хотел.

- Знаю. Так получилось, - упавшим голосом без тени обиды и злости произнесла женщина.

- Просто у меня проблемы. Я не знаю, что на меня нашло. Столько тебе наговорил, - виновато произнес Том. - Я так не думаю. Это все злость, чтобы сделать кому-то еще большую боль, с целью заглушить свою. Ты меня понимаешь?

- Да нет, Том, ты сказал все, что было на душе и это самые искренние слова.

- Я не хотел тебя обидеть, - на душе стало еще паршивей. Для Вайса было бы легче, если Элизабет накричала, обиделась, разозлилась. Но ее спокойствие вкупе с признанием реальности разрывало на части изнутри.

- Может, и не хотел… просто правда не всегда приятна.

- Элизабет…

- Том, ты иди. Мне сейчас хочется о многом подумать, - женщина рассмеялась, и в этом смехе слышалась боль отчаяния. – Я в последнее время много думаю. Постоянно…

- Мне так жаль, - тихо прошептал парень, сглатывая и морщась, словно от боли, будто он сейчас проглотил что-то горькое.

- Ты иди, милый. Я Сандерсу ничего не скажу. Ты все правильно сделал. Набрался смелости и сказал то, что не могли сказать другие от переизбытка лицемерия и фальши.

- Я сейчас чувствую себя паршиво. Я такой же.

- Ты другой… ты лучше. Деньги на тумбочке.

Парень больше ничего не сказал. Хотя хотелось. Но все его слова уже сейчас выглядели, как слабая попытка дать оправдание себе и своим неконтролируемым действиям. Остальное было лишним. Это понимали и Том, и Элизабет. Каждый из них чувствовал сейчас вину за случившееся и понимал всю соль сказанного.

Том забрал деньги и вышел. Уже на выходе, он сполз по стене вниз и набрал Фрэнка. Том прикрыл глаза, вслушиваясь в гудки.

- Что, бл*ть, трезвонишь? Выходи. Я уже давно тут.

Том тяжело вздохнул и, придав своему виду немного бодрости, вышел на улицу.

- Сторожишь? – съязвил Том, садясь в машину.

- Охраняю.

- От старушки?

- Не язви, - холодно отозвался Фрэнк и они тронулись в путь.

Всю дорогу Тома не покидало ощущение неправильности. Он прикурил сигарету, успокаивая себя тем, что у каждого в жизни бывают срывы. Просто у кого-то чаще, у кого-то реже. Он дал себе слово, что обязательно позвонит Элизабет и попросит прощение за свое ненадлежащее поведение. Надо только обдумать всю беседу и снова не сболтнуть лишнего. За размышлениями Том не сразу заметил знакомый пейзаж. Но потом в мозгу всплыла мысль о том, что едут они к Биллу.

- Это дорога не к Альфреду, - констатировал Том уже очевидный для него факт. Фрэнк вез его к Биллу. Сердце на этом моменте, словно улыбнулось и часто забилось. Но самому себе Вайс не хотел в этом признаваться.