Густав был одет во все белое – символ чистой души и благородных намерений, и он заметно волновался. Они почти подошли к дому невесты, где должно было состояться торжество, но внезапно Шеффер остановился.

— Билл, ни в коем случае не выходи из дома во время праздника.

— А что такое? – несколько испуганно спросил Билл.

— Звонил один мой друг из посольства Марокко во Франции, Том вылетел час назад из Парижа.

— О, Боже, – выдохнул Билл, прижимая ладонь к губам. – Густ, я должен бежать!

— Подожди, все уже продумано, – остановил его друг. – Завтра ты вместе с Девидом улетаешь в Лос-Анджелес на его частном самолете, Том тебя не сможет преследовать.

— А если опять найдет меня в аэропорту?

— Частные рейсы идут из отдельного терминала, – успокоил его Шеффер. – Не беспокойся, все под контролем.

Билл недоверчиво покачал головой, но Густав хлопнул друга по плечу и потянул к дому невесты. Торжество оказалось очень веселым и шумным – многочисленные родственники, одетые очень ярко, ничуть не уступали специально нанятым танцовщицам и музыкантам с исконно арабскими музыкальными инструментами.

Брак должен был засвидетельствовать шейх города, который прибыл в дом невесты с небольшой свитой. Шейхом оказался очень пожилой араб, худощавый, как будто высушенный под пустынным солнцем. Он благосклонно кивнул Хассану, одобрительно осмотрел невесту и несколько холодно кивнул Густаву, сразу стало понятно, что шейху жаль отдавать такую девушку за неверного.

Однако, все предпочли проигнорировать явное недовольство араба, и праздник продолжился традиционным обрядом женитьбы.

Густав встал на колени перед шейхом, сидящим на большой подушке, рядом опустилась Амира, красивая, как утренняя заря.

— Итак, покажи, что ты, Густав Шеффер, приготовил дочери Хассана в качестве махр?

Густав чуть кивнул, и Билл, стоявший неподалеку, передал другу шкатулку с золотыми слитками. Едва крышка была откинута, глаза араба расширились в удивлении, а гости одобрительно зашептались, говоря, как повезло Амире.

— Хорошо. А теперь, когда будущее Амиры обеспечил махр, дайте друг другу клятвы, – старый араб кивнул Амире, которая лишь на мгновение подняла скромно опущенные длинные ресницы. Амира была прекрасна – потрясающее свадебное платье, снежно-белое, украшенное цветами и ракушками – символами чистоты и невинности в Марокко.

— Завваджтука нафси аля-сиддак аль-махлум, – произнесла тихим голосом красавица.

"Считаю себя твоей женой по определенному махру" – мысленно перевел для себя Билл.

— Кабилту ат-тазвидж,– что означало «Беру тебя в жены», ответил Густав, улыбаясь.

Со стороны невесты брачный контракт подписали отец и старший брат, а со стороны Густава – Девид и Билл, что тоже не понравилось шейху. Прикасаться к невесте жениху было не то, чтобы запрещено, тем не менее, считалось не очень приличным, но Густав не смог удержаться – он взял Амиру за руки и нежно поцеловал тонкие запястья, заставив нежные щеки покрыться чуть розоватым румянцем.

Дальше молодых проводили за отдельный стол, стоящий на небольшом возвышении, усадили их в кресла, похожие на троны, и стали поздравлять, а то и просто засыпать рисом и монетами, желая благополучия. Амира, которая немного оправилась от волнения, широко и солнечно улыбалась; весь ее вид говорил, что она просто на седьмом небе от счастья. Густав же не отрывал взгляда от своей молодой супруги, и Билл поразился, какая в нем светилась нежность.

Билл устроился в уголке, со стороны наблюдая за весельем, он был поражен, насколько много счастливых лиц видит на этом празднике: кругом слышался смех, детские выкрики и традиционные песни. Несколько женщин ходили по комнатам с подносами, предлагая попробовать невероятно аппетитно выглядящие сладости, орехи в сахарном сиропе, фрукты. Некоторые молодые девушки танцевали, но все же старались вести себя скромно, дабы не заслужить упреков от отцов и братьев. На свадьбу было приглашено несколько танцовщиц, которые буквально разжигали веселье своими ритмичными и безумно красивыми танцами. Билл слегка удивился — на западе девушки такие танцы исполняли почти что раздетыми, а в Марокко их волосы были прикрыты цветастыми платками, а соблазнительно извивающиеся животы закрывала золотая сетка. При этом танец выглядел куда более изысканно, чем европейское подражание.

— Густав молодец, не правда ли? — Спросил подошедший Йост.

— Да, – Билл улыбнулся. – Амира очень красивая девушка, и, судя по всему, они друг друга искренне любят.

— А у вас есть девушка, Билл? – Девид дружелюбно смотрел на своего нового работника.

— Нет, – медленно ответил юноша, смущаясь. Он думал, что Густав рассказал Йосту о его браке.

— Ничего, найдете себе невесту в Америке, – мужчина хлопнул Билла по плечу, а тот только неуверенно пожал плечами, не решаясь сказать Девиду о том, что он уже давно замужем. Почему-то он не был уверен, что бизнесмен отреагирует нормально.

Свет погас, и раздалось улюлюканье женщин, совпадавшее по ритму со странной мелодией, напоминавшей приглушенный стук сердца. В луче света появилась красивая девушка в костюме одалиски, держащая в руках зажженные свечи. Она начала двигаться, и присутствующие расступились, образовав широкий коридор до жениха с невестой.

Четкий ритм, отрывистые, какие-то первобытно-сладострастные движения округлых бедер, звон монисто, многочисленных браслетов, узоры на руках и ступнях – танцовщица «шихэт» завораживала даже простым поворотом головы. Она медленно подходила к молодоженам, продолжая танцевать под плавно набирающую ритм музыку, периодически останавливаясь и делая странные движения, как будто в центре ее живота что-то вибрировало. Никто из присутствующих в зале не мог оторвать взгляд от ее чувственного танца. Она подошла к сидящим в креслах молодым и взяла их ладони, подводя их к своему животу и снова начиная исполнять «тряску». Ладони Амиры и Густава не касались ее плоти, но оба чувствовали жар тела девушки, неосознанно поддаваясь страстному и ритмичному темпу, словно их кровь бурлила в такт движениям танцовщицы.

Танец закончился резко – девушка отпустила их руки, а сама хлопнула в ладоши, заставив музыку замолчать, и упала на колени, накрываясь золотым платком.

Амира робко взглянула на Густава и прикусила губу – только что закончившийся танец значил, что молодоженам настала пора отправляться в спальню. Шеффер ответил супруге подбадривающей улыбкой и нежным пожатием руки.

К молодым супругам подошли несколько женщин и под новую мелодию торжественно повели к выходу из дома – первая брачная ночь должна была состояться в доме мужа, дорожку до которого усыпают лепестками роз, как символом начала семейной жизни. Некоторые гости решили тоже проводить молодых, а другие остались в доме, продолжая наслаждаться приготовленными потрясающими блюдами – пряным рисом с бараниной, жареными финиками, традиционными арабскими сладостями, овощами и фруктами.